Черри облизал пересохшие от волнения губы. Глаза ею блестели. Все это было гораздо интересней, чем организовывать званый ужин.
Конечно, сэр! Я должен вести себя как заправский сыщик, не так ли?
Именно так, — подтвердил Дон, с усилием подавляя улыбку. — Но будьте осторожны, эти люди очень опасны.
— Я приму все меры предосторожности, сэр. Мой прежний хозяин, герцог, подарил мне кинжал, спрятанный в трость. Я научился ловко обращаться с ним, и каждый, кто посмеет напасть на меня, очень скоро в этом убедится.
Дон взглянул на него с удивлением. Мысль о том, что Черри будет защищаться кинжалом, так развеселила его, что он с трудом удержался от смеха.
— А что в это время предпримете вы? — спросил Черри тоном заговорщика. — Если я не ошибаюсь, наш план заключается в том, чтобы обмануть этих людей: они должны думать, что вы летите в Париж, в то время как вы остаетесь здесь. Не так ли?
— Совершенно верно, — ответил Дон, несколько удивленный тем, что Черри так быстро разобрался в этой истории. — Как только вы уложите вещи, мы возьмем Джузеппе и отправимся в аэропорт. В Падуе мы приземлимся, и я поездом вернусь в Венецию. С вами полетит второй слуга — Джек Плейделл. Думаю, что Мария Нецке проследит, покинул ли я Венецию. Поэтому вы наденете сейчас мою одежду, чтобы хоть на какое-то время обмануть ее. А Джек прямо из Парижа полетит в Лондон. Там он должен разыскать моего шофера Гарри Мейсона и отправить его сюда. Думаю, что он мне понадобится. Бедняга Гарри слабо соображает, но он прекрасный шофер и к тому же силен, как горилла.
Черри взглянул на хозяина с облегчением.
— Я сам хотел предложить вам, сэр, вызвать Гарри. Думаю, он будет здесь очень кстати. К тому же рискованно оставлять вас совсем одного.
— Итак, договорились. Вы будете держать связь со мной через Джузеппе. Вы знаете, где он живет, а я стану сообщать вам о своем местонахождении.
Дон взглянул на часы.
— Кстати, он уже должен меня ждать. Мы собирались посетить отца Луизы Покатти, но с этим придется повременить. Укладывайте вещи, Черри, а я закажу самолет.
— Слушаюсь, сэр.
Высокий бородатый мужчина в темно-синем кордовом костюме и маленькой темной шляпе вышел из здания вокзала и отправился вдоль набережной. Смешавшись с группой только что прибывших туристов, он стал ожидать мотобот. Как только открылся барьер, бородач схватил свой рюкзак и вместе с группой американских туристов прошел на палубу. Даже близкие друзья не могли бы узнать сейчас Дона. Сразу же после приземления в Падуе он зашел в костюмерную, куда обращался уже однажды перед балом-маскарадом, который он давал два года назад по приезде в Венецию. Он предупредил Бонавенуто, владельца костюмерной, о строжайшей тайне и попросил превратить его в совсем другого человека. Бонавенуто сделал из Дона бедного американского художника, путешествующего по Италии, и очень гордился результатом своих усилий.
Борода скрывала шрам в форме «Z». Она очень мешала и попадала в рот, но Дон понимал, что с этим надо примириться. Мешковатый костюм, широкополая шляпа и тяжелые ботинки делали его фигуру тяжелой и громоздкой, и он надеялся, что теперь никто не узнает его.
Миклем сошел с бота на пристани Сан Заккарио и медленно пошел по площади мимо базилики Маркуса и через торговый центр к дому Джузеппе вблизи святой Марии Прекрасной. Завернув в переулок, Дон оглянулся и увидел, как дорогу пересек мужчина в белом костюме. Глаза их встретились, но мужчина нисколько не смутился. Он невозмутимо прогуливался вдоль набережной, руки в карманах, белая шляпа сдвинута на затылок, солнце блестит в золотых серьгах.
Дон замедлил шаги. Не выдаст ли он себя, прогуливаясь так близко от дома Джузеппе?
Человек в белой шляпе оглянулся и равнодушно по-смотрел на Дона. Видно было, что бродячий художник ни-чуть не интересует шпиона. Дон вздохнул с облегчением.
В конце переулка находилась пивная. Человек в белой шляпе вошел внутрь и уселся вблизи от входа. Дон подождал какой-то миг, а потом с видом праздношатающегося туриста тоже вошел. Шпик посмотрел на него еще раз и отвернулся. Дон сел за столик, и к нему тотчас же подошла девушка.
— Красного вина, — сказал он громко.
Девушка кивнула и подошла к шпиону, который заказал себе белого вина.
Дон закурил и уставился в открытое окно. Девушка принесла графин скверного красного вина и стакан. Потом она подошла ко второму столу.
