— А я не пью, ты же знаешь, — поспешно отозвался Войтек. Спортсмен прекрасно представлял, чего можно ждать от подруги.
— Фу-у, какие вы скучные! — протянула Виолетта с недовольной гримаской. — Ну тогда я буду отрываться одна. А вы вообще можете никуда не ездить! Сидите дома. В шашки сыграйте, что ли… Только не рискуйте чересчур сильно!
— Я тебя никуда одну не отпущу! — Войтек положил мощную руку на плечико подруги.
— А я — тем более, — сообщила я.
Виола вздохнула.
— Ладно, куда от вас денешься! Сбор в девятнадцать ноль-ноль, форма одежды парадная!
В девятнадцать ноль-ноль мы уселись в серебристую «Субару». Виола сама села за руль и так газанула с места, что покрышки завизжали. Британский флажок на капоте бешено трепал встречный ветер. Но сделать замечание девушке было некому — к моменту нашего отъезда господин Шишкин все еще пребывал на работе. Войтек не рискнул делать замечания своей подружке, прекрасно представляя ее реакцию. А мне было все равно. Ведь это не мои покрышки!
На мне была белая блузка и черные брюки, на ногах — удобные лоуферы на устойчивом каблуке. Понимаю, что выгляжу скорее как секретарша в медиа-холдинге, чем как завсегдатай тусовок. Но я ведь не веселиться еду — вообще-то я на работе. И сумочка на моем плече, кроме помады и салфеток, содержит еще кое-какие полезные вещички. Искренне надеюсь, что сегодня они мне не пригодятся.
Виолетта Шишкина выбрала для сегодняшнего вечера ярко-зеленое блестящее платье с открытой спиной и туфельки на высоченных каблуках-стилетах. Поверх платья дочь миллионера набросила на плечи жакет из меха. Несмотря на дорогущую одежду, Виолетта все равно казалась несовершеннолетней. Девушка выглядела перевозбужденной, как ребенок после третьей плитки шоколада. Виолетта беспрерывно болтала о всяких пустяках и почти не следила за дорогой. Она поминутно оборачивалась к Войтеку, сидевшему сзади, при этом изящная ножка по-прежнему стояла на педали газа, вдавливая ее в пол. Парень довольно нервно реагировал на выкрутасы подруги и в конце концов вообще попросил девушку следить за дорогой или пустить за руль его.
— Зануда ты! — сморщила нос Виолетта. — Да у тебя и прав-то нет! Ты вообще не можешь садиться за руль в моей стране, понял?
Войтек промолчал, тем более что мы уже подъезжали к Тарасову — путь до города моя клиентка преодолела за рекордные сорок минут.
Клуб назывался «Колючий ананас» и помещался в бывшем здании завода. Теперь ничто не напоминало о том, что эти приземистые здания — заводские корпуса. Новые хозяева оштукатурили клуб снаружи и набили пластиком и кожзаменителем изнутри, тем самым упустив прекрасную возможность сделать из «Ананаса» стильное место с особенной атмосферой. А так клуб более всего напоминал санаторий-профилакторий советских времен в момент, когда там происходит мероприятие под названием «Для тех, кому за тридцать». И хотя здешней публике было в районе двадцати, дела это не меняло. Не понимаю, что такого особенного дочка миллионера нашла в этом клубе?! Зачем было тащиться именно сюда?
Вот если бы я была хозяйкой этого заведения, я ни за что не стала бы прятать стены за веселеньким розовым сайдингом, а на натяжном потолке (точно такой же у меня в ванной, если честно) рисовать звезды. Я постаралась бы выставить на всеобщее обозрение потемневший от времени кирпич старинных стен. Восьмиметровой высоты потолок терялся бы в темноте, а сверху свешивались бы на цепях тяжелые кованые люстры. Маленькие железные лампы освещали бы столики, создавая атмосферу уютной жути, и все вокруг немного отдавало бы не то киберпанком, не то военной романтикой. Да, это было бы стильное местечко! Я так замечталась, что, входя, едва не налетела на спину внезапно остановившегося Войтека.
— Виола, зачем мы сюда приехали? — строго спросил спортсмен.
Дочка миллионера скинула жакет ему на руки и повернулась к нам. Глаза Виолы азартно блестели, щеки раскраснелись. Девушка явно предвкушала какое-то новое удовольствие, которое была готова подарить ей жизнь — приятная и безопасная, как всегда.
— А ты как думаешь, дубина? — подпрыгивая от нетерпения, спросила Виолетта. — Веселиться, радоваться жизни… В конце концов, у меня ведь каникулы! Да и у тебя тоже, забыл? Одна Женя на работе! Ну, Войтек, пойдем же танцевать!
И девушка утащила своего флегматичного спутника на танцпол. Я уселась за свободный столик и заказала безалкогольный коктейль. Потягивая напиток через соломинку, я изучала помещение и публику.
