— Нина разболтала?
— Да, ваш секретарь просто кладезь информации, — подмигнул ей Шестаков. — Ладно, пусть пока живет твой обожаемый Полянский. Изложим нашу беседу на бумаге?
Шестаков взял чистый лист и начал писать, сверяясь с пометками в своем блокноте. Соня наблюдала за ним, затаив дыхание. «Твой обожаемый Полянский…» — одиночный выстрел и сразу в цель. Шестаков, действительно, сильно изменился за прошедшие годы. Соня дала себе слово рядом с ним быть настороже.
Наконец, Шестаков протянул исписанные листы Соне:
— Прочитай и распишись.
Закончив с формальностями, Соня и Шестаков закрыли кабинет и направились к выходу. Шестаков настоял, что отвезет Соню домой.
Торговый зал встретил их звенящей тишиной. Только баба Люба сидела за своим столиком, отложив в сторону вязание, и смотрела в одну точку перед собой.
— Баба Люба, а где все? — спросила Соня, но баба Люба даже не пошевелилась. — Баба Люба!
— А? — старушка встрепенулась. — Так это, ушли… Вячеслава Ивановича под руки увели, арестовали.
— Как арестовали?! — Соня обернулась к Шестакову. Тот пожал плечами.
— Я говорил, что он домолчится. К тому же, у него было время…
— Ты можешь узнать, куда его увели? Что с ним? Почему его арестовали? — набросилась на Шестакова Соня.
— Задержали, — машинально поправил ее Шестаков и направился к выходу, одновременно набирая номер на сотовом.
На улице, недалеко от входа, стоял Константин. Он курил, напряженно вглядываясь в темноту. Заметив, что дверь офиса открылась, Костик выбросил сигарету и, широко улыбаясь, шагнул навстречу Соне.
— Солнышко мое, ты как? — спросил он и взял ее под руку.
Поодаль Шестаков разговаривал по телефону, но при этом не сводил с Константина взгляд.
— Нормально, — ответила Соня и одернула руку. — Ты знаешь, что Тиля задержали?
— Еще бы не знать! Столько шума было! Ольга Петровна истерику закатила, взяла такси и тоже поехала в отделение.
— А где остальные?
— Разошлись. Когда ушли Галина Петровна с Федором, я не заметил, а Нина с Николаевым и с Натальей повезли домой Тамару. Ей совсем плохо.
— А Торопов? — спросила Соня.
— Торопов? — казалось, Костик даже не сразу понял, о ком спрашивает Соня. — Не знаю, я его не видел после того, как полиция приехала.
— Я тоже домой хочу… я замерзла, — еле слышно произнесла Соня.
Константин распахнул полы пиджака. Соне вдруг так захотелось снова прижаться к его теплой, широкой груди, почувствовать спокойствие, защищенность, как тогда, в коридоре.
Соня оглянулась на Шестакова, тот улыбнулся. Перевела взгляд на Костика. Неожиданная мысль уколола в самое сердце — все повторяется. Два года она воспринимала Костика только как друга, но этот день многое перевернул с ног на голову. Многое изменилось, и многие изменились, и вот она снова у черты. Принять объятия Кости, закутаться в его пиджак — первый шаг прочь от дружбы. Много лет назад она не смогла сделать его с Шестаковым, предпочла дружбу, но осталась ни с чем. Как поступить теперь?
Шестаков закончил разговор, подошел к ним и встал позади Сони. Мурашки пробежали по телу, будто не человек, а само прошлое немым укором стояло за ее спиной.
Шаг вперед или шаг назад?
Соня выбрала будущее. Костик обнял ее, укутал полами пиджака от уже прохладного ночного ветра. Соня снизу вверх посмотрела на его лицо, заглянула в глаза… бездонные, темные, как ночное небо над их головами. Небо усыпано миллиардами звезд, а две маленькие яркие звездочки сверкали в его глазах.
— Я тебя провожу, — Костик улыбался, — напоишь меня чаем?
— Хорошая идея, — сказал Шестаков. — Софи, лишняя кружка найдется?
— Софи? — Костя недоуменно вскинул брови и вопросительно посмотрел на Соню. Она улыбнулась. Константин крепче прижал ее к себе и проговорил с вызовом: — А ты кто?
Соня с трудом освободилась из объятий Константина.
— Это Сергей Шестаков. Мой однокурсник…
— И старший лейтенант полиции, — добавил Шестаков, вытащил из кармана удостоверение и продемонстрировал его Константину: — Сергей Юрьевич Шестаков.
— Ого, — Константин театрально всплеснул руками и восторженно произнес: — Вам еще так мало лет, а вы уже старший лейтенант!
Шестаков сделал решительный шаг вперед, но затем остановился и не менее ехидно произнес:
— Люблю я, видите ли, совать нос дальше, чем иногда нравится начальству. Докапываюсь я, знаете ли, до истины. Все время. Даже если эта истина и крадет звездочки с моих погон.