— Ты не видела сегодня синьора Буссо? — спросил человек с серьгами. — Он мне нужен.
— Нет, синьор Куриано, еще слишком рано.
Дон выпил глоток вина, потом открыл свой рюкзак, достал оттуда газету и сделал вид, что погрузился в нее. Человек, которого девушка назвала Куриано, выпил уже полбутылки вина, когда дверь распахнулась и в проеме возник коренастый человек, одетый в черное.
— Я опоздал, — сказал он. — Но с моей головой творится что-то непонятное. Я едва поднялся с постели.
— Теперь не время заниматься твоей головой, Буссо, — грубо прервал его Куриано. — Это твои проблемы. Я жду тебя уже двадцать минут.
Коренастый натянуто улыбнулся.
— В следующий раз… — начал он.
— В следующий раз, в следующий раз! Следующего раза не будет. Он улетел в Париж.
— Но он же вернется.
— Но тогда мы будем уже далеко отсюда. — Куриано встал. — Пойдем, нам нужно еще кое-что сделать.
Буссо выругался.
— Но я могу хоть что-то выпить?
— Некогда. Мы и так опаздываем. Вставай.
Они вышли из бара, и Дон смотрел им вслед, пока они не скрылись в конце переулка. Тогда он быстро встал и пошел следом. Свернув за угол, он снова увидел обоих шпионов. Они пошли через площадь, а потом остановились возле невысокого дома. Куриано достал ключ и открыл старую, грязную дверь. Дон заметил номер дома и название улицы. Через несколько минут он уже стучал в дверь Джузеппе.
— Добрый день, — сказал Миклем резко, когда Джузеппе открыл ему. — Я слышал, здесь живет лучший гондольер во всей Венеции. Это так?
Джузеппе выпрямился во весь рост, и глаза его заблестели.
— Я лучший рулевой в Венеции, — гордо ответил он. — Кто вы такой и чего хотите?
Дон засмеялся.
— Ты меня не узнаешь, Джузеппе?
Джузеппе посмотрел на него внимательнее и отступил внутрь дома, пропуская гостя.
— Вот это да, синьор!
Дон вошел в большую, бедно меблированную, но чистую комнату.
— Я сейчас без крыши над головой, — признался он. — Могу я в этом доме устроить свою «штаб-квартиру»? Я буду здесь спать несколько часов в сутки.
— Конечно, синьор, — обрадовался Джузеппе. — Чувствуйте себя как дома.
— Спасибо. А теперь слушай меня. Парни, с которыми мы вчера имели дело, находятся в доме 22 на площади Селизо. Может быть, они там живут, но я в этом не уверен. За домом надо понаблюдать. Ты знаешь кого-нибудь, кому можно это доверить? Меня интересует, кто входит в дом и кто из него выходит. Там напротив есть кафе, так что это будет несложно.
Нет ничего проще, — ответил Джузеппе. — Одна моя знакомая птичка как раз работает в этом кафе. Она понаблюдает до полуночи, а потом я ее сменю. Но… возможно, она потребует, чтобы ей заплатили за это.
— Хорошо. Дай ей столько, сколько она попросит, — ответил Дон, доставая из кармана бумажку в сто тысяч лир. — Заплати ей, а остальное — тебе за квартиру.
Джузеппе просиял.
— Хорошо, синьор.
— И еще одно. Лучше, чтобы нас не видели вместе. Сейчас у меня нет для тебя поручений, но скоро ты понадобишься. А сейчас ступай в кафе и поговори со своей птичкой. Ну, а я пока поговорю с этим беднягой Покатти. Через пару часов встречаемся снова.
Стефано Покатти сидел в своей коляске в маленькой пыльной комнатке, где было еще два стула, стол и па полулежал потрепанный коврик. Его морщинистое лицо выражало глубокую скорбь.
— Я не могу сегодня с вами говорить, синьор, — сказал он тихо. — Я потерял свою единственную дочь.
— Поверьте, я искренне сочувствую вам, — ответил Дон. — Но я знаю кое-что о том, как погибла ваша дочь. И мне кажется, что вы тоже должны знать об этом.
Лицо старика стало суровым.
— Кто вы такой и что можете знать о моей бедной девочке?
— Я Дон Миклем. Возможно, ваша дочь называла мое имя.
— Я видел Дона Миклема, и он на вас не похож. Так что уходите отсюда.
— Возможно, вы видели шрам на щеке Миклема? — поинтересовался Дон. — Смотрите сюда, — предложил он, слегка отодвигая бороду. — Видите?
Покатти растерялся.
— Я ничего не понимаю.
— Вы все поймете, если выслушаете меня. Говорит ли вам что-нибудь имя Джон Трегарт?
— Да. Это имя мне знакомо. Но почему вы спрашиваете?
— Он мой друг, и я разыскиваю его.
Дон в нескольких словах рассказал о том, как он встретился с Луизой.
