Когда они снова возвратились в гондолу, Дон возобновил прерванный разговор.
Вы упомянули имя Трегарта. Вы его хорошо таете?
— Знаю ли я его? Конечно. Он наш старый знакомый. Но почему вы спрашиваете?
— Я встречался с ним раньше. Но это было давно. Мне хотелось бы снова увидеться с ним, но я не знаю, где он сейчас.
— Три дня назад он был здесь. Он выглядел так, словно у него большие неприятности.
— Неприятности? Почему вы так думаете?
— Он так неожиданно уехал. И выглядел совершенно потерянным.
— Так он оставил Венецию?
— Да, конечно. Три дня назад он уехал в Париж.
Эта новость насторожила Дона. Если девушка говорит правду, он зря теряет время, разыскивая Трегарта здесь.
— Очень жаль, я бы с удовольствием встретился с ним, — сказал Миклем печально.
— Мы знаем Джона очень хорошо, — вздохнула Мария. — Мне кажется, с ним что-то случилось, иначе он не уехал бы так неожиданно. Он так торопился… Можно было подумать, что он от кого-то убегает. Карл считает, что мне это просто показалось, но я точно знаю. Я чувствую. Он чего-то очень боялся.
— Вы уверены в том, что Трегарт уехал в Париж?
— Да. Мы провожали его на поезд.
— Когда вам показалось, что он чего-то боится, вы не попытались расспрашивать его?
Мария кивнула.
— Он не захотел рассказать. «Я не могу ничего сказать об этом, — говорил он. — Не надо меня расспрашивать. Я уеду в Париж, и все сразу встанет на свои места». Он поблагодарил нас за то, что мы его проводили. В тот день мы еще должны были попасть на ужин, и Карл боялся опоздать. Но Джон просил нас не оставлять его. Он очень нервничал. Мне кажется, он даже боялся идти один, все время твердил, чтобы мы шли с ним.
Она пожала плечами.
— Не представляю, что с ним случилось. Я очень, очень беспокоюсь.
— Это все очень странно. А как долго он пробыл в Венеции?
— Когда мы приехали, он уже был здесь. Думаю, дней пять. И еще одна странность: у Карла и Джона здесь много общих знакомых. Но кого бы Карл ни спрашивал, никто Джона не видел. По-видимому, он был здесь не по делам.
— Он сказал вам, где остановится в Париже?
— В «Чатхем-отеле». Мы просили его написать нам,* как только он устроится, но письма до сих пор нет. Как только Карл закончит здесь свои дела, мы тоже поедем в Париж. Надеюсь, мы там с ним увидимся. Я расскажу ему, что встретила вас здесь.
Дон раздумывал, рассказать ли Марии все, что он знает о Трегарте, но по здравом размышлении решил пока этого не делать.
— Он был на вашей фабрике, прежде чем ехать в Венецию?
Девушка пожала плечами.
— Обычно он так и делал, а потом некоторое время жил у нас. Но на этот раз он написал нам, что вряд ли сможет встретиться с нами.
— А он нервничал, когда встретился с вами в первый раз, или это проявилось потом?
— Потом. Когда он встретил нас на вокзале, казалось, что он в прекрасном расположении духа. Мы думали, что он остановился в гостинице «Гиитт», где всегда останавливался Карл, но, оказывается, он остановился у знакомых. Кажется, он говорил правду. Мы вместе поужинали и договорились встретиться на следующий день, сразу после двенадцати. Ночью или на следующий день с ним что-то произошло. В назначенное время он не пришел, а явился слишком поздно, когда мы уже собрались идти на званый ужин. Он сказал, что ему срочно надо выехать в Париж, и попросил проводить его до вокзала. Мы оба заметили, что он сильно взволнован.
— И больше вы от него ничего не узнали?
— Нет.
Откуда же вы знаете, что он остановится в отеле «Чатхем»? Он вам это сказал?
— Да. Он сказал, что пробудет в Париже дней десять, и спросил, не хочет ли Карл к нему приехать, когда закончит дела в Венеции.
Дон Миклем решил, что будет неосторожным показать, как его интересует эта тема, и перевел разговор на другое. Он показывал Марии красоты города, расположившиеся вдоль канала, но его мысли были заняты Трегартом. Будет довольно легко установить, действительно ли Трегарт жил в этом парижском отеле. А если он действительно там, то почему же произошли события предыдущей ночи? Почему его преследовали? Единственный вывод, к которому Дон пришел: Джон Трегарт инсценировал свой отъезд в Париж.
