"Катамарана".
Когда риэлтерская фирма заработала, как хорошо отлаженный механизм, принося стабильный доход, Ерохин передал управление самому удачливому своему маклеру, двадцатисемилетнему тогда Владимиру Наконечникову, а сам вместе с Чуваловым организовал инвестиционный фонд "Катамаран". В газетах и на экранах телеви зоров замелькала реклама, убеждающая россиян, что среди флоти лии плывущих в будущее фондов, "Катамаран" - самый устойчивый, потому что у него два корпуса. Люди верили и несли свои вауче ры, они же не знали, что два корпуса - это трупы двух стариков. Управляющим фондом стал бывший прораб Андрей Бочатов. Он обещал высокие проценты, весь 93-й год исправно платил их и за счет этого без особых проблем стал депутатом Государственной думы. Бразды правления перешли к его заместителю, от которого вклад чики ни процентов, ни вразумительных объяснений, куда вложены их ваучеры так и не смогли дождаться.
А Ерохин организовал торгово-закупочную фирму "Катамаран", доверив руководство ею Чувалову, который уже поднаторел в боль шом бизнесе. Теперь Вадиму Сергеевичу не нужно было зарабаты вать деньги, они сами текли к нему рекой. Правда, обещанных по дарков его толстая супруга так и не дождалась. Весной 92-го, когда Ерохин проводил совещание, она собралась мыть окна. При готовила таз с горячей водой, тряпки, вскарабкалась на подокон ник и... свалилась с девятого этажа. Горе Вадима Сергеевича бы ло безгранично, в это верили почти все сотрудники, но не Чува лов, который видел, как Заза возвращал боссу ключи от его квар тиры...
Деньги уже не интересовали Ерохина, он думал о власти, о том, как заполучить её.
Чувалов знал об этих замыслах, одобрял их, поддерживал, но сам уже ничего не хотел. Деньги на сытную жизнь в ближайшие сто лет у него имелись, купил младшему сыну квартиру, старший обме нял свою комнату в коммуналке на трехкомнатную отдельную, оба служили у Наконечникова, зарабатывали - дай Бог каждому. Чего ещё желать? Хотелось одного - бросить все дела и пожить в свое удовольствие, попутешествовать, что ли... Но сказать об этом Ерохину означало подписать себе смертный приговор. Да и сы новьям жизнь испоганить. Слишком много он знал о Ерохине, чтобы уйти из поля его зрения.
Об этом и думал сейчас Альберт Иванович, глядя на непри вычно голое окно и розовые полоски жалюзей на полу.
- Придумал? - спросил Ерохин.
- Что? - встрепенулся Чувалов. - А-а... Да, придумал.
- Ну-ка, ну-ка, - председатель совета директоров наклонил ся вперед, с интересом глядя на своего первого заместителя.
- Необходимо дождаться информации от Зазы, а потом прини мать кардинальные решения.
- Это я и без тебя знаю, - махнул рукой Ерохин. - Плохо ду мал, старый ты осел, Альберт.
- А ты старый козел, - буркнул в ответ Чувалов.
Ерохин неожиданно усмехнулся. Вершины власти прекрасны ещё и тем, что иногда можно спускаться вниз и слышать незлобное, дружеское: а ты старый козел.
- Поехали на дачу, - сказал Ерохин. - К десяти соберутся лю ди, поговорим о деле, побалуемся с молоденькими. А пока выпьем водочки, вспомним прошлое.
- Жене позвоню, - Чувалов придвинул к себе телефонный аппа рат. Если все нормально, поехали, чего тут сидеть.
- Привет передай, - важно сказал Ерохин. - Если что нужно, скажи, пошлем бойца, он из-под земли достанет. За счет фирмы, - он помолчал и добавил. - Как ты думаешь, девка эта догадывается, что её скоро ждет?
5
Ольга сидела в глубоком, мягком кресле, задумчиво глядя на большую фотографию за стеклом книжного шкафа, откуда ей ласково улыбались отец с матерью. На журнальном столике рядом с креслом остывал в маленькой чашке черный кофе.
Только теперь, после того, как просидела полчаса в ванне с горячей водой (обычно она принимала душ, но сегодня нужно было не взбодриться, а напротив, расслабиться, снять излишнее нерв ное напряжение, забыть о мерзких прикосновениях морщинистой ма каки, именуемой спонсором), Ольга понимала, что все её надежды, связанные с этим конкурсом, рухнули. Не будет заманчивых пред ложений, интересных проектов, больших гонораров, не будет увле кательной работы, блистательных поклонников, сумасшедших увле чений и приключений.