— К чему вы это говорите, товарищ старший лейтенант? — изображая страх, произнес Костя.
— Да к тому, что и в этот раз докопаюсь, — Шестаков подошел вплотную к Константину и проговорил: — Не расслабляйтесь, молодой человек!
— Ребята, прекратите, — прервала их Соня и добавила устало: — заварки на всех хватит, и даже печенья шоколадного. Ну что, поехали?
— Поехали, — в один голос ответили ей Константин с Сергеем, и переглянулись.
Соня надеялась во время чаепития расспросить Шестакова о том, с кем он говорил по телефону, что узнал о Тиле, но ничего не вышло. Увлеченные словесной дуэлью, мужчины не обращали на нее внимания. Едва дождавшись, когда они допьют чай, Соня бесцеремонно выставила обоих за дверь.
«Хорошо, что никто не рассказал Шестакову о фишке, — подумала Соня, засыпая, — Иначе он бы спросил. Обязательно спросил…».
Настойчивый звонок прорывался сквозь сон в затуманенное сознание. Соне снилось, будто она снимает трубку. «Алло, алло!», но телефон продолжает звонить, громко. Оглушительно громко. Соня с недоумением смотрит на трубку и снова кричит: «Алло, алло!». Склизкий, скрипучий смех становится ответом…
Соня подскочила на кровати, испуганно завертела головой. Звонили в дверь.
Пришлось вставать. Соня взлохматила рукой волосы на макушке, накинула халат и, шлепая босыми ногами, направилась в прихожую.
На пороге стояла Люся — ее лучшая подруга и соседка по лестничной площадке. Вокруг нее громоздились чемоданы и сумки различных форм и размеров.
— Это что? — зевая, спросила Соня и указала на них. — Переезжаешь?
— Проснись, мать! Уже утро! — Люся рассмеялась. — Зашла ключи отдать, уезжаю со своим в теплые страны. Присмотришь за квартирой?
Соня улыбнулась — у Люси новый «свой». Она никогда не называла кавалеров по именам, пока не была уверена в своих чувствах. Еще неделю назад Люся взахлеб рассказывала Соне о сказочном принце Володе, а теперь снова — «свой».
— Новая любовь? — спросила Соня.
Люся хмыкнула:
— Новый поклонник.
— Ладно, давай ключи. Присмотрю.
Люся протянула связку ключей.
— Соня, с тобой все в порядке?
— Да, а почему ты спрашиваешь?
— Не знаю, показалось что-то, предчувствие… Ладно, не обращай внимания. Пока-пока, подружка!
Соблюдая неизменный ритуал, они расцеловались в щечки.
На площадку поднялся высокий стройный мужчина, дорого и стильно одетый. Соня сразу поняла — «свой». Он привел двух местных дворовых ребят и указал им на чемоданы. Люся помахала Соне ручкой и побежала вниз по лестнице, не удосужившись захватить с собой хотя бы маленькую сумку — все тащили мальчишки и новый поклонник.
Соня бросила ключи от Люсиной квартиры на тумбочку и вернулась в спальню. Голова раскалывалась. Можно выпить таблетку или крепкого кофе, но Соня знала — от этого станет только хуже. Таблетка снимет боль, кофе непременно взбодрит, но куда деть мысли? Воспоминания об убийстве? Только сон способен хотя бы на время унести ее прочь из страшного реального мира.
Соня закуталась в одеяло. Мысли закружились в бестолковом хороводе обрывочных фраз, перед глазами замелькали цветные лоскутки пустых воспоминаний — сцены из недавно просмотренного фильма, вид чемоданов на лестничной клетке. Тело приятно расслабилось, дремота уступила место сну…
Зазвонил телефон.
Соня, не открывая глаз, протянула руку, нашарила на тумбочке сотовый.
— Алло…
— Мам, это я, привет!
— Димочка! — Соня подскочила на кровати. — Сын, ты почему так поздно не спишь, у вас в Москве ночь!
— Мамуль, с добрым утром! Сегодня праздник — отосплюсь.
Соня представила сына — высокий, широкий в плечах и тонкий в талии, сколько девчонок он успел свести с ума? Из-за кого не спит сейчас? Соня тряхнула головой, прогоняя совершено неуместные мысли. Ее сыну лишь восемнадцать, еще восемнадцать. Или уже? Вслух же Соня спросила:
— Когда закончится сессия? Когда приедешь?
— Мам, я и звоню сказать, что не приеду на каникулы. Помнишь Толика?
— Как не приеду? Какого Толика?! — Соня сильнее прижала трубку к уху: — Почему?
— Толик в гости пригласил, в Знаменку, есть такой поселок под Москвой. Мам, я хочу съездить к нему. Там речка, деревня, лес, поохотимся.
