— Не злись ты, Ларис. И не ревнуй. Никому твой Руслан не нужен, не переживай. Вернется вечером, чайку попьете, попилишь его, как обычно, отведешь душу, а он тебе денежки заработанные выложит… Ну что ты, в самом деле, того и гляди, лопнешь от напряжения. Уже вон почти дым из ушей валит. Беречь себя надо, здоровье-то ни за какие бабки не купишь.
— Вали отсюда, нахалка! Нечего свой нос длинный в чужие дела совать. — Жена Руслана с такой силой захлопнула дверь, что даже штукатурка с потолка посыпалась.
Дома, скинув в прихожей чужие сапоги и куртку, Олеся направилась в кухню. По привычке мельком глянула в зеркало шкафа и вздрогнула. На нее смотрела совершенно посторонняя женщина, ни капельки на нее не похожая. Боже мой, Олеся так гордилась своими косами, растила их с детства, ухаживала… И лишилась своего достояния за каких-то пять минут по прихоти придурка Петра Егоровича. Девушка провела ладонью по жесткому ежику волос на затылке и вздохнула. Да, вырастить косы снова вряд ли теперь удастся. В душе медленно поднималась волна злости и раздражения. Прокрутив в голове все, что произошло сегодня ночью, Олеся вдруг увидела события в несколько другом свете, чем упорно пытался внушить наркоман Антипин. А что, если все эти его слова и обещания, что все разрулится само собой, на самом деле окажутся просто пустым звуком и обманом? Вдруг эти документы, которые она совершенно случайно украла из машины депутата, имеют какое-то важное государственное значение, вдруг из-за них разразится грандиозный скандал? Тогда во всем окажется виновата она. Ведь в гараже, как утверждает Пит, везде понатыканы камеры слежения, на которых четко и ясно записано, что это вовсе не Алена Игоревна, а Олеся Колоскова залезла в чужую машину, воспользовавшись внешним сходством с подругой депутата! И с документами в руках из «доджа» тоже вылезла именно Олеся, а вовсе не Алена. Охранник тоже, если их поставить рядом, может разобраться, кто есть кто… А вот фигура Петра Егоровича нигде не зафиксирована, он ведь даже из машины своей с тонированными стеклами не выходил и в гараже носа не показывал… Рассчитывать на то, что он хотя бы пальцем шевельнет в защиту Олеси, если дело все-таки дойдет до милиции, просто смешно… Да, вляпалась она капитально. И главное, еще не известно, как распорядится этими документами Петр. Возможно, они стоят столько, что, протрезвев и подумав как следует, он решит наплевать на свои счеты с Аленой и начнет шантажировать депутата Полунина. Говорят, депутаты сейчас, чтобы на своем хлебном месте удержаться, на многое способны. И связи у него наверняка солидные, враз вычислят кто, что и зачем…
Олеся сжала виски руками, лихорадочно соображая, что же теперь делать. Спокойно сидеть и ждать, чем дело кончится, или все-таки предпринять какие-то шаги, чтобы по возможности обезопасить себя и свое будущее? Наверное, что-то сделать было бы лучше, только вот что… Что она может? Олеся в политике ничего не понимает, депутата Полунина Валентина Петровича даже по телевизору ни разу не видела… Она просто не смотрит такие передачи. К тому же Петр вроде бы говорил, что Полунин уехал за границу на конференцию. Ну да, точно, и охранник в гараже говорил, что депутата долго не будет в городе.
Олеся сжала виски руками и задумалась: «Так, что тогда остается? А остается Первушина Алена Игоревна, очень заинтересованное в этом деле лицо и моя предполагаемая тетя. То есть близкая родственница. А это что-нибудь да значит… Ну, по крайней мере, она хоть поговорить не откажется, а может быть, и посоветует, как поступить… Но с другой стороны, вполне возможно, она сразу же сдаст меня в милицию, чтобы обелить свое имя от участия в этом деле с похищением документов… Нет, ну для начала она все же должна будет поставить в известность своего жениха-депутата, а он, скорее всего, не заинтересован в том, чтобы эта история получила огласку… Хотя, кто их, депутатов, знает. Может быть, как раз сейчас ему небольшой скандальчик даже в тему будет. Я слышала, они для поднятия рейтинга и известности на разные ухищрения идут, вплоть до фальсифицированных покушений на себя любимых… Но покушения — это покушения, а брошенные в машине секретные документы — это ведь не шутки, за такое по головке точно не погладят…»
Девушка сидела на кухне еще часа полтора, не зная, как быть и на что решиться… Потом, плюнув на все, выпила стакан горячего молока с булкой и вытянулась на диване. Нервная, почти бессонная ночь все сильнее давала о себе знать, виски ломило, в глаза как будто кто-то насыпал пригоршню песка…
Проснувшись, Олеся уже твердо знала, как поступить и что дальше делать. Она набрала на телефоне номер справочной службы.
— Девушка, не могли бы вы назвать домашний номер абонента.
— Справочка будет стоить четыре рубля пятьдесят копеек, девушка, — вежливо сообщила оператор. — Вы согласны?
— Конечно, — нетерпеливо отозвалась Олеся.
