Густой, зычный голос Кемпла был хорошо известен радиослушателям. С тех пор как он продал своё страховое агентство и расстался с бизнесом, он стал играть на сцене и постоянно участвовал в постановках Театрального клуба. За свою деятельность он даже получил почётное звание «Доброволец года».
— Буду краток, — продолжил он. — Добровольцы на своих автомобилях будут объезжать проселочные дороги, прилегающие к шахтам. Заметив спонтанное возгорание, дежурные сообщат о нём в центр по сотовому телефону. Объезды будут совершаться патрулями, сменяющими друг друга каждые три часа. Дежурства будут проходить на территории, разделённой на четыре участка. Некоторые из наших видных общественных деятелей уже заявили о том, что готовы добровольно принять участие в операции. Но нам требуется гораздо больше людей. На радиостанции включены дополнительные линии телефонной связи, и члены комитета противопожарной обороны ждут вас. Записывайтесь в ряды добровольцев! Мы готовы ответить на все ваши вопросы.
Он упомянул имена Аманды Гудвинтер, Дерека Каттлбринка, доктора Диану Ланспик, Вэннелла Мак-Вэннелла, Скотта Гиппела и других. Перечень известных лиц должен был вдохновить слушателей, и новые имена сообщались в эфире, как только на радиостанцию звонили добровольцы. Кемпл отвечал на вопросы.
— Да, вы можете выбрать дневную или ночную смену… Вам выдадут подробную карту вашего участка… Если у вас нет мобильника, он будет вам выдан на время дежурства… Бензин? Спасибо за вопрос. Всякий, кто совершит более двух трёхчасовых патрулирований, может потребовать оплаты горючего согласно километражу в банке, специально учреждённом Фондом К. Да, конечно же, вы можете взять напарника — соседа, друга, члена семьи, — чтобы помочь вам заметить очаг возгорания. Первое трёхчасовое дежурство будет считаться вашим безвозмездным вкладом в общее дело… Рад, что вы упомянули об этом. Студенты колледжа, добровольно принявшие участие в акции, получат зачеты за службу на благо общества. Все патрульные машины можно будет опознать по маленькому белому флажку на правом переднем крыле. Увидев такой знак, приветствуйте патруль улыбкой!
Напоследок Кемпл напомнил:
— Составление круглосуточного графика патрулирования — тяжкий труд. Отказ от выхода на дежурство в последнюю минуту или отсутствие по неуважительным причинам считается недопустимым. Помните: вы защищаете свою страну и свой дом! Ещё раз обращаю ваше внимание на то, что чрезвычайное положение не может длиться вечно. Ваша помощь нужна только до первого снега.
Квиллер, выключив радио, с гордостью произнёс:
— Только в таком дружном округе, как наш, можно так быстро воплотить в жизнь любую идею! Налить вам ещё, Кёрт?
И тут раздался оглушительный грохот!
Соловью вскочил как ошпаренный.
— Что это?
Квиллер поднял глаза. На перилах балкона восседал Коко и с невозмутимым видом изучал последствия разгрома, который сам же и учинил.
Кёрт тоже взглянул на кота.
— Извините. Должен бежать. Спасибо за угощение. — И со всех ног бросился к выходу.
Квиллер пригладил усы. Как хозяин, он должен был испытывать чувство неловкости, однако стремительное бегство Соловью никак не могло вызвать его одобрения. Тем не менее ему придётся написать записку с извинениями. Частично это была его собственная вина: он забыл, что Коко умеет открывать двери, шлёпая лапой по ручке. Коко решил подразнить гостя, затеяв игру в кошки-мышки. Он учуял жертву. Может, и не надо было позволять Фрэн Броуди ставить герань на балконные перила. Но факт оставался фактом: пять цветочных горшков смотрелись очень красиво. Теперь их было только четыре!
Квиллер позвонил Полли — рассказать про недавнее происшествие. Ему было интересно, как она на это отреагирует.
Полли немного помолчала.
— Наверно, ты ждешь, чтобы я выразила тебе своё сочувствие… Но мне эта история кажется смешной. Надеюсь, ты припрятал подальше сундучок для перчаток?
— Не волнуйся об этом. А что ты думаешь о Народной пожарной дружине?
— Как говорится, лучше поздно, чем никогда. А ты записался добровольцем?
— Скорее всего, поедем дежурить на пару с Погодом Хором.
Во вторник в центре Пикакса только и говорили что о Народной пожарной дружине и кончине Эддингтона Смита. Жителей города терзали противоречивые чувства: с одной стороны, их переполняла скорбь об усопшем, а с другой — они надеялись без потерь пережить природные катаклизмы. Своими мыслями и чувствами они предпочитали обмениваться на почте, излюбленном месте встреч уже нескольких поколений. Здание было построено в пору расцвета Мускаунти, когда Пикакс стремился стать этаким Северным Чикаго. Внутренние стены главпочтамта в 1930 году были покрыты фресками — этот федеральный проект дал работу многим безработным художникам во время Великой депрессии. И почта, и книжный магазин входили в число местных достопримечательностей, привлекавших туристов.