Он действительно сел в поезд, взяв в свидетели Карла и Марию, а сам сошел на ближайшей станции и вернулся в Венецию, чтобы затаиться на улице Монделло. Ему удалось замести следы и скрыться от преследования на некоторое время. Возможно, за ним тоже шли по пятам эти два господина — черный и белый. Однако ему не удалось обмануть их. Они поняли, что Луиза Покатти знает, где скрывается Трегарт, и пытали ее до тех пор, пока она не сказала о его тайной квартире. И тогда они пошли в этот дом на улице Монделло. Удалось ли Джону скрыться?
— Вы пообедаете с нами? — прервала его мысли Мария.
— Ни о чем другом я не мог бы мечтать, но, к сожалению, я уже приглашен на обед.
Он взглянул на часы.
— Мне уже надо торопиться, чтобы не опоздать.
Они были уже возле отеля.
— Я так благодарна вам, Дон, за это прекрасное утро. Я теперь буду рекомендовать вас своим знакомым как знающего свое дело гида.
Дон рассмеялся.
— А я не стану рекомендовать вас своим знакомым как обворожительную и любознательную спутницу. Боюсь, что конкуренция будет огромной и без этой рекламы.
Она протянула ему руку и, улыбаясь, исчезла в дверях отеля.
Когда Дон Миклем подошел к своему палаццо, на ступеньках сидел Джузеппе.
— Входи, — сказал Дон и подтолкнул Джузеппе к дверям дома. Они прошли в кабинет, Дон предложил гостю стакан вина и спросил:
— Есть новости? Узнал что-нибудь о девушке?
— Плохие новости, синьор. Вы знаете, что ее этой ночью убили?
Дон кивнул.
— Да. Ты узнал, где она жила?
— На Новой набережной. Вместе с отцом. У них там маленький домик возле ресторана Луиджи.
— Отец уже знает?
— Да, синьор. Это для него страшный удар. Он болен и стар. Раньше он работал гидом, но потом попал в аварию и лишился обеих ног. Дочь его содержала.
Когда Джузеппе ушел, получив распоряжение явиться снова в половине третьего, Дон позвонил Черри.
— Через двадцать минут подавайте обед. А пока принесите мне сухой мартини.
— Хорошо, сэр, — поклонился Черри и вышел из комнаты.
Дон подошел к телефону и снял трубку.
— Соедините меня с отелем «Чатхем» в Париже, и поскорей, — сказал он.
— Мы позвоним, синьор.
Дон положил трубку и беспокойно заходил по комнате. Он даже не заметил Черри, который появился в комнате, неся на подносе мартини.
— Простите, сэр, — сказал Черри с достоинством, — звонила леди Деннинг. После оперы она дает ужин и была бы рада видеть вас у себя.
— Позвоните ей и скажите, что я уже приглашен. Я ведь говорил, чтобы вы не принимали никаких приглашений.
Черри остолбенел.
— Сэр, я позволю себе напомнить о ваших обязанностях перед друзьями. Этот дом, сэр, всегда играл важную роль в светской жизни города. Я могу также добавить, что ваши вечера и обеды гремели на всю…
— Мне очень жаль, Черри, но у меня сегодня есть дела поважней обедов. А теперь будьте добры оставить меня в покое.
— Очень хорошо, сэр, — сказал Черри, и его двойной подбородок задрожал. Он величественно вышел из комнаты и закрыл за собой дверь.
Дон закурил сигарету и одним глотком отхлебнул половину мартини. Зазвонил телефон, и он сразу же отставил стакан.
— Вы заказывали Париж, синьор?
— Да, спасибо. Это отель «Чатхем»?
— Да, месье, регистратура, — ответил мягкий голос по-английски.
— Есть ли среди ваших гостей мистер Джон Трегарт?
— Один момент, месье… Алло, месье, да, мистер Трегарт живет у нас.
Дон облегченно вздохнул.
— Он в отеле?
— Думаю, да.
— Это говорит Дон Миклем. Не могли бы вы соединить меня с мистером Трегартом?
— Один момент, месье.
Последовала долгая пауза, потом раздался щелчок, и в трубке прозвучало:
— Алло! Джон Трегарт слушает.
Дон слишком давно разговаривал с Трегартом и не мог вспомнить его голос. К тому же он никогда не говорил с ним по телефону. Этот слабый, далекий голос мог принадлежать Джону, но с таким же успехом он мог принадлежать любому другому мужчине.
— Это Дон Миклем. Вы помните меня, Джон?
Последовала пауза, после чего в трубке снова раздался голос:
— Да, я помню вас, мистер Миклем.
Дон прижал трубку к уху, напряженно вслушиваясь в каждое слово.
— Как ваши дела, Джон? Мы давно не виделись.
— Мне кажется, не слишком давно. Как вы поживаете?
Что-то казалось Дону странным в этом голосе. Люди так не говорят. Это был безжизненный голос, и исходить он мог от призрака, но не от человека.
— Я в Венеции, — продолжал Дон. — У меня есть письмо для вас. Ваша жена очень беспокоится.
