— Спортсменка, что ли?
— Да, спортсменка.
— И в каком виде? — тут же поинтересовалась спутница.
— Самбо, карате, джиу-джитсу и так, по мелочам, многоборье, бег на длинные дистанции.
— Профессионал? — В глазах «Франкенштейна» промелькнул намек на уважение.
— Ну, как сказать, — пожала я плечами, — до соревнований дело не дошло.
— А я мастер спорта по метанию молота, — доверительно сообщила великанша.
— О, вот это да, — выразила я свое восхищение. Дверцы лифта открылись, и я поспешила к знакомой двери. Спутница ринулась за мной.
— Да не стоит меня провожать, — бросила я, открывая дверь отмычкой, — до свидания, идите по своим делам.
— Да мне не тяжело, — рыкнула она, надвигаясь на меня. В ее фигуре обозначилась угроза. Как-то мне все это начинало не нравиться. Чего она хочет? Шагнув в открытую дверь, я уловила движение сбоку и, повернувшись, хотела захлопнуть дверь. Однако великанша уже с ревом протиснулась внутрь наполовину, а ее лапища вцепилась в ворот расстегнутой олимпийки.
— О, черт побери! — выругалась я, с одной стороны прилагая все усилия, чтобы удержать дверь и не дать чудовищу прорваться.
— Что вы тут делаете? — истерично завопила Неделькина, появляясь в коридоре. — Немедленно прекратите!
— Беги, я ее сейчас вырублю, — прохрипела я клиентке.
— Да я тебе шею как куренку сверну, — зловеще пообещала «Франкенштейн».
Внезапно случилось немыслимое — Неделькина пришла на помощь врагу, отталкивая меня от двери.
— Да ты свихнулась! — обиженно воскликнула я.
— Это вы обе свихнулись! — заорала в ответ Лариса и, обращаясь к практически ворвавшейся в квартиру великанше, добавила: — Альбина Германовна, успокойтесь! Что вы воете, как мамонт?
— Это воровка и бандитка, пробиралась в вашу квартиру, — ткнула она мне в лицо пальцем. — Врет, что твоя подруга, а я вижу ее впервые и дверь она не ключом открыла.
— Женя — моя новая телохранительница! — закричала на нее Лариса негодующе.
Великанша замерла, осмысливая услышанное. Я же спокойно смерила взглядом чудо-домработницу Неделькиной. Надо же такое откопать!
— Телохранительница, — пробормотала она, морща лоб. — Откуда она взялась?
— Родила, блин, — процедила Неделькина, — что за дурацкие вопросы. С сегодняшнего дня Евгения Максимовна работает на меня и будет жить здесь.
— Вот, значит, как… — протянула Альбина Германовна, входя и закрывая за собой дверь. — Степан Богданович знает?
— Нет, он в тюрьме, — зло сказала Лариса.
— Как? — выдохнула домработница и, пошатнувшись, схватилась за грудь.
Я отскочила, чтобы меня не придавило. Однако Альбина Германовна не упала. Следующий вопрос ее был более меркантильным:
— Но вы, Лариса, мне в конце недели ведь заплатите за работу? Муж-то вам, верно, оставил какие-то деньги?
— Да, конечно, заплачу. Только приготовьте что-нибудь, есть очень хочется, — жалобно попросила Лариса.
— Сейчас, — буркнула домработница и прошла на кухню.
— Слушай, Лариса, я приняла ее за психопатку. Не думала, что твой муж мог такую нанять, — прошептала я, прикрыв дверь гостиной.
— Вот и прикинь, как мне с ней, — вздохнула Неделькина, скорбно воздев глаза к потолку, — пасет меня, жалуется мужу, а он еще предлагает, когда его нет, гулять с ней. Да от нас на улице все с криком разбегались бы и в обморок падали. Видела бы ты, как она смеется, — Лариса опасливо покосилась на дверь.
— Она что, умеет? — хихикнула я.
— Лучше этого не видеть, — кивнула Лариса серьезно.
Мы расположились на диване, и я позвонила в следственное управление УВД Тарасова старшему следователю Вячеславу Юрьевичу Земляному, моему хорошему знакомому.
Заслышав мой голос, Земляной насторожился:
— Что, какие-то проблемы? Вы, Евгения Максимовна, обычно просто так не звоните, чтобы справиться о здоровье.
— Хотела спросить. Серегин с профессиональной точки зрения — способный? — ответила я вопросом на вопрос.
— Серегин? Да, башковитый, но зеленый и горячий. А что это вас интересует? Неужели вы на него что-то раскопали? Я этого не переживу!
— Успокойтесь, ничего криминального я на него не имею, — спокойно сказала я. — Ответьте, вы что, специально на него дело Неделькиной спихнули, чтобы если пойдут наезды, то вы тут ни при чем.
