Ознакомительная версия.
— Да, все были на месте, и я выдала билеты.
— Спасибо.
— Кстати, раз уж вас так интересуют билеты, с нами поплывут еще семьи детей, которых мы лечили и на которых разработанные нами препараты оказали благоприятное воздействие. Они тоже будут участвовать в симпозиуме. В качестве наглядного результата, так сказать.
— И сколько семей плывут с вами? — проговорил Смирнов, чувствуя, как расширяется и в то же время сужается круг подозреваемых.
— Пять. Они любезно согласились сопровождать нас.
— Вы и на них взяли билеты?
— Да.
— А когда вы их отдали?
— Тоже в пятницу.
— Всем?
— Конечно. Родители заехали за ними к нам в НИИ.
— У вас есть список семей?
— Да, он вам нужен?
— Очень хотелось бы получить копию.
— Хорошо, заезжайте завтра утром в лабораторию.
— Спасибо.
Повесив трубку, Смирнов откинулся на спинку стула и уставился в одну точку. В голове бешено вращались мысли. Минимум семнадцать человек знали о том, что лаборатория отправится в плавание на «Фаэтоне», уже в пятницу вечером. За один день убийца подготовился к преступлению и расправился с Марухиным — притом что ему пришлось достать хлороформ, проволоку, нож или пилу и обрезок трубы, сгонять в карьер и набрать глины. Затем он прикончил Липина, отвез его в карьер, уничтожил следы при помощи воды (опять же достав где-то две канистры) и ринулся в монастырь убивать Базарова, по дороге прихватив иллюстрацию из детской книжки с изображением Фаэтона. Словом, преступник трудился без передышки с вечера пятницы до сегодняшнего утра. И теперь он спокойно ждет продолжения своего кровавого банкета на теплоходе. Первую жертву он пытал, очевидно чтобы выяснить подробности, — значит, на Марухина он потратил больше времени, чем на других. Об этом говорит и то, что проволока была намотана на его ногах и руках в три ряда, а на двух других трупах — только в один: убийца торопился, он связывал жертвы только для страховки, на случай, если те придут в себя, несмотря на хлороформ. Возможно, именно ученый выдал ему остальных — Липина и Базарова. Тогда убийца действовал экспромтом, без предварительной подготовки. Просто отправлялся по названным адресам, находил жертву и убивал. Глиной он, очевидно, запасся в карьере, когда отвез туда Липина. Он использовал ее во время убийства монаха и наверняка собирается затолкать ее в горло того, кто намечен им в жертву на «Фаэтоне». Значит, преступник прихватит глину с собой. По идее, обыск мог бы дать многое — даже если бы убийца спрятал улику не в своей каюте, а где-нибудь на теплоходе. Наверняка остались бы следы или свидетели — не так-то просто скрыть что-то на корабле, где полно пассажиров и матросов. И ведь мало скрыть — надо еще достать глину из тайника, чтобы использовать, так сказать, по назначению. Опять же убийце нужно прихватить с собой проволоку и хлороформ. Все это указало бы на него, но нельзя обыскивать всех подряд. На это ордер никто не даст. Смирнов досадливо поморщился. Очень жаль, это упростило бы дело.
Следователь снял трубку и позвонил в справочную, чтобы узнать, по какому номеру можно связаться с кем-нибудь, имеющим отношение к теплоходу «Фаэтон». Через пять минут он уже звонил капитану Капотову. Представившись репортером, следователь поинтересовался, не случалось ли на борту происшествий, несчастных случаев и так далее. Капитан ответил, что, слава богу, нет, и по его голосу Смирнов понял, что тот не врет.
Повесив трубку, он встал и направился в кабинет начальника. Пришло время отчитаться о проделанной работе и обсудить, как действовать дальше. У следователя был план, и он собирался изложить его Петровичу, очень надеясь, что тот с ним согласится. Увидев на пороге Смирнова, начальник махнул рукой и указал на кресло напротив широкого стола. Несметов был человеком семейным, и справа от органайзера всегда стояли две фотографии — жены и дочери. Одну из них он как раз рассматривал, держа двумя пальцами за угол рамки.
— Привет, Валер. — Петрович поставил фотографию на место и сложил руки перед собой, сцепив пальцы в замок. — Ну, как продвигается? Слышал, оказалась серия. — В голосе Петровича звучала досада. — Не везет так не везет.
— Да, Павел Петрович, и это убийство не последнее. Мне кажется, мы имеем дело с зазывалой, — проговорил Смирнов, садясь в кресло.
Начальник закурил сигарету и внимательно взглянул на подчиненного.
— Почему?