— Данные абонента называйте.
— Первушина Алена Игоревна…
— У нас есть такой абонент, но его номер я вам дать не могу, абонент не давал согласия на такие действия.
— И что, никак нельзя? — От разочарования Олеся чуть не расплакалась. — Девушка, миленькая, мне очень-очень надо… Может, подскажете тогда, где можно телефон или адрес узнать, вы же все-таки справочная.
— Мы можем соединить вас с абонентом, не называя номера, — все так же ровно сообщила девушка-оператор, — услуга будет стоить четыре рубля пятьдесят копеек. Вы согласны?
— Естественно! — обрадованно согласилась Олеся.
— Тогда соединяю. — В трубке послышались гудки.
«Только бы Алена оказалась дома, — про себя молила Олеся. — Только бы не ушла, не уехала, только бы успеть раньше, чем Петр успеет преподнести ей свою версию событий».
— Алло, — наконец услышала она. — Вас слушают.
— Здравствуйте. Мне бы Алену Игоревну…
— Кто ее спрашивает? — деловито поинтересовалась трубка. — По какому вопросу, как передать?
— По какому… — растерялась девушка. — Ну… скажите… Скажите, что ей звонит племянница. Мне нужно срочно с ней поговорить.
— Племянница? — слегка удивились на том конце провода. — Какая племянница? Разве у Алены Игоревны есть племянница? Хотя извините, — через пару секунд спохватилась собеседница, — это, конечно, не мое дело, сейчас доложу. Подождите.
— Говорите. — Алена отозвалась буквально секунд через десять, не больше. — Что вы хотите?
— Здравствуйте, Алена Игоревна. — Ее голос звучал так резко и неприветливо, что вся Олесина решимость мгновенно улетучилась, а вместе с ней пропали и заготовленные заранее слова для объяснения произошедшего ночью недоразумения. — Вы меня не знаете…
— Олеся, это, насколько я понимаю, ты? — без особого восторга спросила собеседница. — Вроде других племянниц у меня нет и не было.
— Вы знаете? — вконец растерялась девушка. — Я думала… Просто… я сама о вашем существовании узнала только вчера вечером…
— Олеся, говори, что хотела, мне сказали, у тебя что-то срочное. — Голос Алены вроде слегка смягчился, но все равно собеседница чувствовала себя не в своей тарелке.
— Тут кое-что произошло ночью… Я бы хотела объяснить…
— Ясно, — решительно прервала ее лепет тетя. — Похоже, это история долгая. Я вообще-то и сама с тобой поговорить хотела. Только не сейчас, время ты выбрала больно уж неудачное. У меня тут неприятности кое-какие возникли. — Алена усмехнулась. — Непредвиденные, так сказать… Переговорить нужно с одним человеком… Знаешь что, давай через часик подъезжай ко мне, поговорим, родственные связи обсудим. Идет?
— Но… — Олесе не хотелось ждать еще час, похоже, Алене уже сообщили о том, что случилось ночью в гараже. Наверное, она как раз это и имела в виду, когда говорила о непредвиденных неприятностях. — Алена Игоревна, а может, мы с вами прямо сейчас поговорим? Дело в том, что я, скорее всего, к вашим неприятностям могу иметь отношение…
— Вот это вряд ли, — снова усмехнулась тетка. — Вопрос сугубо личный, что называется, между нами, девочками… Даже забавно… Ну ладно, мне сейчас действительно некогда, меня уже ждут, ты давай собирайся и подъезжай, думаю, пока ты доберешься, я уже освобожусь. Вопрос-то плевый, хоть и нелепый… Ладно, адрес записывай.
Ровно через час Олеся вышла из автобуса недалеко от дома своей новоиспеченной тети. Она совсем не была уверена, что поступает правильно, но было уже все равно: девушка зверски устала за эти сутки, находиться в неведении дальше было выше ее сил. И с тетей познакомиться было любопытно. Олеся ведь считала, что после смерти мамы у нее совсем не осталось близкой родни, только тетка Тося в деревне, но и она, что называется, седьмая вода на киселе… Девушка раньше никогда особо не задумывалась, в каком именно родстве они с ней состоят, ей было все равно. Олеся тетю Тосю любила, как самого что ни на есть близкого человека. Она здорово помогала, особенно когда мама уже сильно болела, привозила из деревни продукты, деревенское масло, творог, сметану, овощи, а раньше, когда Леся была маленькой, брала ее к себе в деревню, где та гостила целыми месяцами… В Олесином понимании тетя, тем более мамина сестра, должна была выглядеть именно так, как тетя Тося. Пожилая, уютная женщина… Алена Игоревна Первушина никак не производила впечатления ни уютной, ни тем более пожилой… Судя по всему, ей даже лет было чуть больше, чем племяннице… Они вполне могли бы стать подругами. Хотя теперь это, скорее всего, будет невозможным. Если Петя прав и эта дурацкая выходка испортит ей отношения с женихом, сломает планы… «Черт! Ну зачем я согласилась на это предложение Руслана?! — корила себя Олеся. — Зачем нацепила на себя нелепый костюм Снегурочки?! Зачем приперлась в дурацкий особняк?!»
