— Ты шнур выдернула из лампы? — прокричала я.
— Да, но что мне с ним делать? — В трубке пошел сплошной рев.
— Заткнись! — гаркнула я во все горло. — Возьми и разведи два оголенных проводка в стороны, держи шнур так, чтобы их не касаться, а вилку включи в розетку.
— Я боюсь, — запричитала Банкина.
— А не боишься, что он выпустит тебе кишки? Делай! — рявкнула я. — Когда этот хрен начнет копошиться, прислоняй оголенные концы провода к замочной скважине.
Снова послышались рыдания.
Конец был внезапным и резким. Сначала треск, вскрик Банкиной, следом выстрелы, и телефонная трубка затихла в моей руке.
— Абонент временно недоступен или отключен, — сообщил голос с телефонной станции.
— Вот дерьмо! — с досадой крикнула я. Позвонила Земляному, но тот еще ничего не знал. Ехать на квартиру Банкиной теперь было бесполезно, и я решила ждать новостей от милиции.
— Ее убили, да? — прошептала потрясенная Лариса.
— Еще неизвестно, — ответила я.
— Вы чего тут орали, словно вас режут? — скалясь, спросила Альбина Германовна. Она вошла в кабинет и затащила за собой пылесос. Ответа не было. Видя наши хмурые лица, она сказала более дружелюбно: — Я еды там наложила, идите поешьте.
На завтрак был куриный суп с вермишелью, яйца с беконом и яблочный сок. Выглядело и пахло все аппетитно или мне просто есть хотелось, не знаю. Но так или иначе, очутившись за столом, я бодро подвинула к себе тарелку с супом, схватила ложку и хлеб и вопросительно посмотрела на Ларису. Та, присев на стул, с брезгливым видом смотрела себе в тарелку.
— Ненавижу яичницу, — процедила она сквозь зубы, наткнувшись на мой взгляд. — Она знает и специально это делает.
Заглянувшая на кухню Альбина Германовна, хмурясь, пробубнила:
— Я яйца пожарила. Они очень полезные. Витамин А и куча природного белка. Мы перед соревнованиями каждый день по дюжине съедали.
— Результат налицо, — чуть слышно буркнула Лариса, а громко горячо поблагодарила домработницу за вкусный завтрак.
— Вещи какие отнести постирать? — спросила великанша.
— Спасибо. Сегодня ничего, — ответила Лариса подчеркнуто вежливо.
— Пойду тогда цветы поливать, — сообщила домработница.
— Ты эту фигню будешь? — спросила Лариса, указывая на яичницу. Сама она ела суп и сказала, что в случае моего отказа яичница полетит в мусорку.
— От двойной дозы белка я никогда не отказываюсь, — проговорила я.
Лариса придвинула мне свою тарелку. Я взяла второй ломоть хлеба, посыпала яичницу зеленью, занесла над ней вилку, но замерла, остановленная музыкой из мобильного телефона. Звонил Земляной. Оператор сотовой связи Банкина живой и невредимой доставлена в следственное управление. После того как она шарахнула убийцу током, он стал палить прямо по двери. Спасло женщину то, что, испугавшись вспышки короткого замыкания, она отскочила, оступилась и упала. Подъехавший в момент стрельбы к дому Серегин задержать преступника не сумел. Прочесывание района тоже пока результатов не дало.
— Ну что, теперь понятно, что не Неделькин пытался убить свою жену, а его кто-то подставляет? — спросила я у следователя.
— Понятно, да не совсем. Он мог кого-нибудь нанять для этого, — поразил меня Земляной своим упрямством.
— Хорошо, допустим, Степан нанял кого-то, — примирительно сказала я, — но зачем ему приказывать убивать оператора сотовой связи, которая может подтвердить его алиби, что ему действительно звонили перед покушением и выманили из дома?
— И откуда такие умные берутся? — язвительно спросил Земляной. — Интересно, аж жуть.
— Мне вот интересно, зачем вы невиновного человека в СИЗО держите? — поинтересовалась я в свою очередь. — У Степана столько денег, что просто смешно предполагать, что он решился на убийство жены из-за страховки, которую еще с ума сойдешь, прежде чем получишь.
— Я в органах почти тридцать лет и уж как-нибудь разберусь, кто прав, а кто виноват, — заверил меня Земляной с неприязнью.
— Извините, если чем обидела. Я хотела только помочь, — заговорила я в свое оправдание. — Понимаю, что у вас работа не сахар и все на вас давят.
Постепенно я сменила тему и спросила о начальнике производства. Земляной заявил, что они, конечно, будут работать в этом направлении, но в данный момент все занимаются сбежавшим киллером, а Серегин допрашивает Банкину.
— Понятно. Заняты делами по самые уши, — констатировала я, а про себя подумала, что на исчезновение Зубарева просто махнули рукой.