В основном тут собиралась небогатая молодежь — очевидно, студенты технического университета, располагавшегося неподалеку. Пили они пиво, а если заказывали девушке коктейль, бедняжка старалась цедить его целый вечер. Да и одеты ребята были небогато — никаких тебе вечерних платьев. На их фоне Виолетта выглядела тропической птицей, залетевшей по ошибке в стаю скворцов.
Музыка была так себе, но молодежь старательно танцевала — зря, что ли, они заплатили за вход по триста рублей?! Виолетта танцевала самозабвенно, как будто это было самым важным делом сейчас. Войтек, несмотря на внушительные габариты, двигался с грацией спортсмена — ни единого неверного движения. Мне понравилось, что парень все время слегка прикрывал свою подругу плечом от напиравшей толпы.
Спустя минут пятнадцать пара вернулась за столик.
— Умираю, пить хочу! — перекрывая грохот музыки, крикнула Виолетта. — Войтек, закажи мне «Текилу санрайз», он здесь почти приличный. А я пока схожу носик попудрю!
Я привстала с места. Ну нет, одну я ее никуда не отпущу!
— Женя, прекрати! — Виолетта нахмурила брови и даже слегка толкнула меня в плечо. — Я в этом клубе трижды в неделю бываю. Здесь абсолютно безопасно! Сиди, пожалуйста, а то я при тебе писать стесняюсь…
Прихватив жакет, дочь миллионера скрылась в туалете.
Войтек пожал плечами:
— Ничего не поделаешь. Придется слушаться!
— И как у тебя терпения хватает? — в сердцах сказала я.
Спортсмен закатил глаза с видом комического страдания:
— Стараюсь, вот и весь секрет!
Я потягивала коктейль, не отрывая глаз от коридора, куда скрылась Виолетта. Прошло уже пять минут. Вполне хватит, чтобы попудрить носик и поправить прическу. И кстати, зачем девушка взяла с собой жакет? Что, в женском туалете очень холодно — холоднее, чем в зале?!
Я вскочила с места и бросилась вслед за клиенткой. Мне пришлось порядком потрудиться, проталкиваясь через плотную толпу молодежи. Наконец я толкнула дверь с изображением туфельки и вошла. Виолетты там не было. Туалет был полон разнокалиберных девиц — некоторые вертелись перед зеркалами, поправляя макияж, остальные стояли в длинной пританцовывающей очереди в четыре кабинки. Ничего не понимаю…
Спустя еще пять минут я поняла, что в трех кабинках происходит бодрая смена посетительниц, зато в четвертой — никакого движения. Я подошла к двери, взялась за край и подтянулась на руках, заглядывая в кабинку. Очередь за моей спиной возмущенно загомонила. Ну так и есть!
Я спрыгнула на пол, потом примерилась и ударила каблуком лоуфера прямо в замок дверцы. Хлипкий засов отвалился, дверь распахнулась, и моим глазам предстала мадемуазель Шишкина. Виолетта стояла на цыпочках в углу кабинки, а молодой человек в зеркальных очках одной рукой держал девушку за горло, а другой тыкал ей в лицо какие-то смятые бумажки.
— А ну-ка, отпусти! — негромко произнесла я. Во времена моего детства была такая конфета, называлась «А ну-ка, отними!».
Парень повернулся ко мне, выпустив Виолетту. Девушка сползла по стенке, отчаянно кашляя и хватаясь за горло. Нет, ну что это такое! На минуту ее одну нельзя оставить!
— Виола, что здесь происходит? — я поймала себя на мысли, что говорю тоном классной дамы. Дочь миллионера только слабо махнула рукой.
— Выола, скажи этой старой стерве, пускай проваливает! Это наш клуб! — неожиданно вступил в разговор злодей в темных очках. Акцент у него был совершенно явственно кавказский.
Я рассвирепела. Понятия не имею, откуда родом этот гаденыш, знаю только, что он ни за что на свете не позволил бы себе так выразиться о женщине своего народа. Одной рукой я взяла парня за волосы на затылке и откинула его голову назад, обнажая беззащитное горло. А другой вынула из кармана кредитную карточку и аккуратно провела ее краем по смуглой нежной коже. Парень дернулся и забился в моих руках, но я держала крепко.
— Если ты еще раз позволишь себе хамить, я заставлю тебя съесть вон то грязное мыло, — наставительно сказала я. От парня остро пахло потом. Из-за темных очков невозможно было рассмотреть выражение его лица, но взаимной приязнью здесь и не пахло. На вид ему было лет семнадцать.
— Виола, кто это такой? — мне позарез нужно было понять, что здесь происходит. Паренек ничуть не походил на маньяка, что нападает на девушек по темным углам. К тому же никакой маньяк не нападает при таком скоплении народа — даже самый отмороженный. Парень назвал мою клиентку по имени — значит, они знакомы?
