— Да чего тут понимать… Он предлагает тебе одну из своих девиц — на выбор. Беленькую или черненькую, — по-английски пояснила я. — Профессионалку, понял?
— Шлюху, что ли? — на лице Войтека появилась гримаса отвращения. Интересно, парень действительно настолько наивен, что не понял слов сутенера? Или он настолько влюблен в Виолетту? А может быть, это потому, что Войтек спортсмен? Спортсмены — они ведь как монахи.
— А че такого-то? — оскорбился Шура. — Чего это твой иностранец брезгует? Девочки у меня чистые, первый сорт. А эти соски вообще все несовершеннолетние! — парень обвел рукой зал. — Вам ведь не нужны неприятности?
— Не нужны. Проваливай, — велела я сутенеру.
Виолетта сцапала стакан и как раз переливала в себя его содержимое. Нет, пить мадемуазель Шишкиной точно нельзя — половину коктейля Виола вылила мимо рта. Глаза девушки были полузакрыты.
— Слышь, может, вы, девушки, хотите чего-то особенного? — оживился Шура. Кажется, сутенер оценил стоимость платья Виолетты и не хотел упускать выгодных клиентов. — Могу устроить. Только скажи, чего вам надо. Любой каприз за ваши деньги!
— Войтек, поднимайте ее, нам пора! — сказала я, отстраняя с пути сутенера.
— Подумаешь! — обиженно сказал Шура нам в спину. — Сегодня мы, значит, гордые! Не то что обычно! Ну и ладно, еще прибежите к Шуре. Шура вот не гордый…
Войтек подхватил Виолу под мышки и вывел из клуба. На воздухе девушка немного очухалась и даже пробормотала что-то жалобное. Но держаться на ногах самостоятельно дочь миллионера явно не могла, поэтому мы поступили просто — Войтек перекинул подругу через плечо, как коврик, и понес к машине, а я щелкнула брелоком, отключая сигнализацию «Субару». Спортсмен устроил девушку на заднем сиденье, но Виола повалилась, как сломанная кукла, так что Войтеку пришлось сесть рядом и поддерживать ее. Ну а я уселась за руль.
— Вот именно это называется «напиться до поросячьего визга»! — укоризненно проговорил Войтек, заботливо утирая салфеткой слюну, стекающую изо рта девушки.
До Шишек мы доехали без приключений — только Виола всю дорогу жалобно хныкала и звала маму. Так закончился этот день.
На следующее утро я поднялась рано. Надела спортивный костюм и тихонько выбралась из дома. В Шишках отличные дорожки, да и воздух замечательный. Почему бы мне не отправиться на утреннюю пробежку, как я это делаю в городе? Я собиралась осмотреть поместье вокруг дома на расстоянии пары километров. Ведь вчера Виолетта не позволила мне этого сделать, а я терпеть не могу работать на незнакомой территории. Несколько часов в запасе у меня точно есть — Виолетта Сергеевна будет дрыхнуть до обеда, судя по ее вчерашнему состоянию.
Интересно, что сам господин Шишкин не приехал вчера ночевать. Так что миллионер пока не узнал о скандальном поведении дочери. Хотя, может быть, такое времяпрепровождение для Виолетты обычное дело, просто я не в курсе?
Солнце всходило над лесом. Сосновые иголки пружинили под подошвами моих кроссовок. Воздух был свеж и прохладен, с привкусом горьковатой осенней листвы. До чего же здесь красиво…
Неспешной трусцой я наматывала по лесу километры, внимательно оглядывая окрестности. Кажется, вот здесь вчера мы повстречали господина Шишкина верхом на белом коне. А вон там виднеется ограда волчьего вольера…
Ноги сами вынесли меня на знакомую тропинку. Я остановилась, восстанавливая дыхание, и в этот момент услышала тихие шаги. Я скользнула за дерево и прижалась к шершавой коре, прислушиваясь. Кого это носит по лесу в предрассветный час?
— Спортом занимаетесь? — негромко осведомился насмешливый голос. — Уважаю всех, кто ведет здоровый образ жизни. В наше время это такая редкость…
Я вышла из-за дерева и нос к носу столкнулась с Романом. Сегодня биолог распустил свои длинные волосы, и они живописно лежали у него на плечах. Несмотря на холодное утро, Роман был бос. Из одежды на нем был невероятно заношенный комбинезон, от старости потерявший цвет. Мужчина смотрел на меня сверху вниз с высоты своего двухметрового роста. Поскольку я тоже далеко не Дюймовочка — во мне метр восемьдесят — мне было непривычно такое положение вещей. Обычно я смотрю мужчинам в глаза вровень, а чаще — сверху вниз.
— Как вы узнали, что я здесь? — поинтересовалась я. Женя Охотникова, конечно, не Робин Гуд, но кое-какими навыками ходьбы по лесу обладаю. Так просто меня не заметишь.