— Кстати, в вашу Банкину стреляли какими-то необычными пулями, — сообщил мне неожиданно Земляной, — прошили насквозь стальную дверь и вошли в бетон. Эксперты до сих пор их не могут извлечь. Пригласили слесарей с кувалдами. Те начали долбить стену.
— Чем необычнее оружие, тем легче будет вычислить убийцу, — сказала я и попросила сообщить мне, когда определят, из чего стреляли.
— От хороших людей у меня нет секретов, — заверил меня Земляной, — но и вы, Евгения Максимовна, сообщайте, что раскопаете. Ведь, делясь с вами информацией, я рискую своим служебным положением.
— Вячеслав Юрьевич, я когда-нибудь вас подводила? — спросила я с нажимом.
— Нет. Это и пугает, — вздохнул Земляной. — Хорошее не может длиться вечно.
— Наш случай — исключение, — пообещала я.
Мы попрощались.
Поставив остывшую яичницу разогреваться в микроволновку, я быстро пересказала Неделькиной последние события. Она долго ужасалась, хваталась за сердце и грозилась родить от переживаний. Затем, немного успокоившись, достала спрятанную в стенном шкафчике плитку шоколада и зашелестела оберткой.
— А Степу теперь выпустят? — с надеждой спросила Лариса.
— Во всяком случае, следователь обещал разобраться, — пожала я плечами, получив от клиентки ломтик шоколадки.
Посасывая через соломинку сок, Неделькина грустными глазами уставилась в окно, за которым раскинулся парк. Огромное чертово колесо в парке медленно вращалось, вознося в небо детей с родителями и влюбленные парочки на уровень не менее седьмого этажа, где мы находились. Я доела яичницу и тоже налила себе сока из графина.
— Женя, а ты еще не догадалась, кто убийца? — спросила Лариса, посмотрев на меня.
— Нет, я же только второй день этим занимаюсь, — оторопела я. — Думаешь, у меня есть дар прорицания или третий глаз в каком-нибудь месте?
— А если примерно. Ну кто это может быть? — не отставала Лариса.
— Да кто угодно. Наемник конкурентов или бандитский киллер, а может быть, вообще маньяк, тайно влюбленный в тебя.
— А я тебе про маньяка не рассказывала, — мечтательно улыбнулась Неделькина. — Представляешь, Женя, меня недавно преследовал настоящий сексуальный маньяк.
— Что? — Я едва не поперхнулась. — И ты молчала! А потом делаешь удивленные глаза и спрашиваешь, кто же меня хотел убить? Кто этот подлец, топивший тебя в ванне?
— Ой, да тот маньяк не убийца, а так, придурок, — махнула Лариса рукой, хихикнув.
— Предоставь это мне решать, — сердито проворчала я, грохнув стаканом по столу.
— Ну, если это тебя так взволновало, то я расскажу, — пролепетала беззаботно Лариса.
— Да уж, сделай милость, — кивнула я, поражаясь беспечности клиентки. Она до сих пор не понимала, в какую скверную историю вляпалась.
— Я ушла, — сообщила нам Альбина Германовна, захлопнув входную дверь.
— Слава богу, что она ушла, а то бы непременно стала подслушивать. — Сообразив, что она говорит шепотом, Лариса засмеялась. — Вот, блин, до чего она меня запугала! А интересно, Женя, есть ли у нее муж? Она такая страшная, что, наверно…
— Я хочу услышать про маньяка, — оборвала я треп клиентки, хлопнув по столу ладонью.
По лицу Неделькиной пробежала тень.
— Женя, ты становишься какой-то злой. Вот по столу хлопаешь.
— Маньяки довели, — буркнула я.
— Ладно. Рассказываю тебе про своего странного поклонника, только не смейся, — объявила Лариса, словно конферансье на сцене театра.
— В данный момент я совершенно потеряла веселость, — заверила я ее, — рассказывай, не томи.
— Мы с девчонками были в ночном клубе. Ну, девичник у нас был. И вдруг подходит он. Ну, это вообще. Такой мужчина! Высокий, симпатичный, в белоснежном костюме. И ко мне, прикинь. Вокруг полно красивых баб, а он ко мне с животом. Говорит там что-то типа «сражен, мадам, вашей красотой». — Лариса засмеялась и сразу поправилась: — Только говорил он это красиво так. Видела «Унесенные ветром»? Ну он прямо как Кларк Гейбл. Весь из себя. Мои девчонки так и выпали в осадок. Сидят, глаза по полтиннику. А он со мной танцевать. У меня живот мешает, чуть со стыда не сгорела. А если бы Степа узнал, что я танцую в ночном клубе, то вообще бы убил. Ну, потанцевали, пообщались. Он сказал, что зовут его Ефим и он владеет здесь где-то несколькими нефтяными скважинами.
