— Новыми?
— Старыми, конечно, — улыбнулась Аникеева. — Пятьсот-шестьсот рублей.
— Так, выходит, сумочку открывали? — уточнила я. — Кошелек ведь там лежал.
— Наверное, — подтвердила Аникеева и задумалась. — Если искали и распотрошили сумочку, то что оттуда могли взять?
— Что-то более ценное, чем деньги и золото, — предположила я.
— В общем, я ничего не понимаю, — замотала головой Аникеева. — После этого убийства я сама не своя. Знаете, даже бессонница появилась. Не говоря уже о том, что пришлось взять новую домработницу — Стеллу, вы ее, наверное, уже видели.
— Одни хлопоты, — с ироническим сочувствием поддакнула я Аникеевой.
— И не говорите, — вздохнула она. — Наталья у нас работала давным-давно, знала все от и до. А нового человека приходится заново учить. Причем Стелла, конечно, не подарок, девка с норовом. Ну ничего, я ее потихоньку обломаю. Так что, беретесь?
— Вы хотите, чтобы я нашла убийцу и он понес бы заслуженное наказание? — спросила я. — Или вас интересует ответ на вопрос «почему»?
— Последнее, — спокойно ответила Аникеева. — Если Наталью убил какой-нибудь маньяк или ее любовник, мне не интересна его дальнейшая судьба. Но если ее смерть как-то связана с нашим домом, то я хотела бы выяснить все до конца и нейтрализовать возможную опасность для себя и своей семьи. Вы меня понимаете?
— Вполне, — согласилась я. — Я возьмусь за это дело. Мы должны обговорить с вами гонорар, и после этого я хотела бы выяснить кое-какие факты.
— А именно?
— То, что стало известно милиции. И задать вам некоторые вопросы.
— Хорошо, — согласилась Аникеева. — Давайте поговорим о деньгах.
Суммы гонорара и схему расчета мы определили довольно быстро. Аникеева не торговалась, только призадумалась на минуту, словно подсчитывая что-то в уме. Потом сосредоточенно кивнула, и мы ударили по рукам. В переносном смысле, разумеется.
Мы остановились на сумме в три тысячи долларов. Из них пятьсот я взяла авансом, две я должна была получить после завершения расследования, а оставшиеся пятьсот — по мере надобности.
Что касается милицейской информации, то она оказалась донельзя скудной. Наталья в тот вечер отпросилась в гости (она жила на третьем этаже особняка Аникеевых) и наутро не вернулась.
Тело обнаружили днем, когда Аникеева, отзвонив приятелям Натальи, выяснила, что та не собиралась к ним с визитом, и подняла панику.
Милиция осмотрела вещи, не нашла ничего сколько-нибудь достойного внимания и переключилась на прочесывание района, в котором было совершено убийство. Участковые опрашивали жильцов новостроек, оперуполномоченные шныряли по «малинам» и чердакам, хватая подозрительных граждан. Разумеется, этим можно было заниматься сколь угодно долго, а мы с Аникеевой установили срок в десять дней.
Я, разумеется, рисковала, наваливая на себя еще и такую ношу, — ведь эта работа не отменяла охрану Марго. А кто знал, не заблагорассудится ли той покидать родимый дом каждый день с утра до вечера.
Но что-то подсказывало мне — я успею. Эта семейка мне определенно нравилась — как может нравиться охотнику редкая дичь или тореадору — роющий землю копытом разгоряченный бык.
Не буду скрывать — я снова почувствовала прилив сил, когда согласилась на предложение Аникеевой. Моя тезка была права: атмосфера тайны и страха — это мое. Адреналин, черт бы его драл! Но против натуры не попрешь, и будем держать себя в руках, совмещая приятное (щекотку нервов) с полезным (хорошо оплачиваемой работой).
Был еще один резон принять предложение Аникеевой — мне уже самой хотелось разобраться, что же это за семейка, с которой я связалась. Может быть, мне удастся поставить на место Марго? Или понять, чего же добиваются папа, мама, приемная дочка и примкнувший к ним волей обстоятельств Кирилл, мужик, на которого я сама запала.
Но эта семейка продолжала преподносить мне сюрпризы. В крови у них это, что ли?
Я уже думала, что мы проговорили с Аникеевой все детали, согласовали план действий. Мы обсудили довольно подробно мои первые шаги: так как я должна была являться к Аникеевым по звонку Стеллы, я попросила Евгению рассчитать, когда завтра последует звонок — я хотела переговорить со Стеллой и быстро осмотреть комнату покойной домработницы и перебрать ее вещи.
