Ив Югал к тому времени написал около двадцати книг, и Гай прочитал их все. «Нора крота» была последней в серии книг в мягких обложках. Покупать книги в жестком переплете было слишком накладно, чего ребята не могли себе позволить. Книги в жестком переплете обычно выходили годом раньше, чем появлялись мягкие, но их можно было взять в библиотеке. Правда, приходилось довольно долго ждать своей очереди.
Вместе со спортивным костюмом, который Ангус просил, и великолепной авторучкой, которую, по мнению родителей, ему следовало иметь, лежала новая книга Югала «Кошачья походка». Автор всегда использовал животных в названиях книг. Она была в качественном жестком переплете, стоила семь фунтов и девяносто пять пенсов и была художественно оформлена. На обложке красовался оттиск Бранденбургского холма.
Ангус читал ее, лежа в кровати, в рождественскую ночь почти до трех часов. Закончив книгу, Ангус задумался. «Я уже прочитал книгу, а Гай нет. Скверно. Если бы мы еще дружили, я дал бы ему почитать, как только закончил сам. А может, послал бы шифровку, написанную рукой Манго или кого-нибудь из его мелких друзей. В шифровке я бы сообщил, что у меня есть такая книга и ему надо прийти за ней. Гай разобрался бы с кодом».
Они оба мастера в таких делах. Все началось, когда родители подняли шум из-за больших телефонных счетов. Ребята подолгу болтали по телефону…
…Ангус взял «Кошачью походку» с собой в школу. Но Брюса книга не заинтересовала, и он отказался ее читать. Ангус так много думал теперь о Гае, что однажды ночью ему приснилось, что он приехал в Уттинг навестить Гая. Уттинг оказался очаровательным местом. Все как рассказывал Гай. Спальни с ванной комнатой, как в отеле, каток и сауна, вертолет на каждые десять человек и еженедельные уроки летного мастерства. У Гая в комнате был собственный встроенный шкаф, комод с выдвижными ящиками, две прикроватные тумбочки вместо ящика под койкой и узкая подвесная полка для посуды, каких было много в Россингхеме. Когда Ангус проснулся, он подумал, что, если бы сон продолжался, он наверняка прокрался бы в комнату Гая и положил в верхний ящик комода «Кошачью походку», чтобы Гай сразу наткнулся на книгу, полезь он в комод, скажем, за носками.
Было смешно, но идея овладела им. Если так хочется, чтобы Гай прочитал книгу, почему бы не послать ее бандеролью или, что будет гораздо ценнее, дать ему книгу на каникулах. В этом семестре они совпадают и начнутся в середине февраля.
На самом деле Ангусу не хотелось ждать так долго. Хорошо бы передать книгу побыстрей и сделать это как-нибудь таинственно. Он выяснил, что у Брюса есть кузен, который учится на приготовительном отделении начальной школы в Уттинге. Когда родственники Брюса заехали за ним в воскресенье, чтобы вместе выпить чаю где-нибудь в городе, Ангус, заранее написав записку и приготовив пятьдесят пенсов для оплаты услуги кузена, обратился к ним с просьбой передать сверток сыну, когда тот приедет домой на следующий уик-энд. Учеников младших классов отпускали почти на каждое воскресенье, в то время как старшеклассники могли попасть домой только при чрезвычайных обстоятельствах, таких, к примеру, как девяностолетие любимого дедушки, или замужество сестры, или что-нибудь подобное.
В записке Ангус просил тайком положить книгу в выдвижной ящик под койкой Гая Паркера в комнате, которую тот делил еще с девятью мальчиками. Как это было не похоже на сон! О реальном Уттинге ему рассказал Брюс, узнавший, в свою очередь, от кузена. Проходили недели, но никаких известий из Уттинга не поступало. Ангус опасался, что кузен мог просто зажулить пятьдесят пенсов, а книгу забросить в мусорную корзину, если они есть в их спальнях. Но, с другой стороны, порядки в Уттинге были много мягче, чем в Россингхеме, и, весьма вероятно, заходить в пансион старших младшим не запрещалось. И кузену всего-то надо было свободно перейти из пансиона Андрада-Хаус, где он жил, во Флеминг-Хаус, в котором жили старшие ученики, и подняться наверх в комнату Гая. Мальчик мог сделать это во время приготовления домашних заданий, так как ученики четвертого класса приготовительного отделения — Ангус выяснил и это — делали свои уроки в библиотеке, а не в кабинетах.
Камероны выписывали вместе с «Таймс» и местную газету. Она распространялась не только в их городе, но и по всей стране. В этом году четырнадцатое февраля падало на понедельник, первый день каникул Ангуса и Яна. Они приехали домой накануне вечером, и на станции их встречала мать.
Ян встал рано и тут же сбежал вниз за «Свободной прессой». Когда Ангус заглянул в кухню, он застал брата уже там. Ян внимательно изучал седьмую страницу газеты, которая четырнадцатого февраля была полностью занята поздравлениями ко Дню святого Валентина.