Все остается, как есть - серым, будничным, не интересным. Лекции в университете, потом начнутся зачеты и экзамены,
тоскливые вечера в обществе Юры Яблокова, которому, похоже, так понравилось жить в этой квартире, что он и не думает о переез де. Впрочем, Юра все-таки лучше, чем эти нынешние хозяева жиз ни, распахивающие перед ней дверцы шикарных иномарок и предла гающие все, что она захочет: от казино Монте-Карло и Лас-Вега са, до шикарной виллы в Испании, если, конечно, после казино, или на вилле она будет одаривать своей любовью обладателя толс того кошелька. Юрой можно, в конце-концов, прикрыться, когда невозможно отделаться от назойливых "благодетелей" другими ци вилизованными способами: слово "муж" все ещё оказывало свое влияние, наверное, потому, что даже самые отъявленные ловеласы понимали, что когда-нибудь они станут мужьями и вряд ли будут довольны, если к их женам будут приставать на улице.
На самом же деле, Юра не был мужем Ольги. Около полугода назад они познакомились на студенческом вечере, долго встреча лись, а в марте Юра переехал к ней жить. Поначалу Ольге каза лось, что она любит Юру, но потом поняла: с ним просто удобно. До тех пор, пока ни придет к ней настоящая, большая любовь, как та, первая - к черноглазому однокласснику, которого провожала в армию, плакала и обещала ждать, а он вернулся из Афгана в цин ковом ящике...
Ольга взяла чашку, отпила глоток теплого кофе, невесело усмехнулась. Как хотелось победить в конкурсе, какие перспекти вы открывались в этом случае! Все проверки, все тесты выдержала она с блеском, хоть и была старше соперниц, двадцать четыре го да уже. Оставалось совсем немного, проделать то же самое на по диуме перед жюри и зрителями... Но вот - все пропало. Из-за грязной похоти какой-то морщинистой макаки. Наверное, теперь следует забыть о конкурсах красоты, ведь эти спонсоры связаны между собой, тот, который получил сегодня по заслугам, скорее всего, подговорит и всех остальных ни в коем случае не допус кать её к состязаниям. Ну и ладно.
И - провалитесь вы со своими конкурсами!
Ольга печально улыбнулась большой фотографии за стеклом книжного шкафа, и глаза её наполнились слезами. Если б они были живы, папа и мама, непременно помогли бы, посоветовали, поддер жали в трудную минуту... Но три года назад блестящий российский академик-физик, почетный доктор Калифорнийского и Кембриджского университетов Сергей Румянцев разбился на Рублевском шоссе, возвращаясь с дачи. В машине была и его жена. Отцу было сорок восемь лет, матери сорок... Ольга тогда училась на третьем кур се физтеха МГУ, но после смерти родителей ушла из университета, потому что никогда не любила физику и поступила в МГУ лишь ус тупив настойчивым просьбам родителей.
Тогда, в феврале 92-го, Ольге казалось, что и её жизнь кончилась. Несколько месяцев она выходила из квартиры только для того, чтобы купить продукты в ближайшем гастрономе, наотрез отказывалась с кем бы то ни было встречаться, и вообще, большую часть времени проводила на диване. Лежала и смотрела на большую фотографию матери с отцом, смотрела и плакала, плакала и расс казывала им, как ей не хочется жить... Но однажды, взглянув на себя в зеркало, испугалась: женщина с опухшим лицом, всклоко ченными волосами и тусклыми глазами совсем не была похожа на Ольгу Румянцеву. Жизнь все-таки не кончилась, она продолжалась, но жить с такой ужасной физиономией было просто нельзя. И Ольга решительно занялась своей внешностью. Утренние пробежки, аэро бика, диета, а потом и - дискотеки, театры, короткие любовные интрижки, которые она сама обрывала, когда чувствовала: это не то, что ей нужно - сделали свое дело.
Когда кончились деньги, она продала дачу, а в сентябре 93-го восстановилась в университете, но, поскольку физикой за ниматься не хотелось, перевелась на второй курс филологического факультета.
Но и филология была привлекательной до тех пор, пока представлялась чтением интересных книг, да непринужденными раз говорами о "потоке сознания" Пруста или подтексте у Борхеса. Постижение университетского курса этой науки оказалось таким же скучным и неинтересным занятием, как и изучение физики. И самое неприятное - никаких перспектив после окончания университета Ольга не видела: критиком она становиться не собиралась, препо давателем в школе себя не мыслила, в аспирантуру не рвалась. Но... не бросать же учебу второй раз, да и все равно ничего другого пока не было.
Потому что она всегда хотела быть королевой красоты. И бы ла ею, но об этом не писали в газетах и журналах, не говорили по радио, и телевидению. Всего-то и нужно было - выйти на поди ум перед любым самым строгим жюри, принять участие в нехитрых состязаниях! Пусть кто-нибудь попробует сказать, что она не ко ролева! И, ведь счастье казалось так близко! Даже депутат Гос думы губы растопырил, глядя на нее...