Квиллер, покупая почтовые марки, прислушивался к разговорам:
— Ректор колледжа тоже записался в пожарную дружину…
— И эти двое новоселов-врачей — тоже…
— Из нашей семьи трое будут патрулировать. Я всё время молю Господа: «Боже, не дай ветру раздуть пожар!»
— А наши дети попросили разрешения не ходить в школу, чтобы дежурить вместе с отцом.
— Эддингтон был славный старик, но всегда ел не то, что надо. Я ему много раз говорила…
— А как можно быть здоровым, если столько лет дышать книжной пылью!
— Интересно, что теперь будет с его кошкой…
— А я думаю — что теперь будет со всеми его книжками…
Квиллер, всё ещё удивляясь воле покойного, изложенной в завещании, отправился на Книжную аллею — поглядеть на оставленное ему наследство. Книжная лавка блестела и переливалась на солнце, как алмаз, венчающий корону монарха. Справа и слева выстроились дома с длинными узкими окнами, возведённые в девятнадцатом веке. По одну сторону от букинистического магазина располагались «Химчистка Альберта» и кондитерская «Бабушкины сласти». Эта «бабушка» прекрасно знала вкусы и слабости каждого жителя Пикакса: мистер К., например, любил тёмный шоколад с орехами. По другую сторону пристроились «Магазин подарков» Гильды и «Парикмахерский салон» Бренды, с мужским и женским залами.
Квиллер предпочитал ходить в старомодную цирюльню с брадобреем, где перед заведением стояло вращающееся парикмахерское кресло.
На стеклянной двери букинистической лавки висела табличка «ЗАКРЫТО». Внутри было темно, но можно было разглядеть очертания колышущегося хвоста. Уинстон был накормлен и теперь, как всегда, выполнял свои домашние обязанности, вытирая книжную пыль.
Заметив Квиллера, Альберт открыл дверь химчистки.
— Мистер К.! Ваши брюки готовы!
Квиллер перешёл на другую сторону улицы.
— Ну что, Альберт? Как нам теперь жить без Эддингтона?
Хозяин химчистки покачал головой.
— Его магазин был сердцем нашего квартала. Со всей Америки люди приезжали поглядеть на него. Не так давно нарисовался какой-то воротила из Биксби — торговец недвижимостью вроде — и захотел его купить. Но не тут-то было! Тогда он решил, что выторгует ту половину лавки, что выходит на улицу. Но хозяин ни за что не соглашался отдать ему хоть часть. Не знаю, что теперь будет… Может, весь квартал снесут к чертям собачьим и построят ультрасовременный супермаркет.
— С Уинстоном вроде всё в порядке.
— Да, одна девушка ходит его кормить — я сам видел.
— Нужно напечатать в газете трогательную историю об Уинстоне, — может, найдётся добрая душа, что захочет взять его к себе, — придумал Квиллер.
— Хотите зайти, проведать котика? — предложил Альберт. — Эд всегда оставлял ключ под ковриком у чёрного хода.
— От вас можно позвонить?
Квиллер набрал номер фотолаборатории во «Всякой всячине» и попросил сделать фотографию кота покойного мистера Эддингтона Смита для завтрашнего номера газеты.
— Только не анфас, как для документов, — поставил он условие. — У него морда зверская. Лучше дать вид сбоку, сделав акцёнт на пышном хвосте. Ключ найдёте под ковриком у чёрного входа. Только смотрите, чтобы кот не удрал.
Перед тем как покинуть Книжную аллею, Квиллер в последний раз бросил взгляд на букинистическую лавку, обдумывая вопрос: не согласится ли колледж принять завещанное репортёру имущество и ввести специальный курс для студентов «Книга — источник знаний»? Полли сможет помочь в обучении библиотечному делу, а Кёрт будет читать лекции по истории книги. У Квиллера была масса времени для размышлений. Никому не известно, сколько времени уйдёт на официальное признание завещания в суде.
Похороны букиниста прошли безо всякой помпы — так, как мог бы пожелать этого маленький скромный старик. Эддингтон Смит нашёл вечный покой на маленьком загородном кладбище на холме, рядом с могилой своего отца. Смит-старший был бродячим книготорговцем — разносил по домам словари и энциклопедии, просвещая деревенских жителей, практически не имевших образования. Мелкая розничная торговля постепенно стала крупной, товарооборот вырос — так и возник книжный магазин Эддингтона, как логическое завершение отцовского дела.