Заглянув в газету через плечо брата, Ангус прочитал: «Камерону Я. М. — Фиалки — голубые цветы, мой Валентин — ты. Лорна».
Ангус не успел переварить прочитанное, как Ян резко повернулся и укоризненно посмотрел на него.
— Это мне лично.
— Неужели? Не может быть! А вдруг это мне?
— Не дурачься! Ты же Камерон А. К, так?
— Ну, а вдруг просто совпадение?
— Сомневаюсь. — Ян указал на другое сообщение: — Смотри, это я сам поместил. «Маркхем Лорне — Я + ты = любовь! Я. М. К». — Ян откровенно радовался.
Ангус снова заглянул в газету, где в левой колонке он, кажется, заметил и свое имя.
— Что, и тебя кто-то любит? — съехидничал Ян. — И кто же это, ты знаешь?
— Понятия не имею. — «Камерону Ангусу К, — прочитал Ангус. — НХИАХТРПТФ АПТСТ КЬЧИУШ ПИ КХЬЫЬЖНГВ РВТХЬИ УЬРАЬЛРАГТ РИПВХ».
Подписи не было, хотя она, возможно, тоже зашифрована. Конечно же, Ангус сразу догадался, от кого сообщение, и радостное чувство захлестнуло его. Он вспомнил, что в прошлом году Гай рассказывал, как подружка Яна поместила в газете поздравление с Днем святого Валентина, и они дразнили Яна, который поначалу пытался убедить всех, что это не ему. Гай, должно быть, вспомнил об этом и захотел поблагодарить его, Ангуса, за книгу таким необычным, можно сказать, даже таинственным способом. Без сомнения, Гай для шифра использовал строчку из какой-то книги. Они всегда так делали.
Ангус провозился почти весь день, пытаясь разобрать код по всем книгам своих любимых авторов, какие у него только были. Книга определенно должна быть о шпионах, и очень вероятно, какой-нибудь роман Ива Югала. Он просмотрел «Дорогу скорпиона», «Дань тигру», «Ужимки обезьяны», «Жилище тарантула» и «Укус осы». Понятно, Гай не стал бы использовать какое-нибудь предложение из середины книги. Он же хотел, чтобы код был разгадан, разве нет? Конечно, он обрадуется, если Ангусу придется как следует попотеть, прежде чем разгадать его, но в любом случае Гаю нужен положительный результат. Также можно предположить, что у Гая в Уттинге не так уж много такой художественной литературы, а составить сообщение он должен был еще там, несмотря на то что сейчас он дома. Ангус мало знал о порядках в Уттинге, но у них в Россингхеме с занятиями в спортивных клубах, изнурительными приготовлениями домашних заданий, с военной подготовкой оставалось слишком мало времени для чтения. Добро бы прочитать книги по программе! К тому же заведующему пансионом очень не нравилось, когда кто-нибудь из учеников держал книги у себя в спальне. Какие же книги мог взять с собой Гай? Вряд ли он использовал какой-нибудь учебник или книгу из обязательного чтения. Но на всякий случай, хоть и с большим сомнением, Ангус попытался шифровать по первой строке из книги о Юлии Цезаре, из «Убить пересмешника» и, совсем без надежды на успех, из Доде. Но все напрасно!
Ангус сосредоточенно обдумывал шифр, переворошил массу книг, затратив на этот сизифов труд весь вторник и почти всю среду. Вечером среды вся семья Камерон отправилась на ужин к подруге Люси. В доме оказались две сиамские кошки, одна из которых повредила накануне лапу, упав с дерева.
— Вы только посмотрите на ее походку, — причитала подруга. — Надо бы отнести кошечку к ветеринару. Нет-нет, я думаю, ничего серьезного, но все-таки неплохо узнать, что с лапкой.
«„Кошачья походка“! — чуть не закричал Ангус. — Ну, конечно же, как я раньше об этом не подумал! Эта книга точно была у Гая в Уттинге. И наверняка он ею воспользовался».
Да, но он сам отправил книгу Гаю. Книжка и была-то в доме, пока он сам не прочитал ее. А сейчас вряд ли сможет приобрести другую. В мягком переплете она не выйдет еще около года, а в твердом… Что ж, придется идти в библиотеку, но и там придется довольно долго ждать. Но эта книга — последняя его надежда. Надо что-то придумать, и, кажется, он уже знает, что.
На следующий день Ангус прямо с утра отправился в книжный магазин Хачарда, филиал которого только что открылся на Эйдж-стрит. «Кошачья походка» была в числе бестселлеров, и он сразу же увидел в витрине ее красочную обложку. Ангус взял из стопки одну, открыл ее. Сравнив несколько первых букв с шифровкой, он понял, что нашел. Да, это именно та книга, что так нужна ему.