Аникеева заверила меня, что это проще простого — у Стеллы завтра занятия и она обычно выходит из дома в половине десятого. Значит, Стелла будет звонить в девять. Скажем, я буду в автомобиле возле дома Аникеевых и смогу позвонить в дверь уже в пять минут десятого. Двадцати пяти минут мне вполне хватит и для беседы, и для осмотра вещей и комнаты. Кстати, Евгения заверила меня, что ее мужа в этот момент не будет дома.
— Я очень прошу вас держать наш уговор в тайне, — потребовала Евгения. — Вася ничего не должен знать, иначе у меня могут возникнуть серьезные неприятности. Да и у вас, если честно.
Я заподозрила недоброе. Кажется, моя новая клиентка что-то не договаривает.
— А почему, собственно?
— Тут есть одна тонкость, — медленно произнесла Евгения, закуривая новую сигарету. — Но мне не хотелось бы вдаваться в подробности.
Я поджала губы. Начинается! Такая же петрушка, как и с Марго.
Но мне-то что? Не хочешь говорить — не надо. Хотя не могу не пожаловаться — прямо какое-то патологическое стремление держать крапленые карты в рукаве что у Марго, что у ее приемной матушки!
— До завтра. — Аникеева подала мне на прощание руку в тонкой перчатке. — Так помните, я на вас надеюсь! И ни слова мужу!
На том мы и расстались. Я положила себе на завтра, кроме намеченного в доме Аникеевых, проверить связи Натальи и попробовать навести справки — а в идеале и увидеться! — о мальчишке, который по моей милости продавливает койку в гарнизонном госпитале.
Сейчас я уже не сомневалась, что два эти события — смерть Натальи и авантюра Марго, едва не закончившаяся для нее плачевно, — накрепко связаны. Ведь с момента перестрелки в «Октопусе» прошло три дня, а Наталья была убита пять дней назад.
Следовательно, ей перерезали горло накануне того дня, когда Марго явилась ко мне со своей легендой. У меня были припасены еще две гипотезы, но я решила не спешить и подождать завтрашнего дня.
Говорят, утро вечера мудренее. Но некоторые люди поступают мудро и по вечерам.
Кирилл позвонил мне часов в девять. Его голос был какой-то неуверенный, что чисто по-человечески понятно — он не знал, как следует трактовать наш сегодняшний визит в «Октопус».
— Еще не спишь?
— Еще нет.
— Как-то все по-дурацки получилось, — бормотал Кирилл. — Я прямо не знаю, какая муха ее укусила… И ты вдруг пришла, хотя сказала, что не можешь. Я, наверное, чего-то не понимаю…
— Так и есть, — успокоила я его. — Просто теперь «мы с Тамарой ходим парой». Помнишь такой детский стишок? Меня наняли охранять Марго.
— Ах вот как! — облегченно вздохнул Кирилл. — Ну тогда еще ничего!
— Тебе ничего, а мне было не очень приятно смотреть, как ты с ней воркуешь!
— Да я просто не знал, как от нее отделаться! — завопил Кирилл так, что я была вынуждена немного отстранить трубку от уха.
Честно говоря, меня радовало то, что Кирилл позвонил. А то, что он так ненавязчиво перешел на «ты», просто вознесло меня до седьмого неба.
— Так ты хочешь сказать, что между вами раньше ничего не было?
— Да ни сном ни духом! — заверил меня Кирилл. — Она меня вообще не замечала. А тут вдруг ведет себя так, как будто я — шлюшка и она меня покупает! Черт знает, что у нее на уме!
— Ну что ж, будем надеяться, что эта дурь у нее пройдет, — без особого энтузиазма предположила я. — Знаешь, у богатых это бывает.
— Если она еще раз приедет ко мне на работу, уволюсь к чертовой матери!
— Давай лучше я к тебе завтра приеду. Ты ведь сегодня ел цыпленка без меня.
— Завтра не получится, — смутился Кирилл. — Я отгул взял за выходные, буду дома.
— Снова с дочкой?
— Да ремонт у меня, все вверх дном. Впрочем, если хочешь, приезжай.
— Когда?
— Да хоть сейчас! — после многозначительной паузы выдохнул Кирилл.
— Сейчас я устала. Давай я тебе позвоню завтра днем.
— Давай, — радостно согласился Кирилл. — Я буду ждать. Очень ждать…
— Твое ожидание оправдается, — заверила я его. — Ну все, целую. Пока по телефону.
Кирилл тоже смачно чмокнул трубку, и мы разъединились. «Ну вот, хоть тут все нормально, — улыбнулась я. — Кажется, счастье готово мне улыбнуться. Часто ли твои дни заканчивались так хорошо?»
В этот вечер легла спать со спокойным сердцем. Конечно, я была настроена более реалистично и предполагала, что завтрашний день не будет таким уж безоблачным. Но действительность оказалась, как в песне Владимира Высоцкого, «куда кошмарней».