— Ну, смотрите сами, — принялся излагать Смирнов. — Глина в горле первого трупа указывала на карьер, где нашли второе тело. В вещах же второй жертвы была брошюра из монастыря, где убили монаха.
— В руке которого оказалась иллюстрация из детской книжки, — закончил за следователя Петрович.
— И это тоже указание на место, где будет следующий труп.
— И где же? — скептически хмыкнул Петрович, постукивая по столу зажигалкой. — Что там на картинке?
— Фаэтон.
— Сын бога солнца?
— Угу.
— Значит, следующий труп там и будем искать, — кивнул начальник.
— Где? — не понял Смирнов.
— На Солнце. — Петрович указал дымящейся сигаретой в потолок.
— Нет, Павел Петрович, следующее убийство планируется на теплоходе «Фаэтон». На нем завтра поплывут коллеги Марухина в Сургут. У них там семинар.
Начальник вытаращил на подчиненного глаза, что доставило следователю немалое удовольствие.
— На нем плывут семь сотрудников НИИ, — уточнил Смирнов. — Они все из лаборатории Марухина. Билеты заказаны еще в четверг, розданы в пятницу вечером. Так что убийца спланировал все еще до выходных. Но действовать ему пришлось очень быстро.
— Значит, убийца назначает нам встречу на «Фаэтоне»? — мрачно констатировал Петрович. Он сразу оценил всю серьезность ситуации.
— Уверен, что да. Там убийства еще не было. Значит, оно произойдет во время плавания. Преступник торопился, убивая первые три жертвы: он хотел успеть на рейс теплохода. Иначе он бы спрятал тела получше и дал себе больше времени.
— А следующая жертва, по-твоему, — один из этих ученых?
— Это логично.
— Согласен. Вопрос в том, входит ли в число этих семерых и преступник. Или он появится со стороны?
— Мы отработаем оба варианта.
— Само собой. Но нужно поговорить со всеми семерыми: возможно, потенциальная жертва сама догадается, что именно она на очереди, и попросит защиты.
— Дай-то бог! — искренне сказал Смирнов.
— И сколько человек ты рассчитываешь задействовать в операции?
— Чем больше, тем лучше.
— Но мы не можем снимать людей с теплохода. Билеты-то уже куплены. Так что придется обойтись всего несколькими сотрудниками. Кого возьмешь?
— Дымина и Павлова, — не задумываясь, ответил Смирнов.
— Одобряю и понимаю, — согласился Петрович. — Сегодня выясню, сколько мест на теплоходе свободно, и тогда, может, втиснем еще кого-нибудь. Вам троим уголок найду в любом случае.
Смирнов умолчал о том, что, по его мнению, жертвой может быть не один из сотрудников лаборатории, а все. Конечно, если это так и убийца среди них, то рано или поздно его можно будет вычислить методом исключения (в самом крайнем случае). А вот если он просто плывет тем же рейсом, то дело труба. Тут можно рассчитывать только на то, что его удастся взять с поличным, потому что уследить за двумя с лишним сотнями пассажиров плюс команда нереально. Даже если наводнить теплоход полицейскими, а в распоряжении Смирнова будут всего несколько оперов.
Вскоре Петрович позвонил и сказал, что на «Фаэтоне» нашлось всего два места, да и то лишь благодаря тому, что Марухина убили.
— Так что придется взять кого-нибудь одного, — пояснил он.
— Возьму Дымина, — решил Смирнов.
— Лады. Билеты получишь у меня завтра утром. Часов в десять приходи. Заодно все обсудим.
Поговорив с начальником, Смирнов набрал номер Тарского.
— Это старший лейтенант Смирнов, — представился он. — Как дела?
Тот крякнул.
— Пока никак. Никто ничего не видел. Ни человека, ни «Волгу».
— А на трассе проверяли? Может, ее тормозили?
— Проверяли, — хмуро буркнул Тарский. — Не тормозили. И нигде на шоссе она не останавливалась.
— Плохо, — констатировал Смирнов.
— Угу.
— Ладно, спасибо.
— Да не за что. Если что всплывет, сообщим.
Затем Смирнов позвонил Павлову.
— Снова я, — сказал он. — Новости есть?
— Есть. Я уже сам тебя набрать хотел, да ты меня опередил.
— Выкладывай.
— Про алиби читателей, любителей Голема, пока ничего не скажу. Это дело не на два часа. А вот что я узнал насчет канистр. Криминалисты говорят, что это не канистры.
— В смысле?
— Это пластиковые бутыли для хранения реактивов. Причем конкретно в этих хранится спирт. Технический, девяностошестипроцентный. Вместо пробки вставляют сифон и нацеживают столько, сколько нужно.
Ознакомительная версия.