— У вас великолепный шампунь — мята и альпийские травы, — честно ответил Роман. — И еще зубная паста — ее вообще можно учуять метров за пять.
Учуять… Это же надо…
— Значит, вы нашли меня… по запаху?
Роман пожал мощными плечами:
— Ну, все животные ориентируются в этом мире по запаху. Не вижу причин, по которым людям не делать того же.
До сегодняшнего дня эта мысль не приходила мне в голову. Обычно я не оцениваю своих ближних по запаху — ну, если не считать запах перегара или табачного дыма, которые немедленно характеризуют собеседника не лучшим образом. Я принюхалась. От Романа — точнее, от его комбинезона — исходил довольно сильный запах, резкий, но не противный. Запах здорового молодого животного.
— Вот видите, — краешками губ усмехнулся биолог. — У вас должно получиться.
— А… что вы здесь делаете? — спросила я, чувствуя себя неловко под его пристальным, очень «мужским» взглядом. Разумеется, порой на меня смотрят именно так. Но происходит это обычно тогда, когда мне это нужно — к примеру, я надела свой костюмчик от «Лиз Шевиньон», побрызгалась духами и пришла на встречу с намерением заставить собеседника выдать нужную информацию или сделать что-то крайне выгодное для меня. Ну, то есть это работа. А когда я в трениках, с влажными от пота волосами… Да еще мой спутник втягивает ноздрями воздух, стараясь делать это незаметно…
— С работы иду, — просто ответил Роман. — Сейчас дойду до лагеря, приму душ, надену штаны и вернусь в цивилизованный мир.
— А где ваш лагерь? — поинтересовалась я. — Я в вашем лесу пока еще не очень ориентируюсь…
— Пойдемте со мной. Я вас кофе напою! — предложил биолог. — Нам Сергей Вениаминович по доброте душевной подарил две банки бразильского. Сам я не пью, но вас угощу.
Мы зашагали в сторону лагеря.
— А зачем вы ходите в вольер ночью? — предприняла я новую атаку.
— Ну, я же все-таки ученый, — серьезно ответил Роман. — Волки — ночные животные. Какой смысл изучать спящих?
— Да? — удивилась я. — А мне говорили, что вы день и ночь за ними наблюдаете.
— Нет, мы, конечно, и днем не выпускаем их из виду, — пояснил Роман. — Там камеры стоят по всему периметру и возле логова тоже. Но общаться с волками нужно по ночам.
— Слушайте, а вам не страшно? — полюбопытствовала я.
Роман остановился.
— Вы ведь телохранитель, Женя?
Я кивнула.
— А вам не страшно? — в свою очередь поинтересовался Роман.
— Ну, я все-таки училась кое-чему. Да, в моей работе риск присутствует… но я всегда соблюдаю осторожность.
Роман улыбнулся:
— Отлично сказано. Ну вот и я так же. Кое-чему учился. Соблюдаю осторожность. Знаю правила, по которым живет волчья стая, и никогда их не нарушаю. Конечно, если в вольер сунется человек неподготовленный, скорее всего, волки его просто прикончат.
— Как этого Аркадия? — вставила я реплику.
Роман помрачнел. Тяжелые кулаки едва заметно сжались, загорелое лицо потемнело, недобрая улыбка приподняла верхнюю губу, обнажая белоснежные зубы и напоминая скорее волчий оскал… Я с интересом наблюдала за биологом. Но мужчина быстро взял себя в руки.
— Сколько можно повторять, — вздохнул ученый, — мои волки к этому убийству непричастны! Почему люди вечно всё пытаются свалить на волков? Демонизируют их, представляют жестокими убийцами…
— Ну-у, — протянула я, — наверное, потому что в детстве все слушали сказку про Красную Шапочку…
Я взглянула собеседнику в глаза:
— А что, ваши волки — такие уж ангелочки? Или, может быть, они у вас вегетарианцы? Почему вы так уверены, что они ни при чем?
Роман отвернулся от меня.
— Ваша ирония неуместна, — отчеканил биолог. — Разумеется, волки вегетарианцами не бывают. Но они никогда не убивают просто так. Человека они боятся куда больше, чем он их.
— А как же вы?
Роман тяжело вздохнул:
— Для волков я не человек, а член стаи. У меня есть свое место в стае, свой статус. Я потратил несколько лет, пытаясь стать своим для этих волков. И теперь вся моя работа висит на волоске только потому, что какой-то придурок забрел по пьяни не туда и свернул себе шею!
Надо же, какая интересная версия!
— Позвольте! — удивилась я. — Но ведь секретаря нашли… в виде скелета, насколько я знаю?
— Сядьте! — совершенно неожиданно биолог положил мне на плечи тяжелые руки и усадил на пень от свежеспиленного дерева. От изумления я послушно села. Сам Роман опустился на корточки, так что его лицо оказалось вровень с моим.