— Ну что вы говорите? — укорил меня Земляной. — Дело Неделькиной — это и не дело, а шелуха. Там и расследовать-то нечего. Все ясно. Серегин мне рассказывал, поэтому я могу заявлять уверенно.
— И что же вам ясно? Просветите, пожалуйста, — попросила я.
— Вы что, защищаете Степана? — весело спросил Земляной.
— Нет, его жену, — бросила я сухо.
— Ладно. Дело в следующем, — начал Земляной. — Муж Неделькиной после нападения на жену заявил, что его в это время выманил из дома неизвестный, представившись начальником производства. Мы проверили звонки на его мобильный — ничего подобного не было. Начальник производства ни сном ни духом о звонке. Второе — на Ларису Неделькину напал высокий мужчина спортивного телосложения в маске. Муж Неделькиной тоже высокий, спортивного телосложения. Шокированная женщина просто с перепугу не опознала своего мужа. Главное же — Степан Богданович застраховал свою жену на кругленькую сумму накануне покушения. В квартире не обнаружили никаких отпечатков и следов, кроме следов Ларисы и Степана и их домработницы. Когда у Степана не вышло задуманное — его спугнули охранники, — он ушел через окно, благо есть опыт. Он ведь занимался альпинизмом.
— Да, доказательства железные, — с сарказмом проговорила я и привела свои доводы.
— Вы можете говорить что угодно, — упрямо возразил Земляной, — только Степан врал, когда говорил про звонок начальника производства. Факт бесспорный. Остальное лишь подтверждает его виновность. Если вы, Евгения Максимовна, обнаружите доказательства его невиновности, то милости прошу ко мне, я вас выслушаю.
— А вы не могли бы помочь мне встретиться со Степаном? — осторожно спросила я. — Понимаю, что это не положено, но ведь нетрудно сделать исключение.
— Подумаю, что можно сделать, — пробурчал недовольно следователь, — перезвоню позже.
Мы попрощались, и я, шикнув на порывавшуюся что-то спросить Неделькину, перезвонила Алене с телефонной станции. Девушка была передо мной в долгу за спасение брата, и я надеялась, что она мне поможет. Голос у Алены был кислый — уже знала, что от нее нужна помощь, но не демонстрировала рвения по этому поводу.
— Говори, кого нужно распечатать, а лирику оставим для другого случая.
— Тут все несколько иначе, — произнесла я, думая, как бы ей объяснить все получше. — Один человек утверждает, что ему звонили. Однако милиция проверила звонки и ничего не нашла. Звонок нигде не зафиксирован.
— Значит, этот человек врал, — буркнула Алена.
— Допустим на секунду, что он говорил правду, и тогда куда мог подеваться звонок? — спросила я.
— Его могли удалить из базы данных, — просто ответила Алена. — Или какой-нибудь хакер влез в нашу систему и похозяйничал, или работа одного из наших операторов. Когда и во сколько был звонок?
— В понедельник, тринадцатого числа, около десяти, — сказала я, сверяясь с электронной записной книжкой, куда заносила данные по делу.
— Это тебе надо со Светкой Банкиной поговорить, — в голосе Алены промелькнула тревога, — только ничего с ней не делай.
— Я что, зверь? — обиженно спросила я и, не дождавшись ответа, потребовала пригласить Банкину к телефону.
— Она приболела и уже второй день дома сидит, — сообщила Алена.
— Домашний адрес и телефон, — скомандовала я. Алена где-то порылась и обрадованно воскликнула: — А, вот он! — Она продиктовала адрес, домашний телефон и, на всякий случай, номер сотового. Записав все на электронную страничку, я поблагодарила Алену за полученную информацию и, сбросив звонок, повернулась к Неделькиной. Та вся извертелась от любопытства.
— Ну, что там? Кому ты звонила? Они что-то знают?
— Я стараюсь вытащить твоего мужа из тюрьмы, — спокойно пояснила я, одновременно набирая номер сотового оператора.
Трубку подняли быстро. Гнусавый женский голос поинтересовался, кто звонит.
— Майор УФСБ Синицына, управление «К», — представилась я, подпуская в голос металла. — Для несведущих поясню: управление «К» занимается борьбой с преступлениями в сфере информационных технологий. — Гнусавая не нашлась, что сказать, а я продолжала, усиливая давление: — Учинение помех при свершении правосудия — серьезное преступление. За это можно схлопотать довольно длительный срок. Зачем вы в понедельник стерли из базы данных звонок?
— Я, я… мне приказали… — растерянно выпалила Банкина.
— Кто же вам мог приказать? — ядовито спросила я.
