защелками, извлеченный из кармана Живчика. Внутри явно раньше хранилось что-то белое и порошкообразное, пакет был все еще пыльным. Живчик уставился на него с изумлением.
– Я не знаю, что это! Это не мое!
– Все так говорят, – весело повторил Саня. – Веришь – сколько лет на службе, и хоть бы один сказал: «Мое»! А что – этого я пока тоже не знаю. Но, по опыту, мел и стиральный порошок при обыске нечасто попадаются.
Следователь кивнул:
– Вызывай наряд. В отделение его, оформляйте. И этих тоже, как свидетелей. Будем разбираться.
– Я – жертва! – возмутился Вован, который уже стоял, опираясь на капот машины Живчика.
– Жертву – тоже в отделение. Чувствую, мне сегодня роман в десяти томах писать придется. А ведь обещал жене не задерживаться. Эх…
Отделение находилось неподалеку, ехали едва ли десять минут. «Вот почему полиция прибыла так быстро», – подумала Вероника. По дороге она пыталась выспросить, что там с Ильичевым и Натальей Кругловой, но старший полицейский, назвавшийся капитаном Долининым, резко ее оборвал, сообщив, что вопросы здесь задает он. Разговаривать с Вованом, которого посадили в ту же машину, Долинин тоже не позволил.
Вероника, подумав, достала телефон. Быстро отстучала Вовану сообщение: «Не говори, что ты блогер! Полиция вашего брата терпеть не может. Мы с тобой – коллеги, работаем в фирме по продаже электроинструментов. – До знакомства с Тимофеем она действительно работала в такой фирме. – Ты – менеджером, я – маркетологом. А все остальное расскажешь, как есть. На съемки мы попали благодаря Агнии. Когда вышли на улицу, увидели подозреваемого, и я попросила тебя за ним последить. Все понял?»
Телефон Вована пиликнул. Вован посмотрел сначала на экран, потом, удивленно – на Веронику. Начал:
– А…
– Бэ, – сквозь зубы прошипела Вероника. Толкнула Вована коленом и прижала палец к губам.
Больше Вован, слава богу, голос не подавал. Уставился на экран. Прочитал сообщение и написал: «Понял». Вероника кивнула. Откинулась назад. Телефон в руке пиликнул. Что еще? Вероника посмотрела на экран.
«Я не расскажу им о наших отношениях».
«О каких еще отношениях?! У нас с тобой нет никаких отношений!»
«А ты хотела бы?» – Вован заинтересованно уставился на нее.
«Вова, блин! Убью! Нашел время…»
«Это да или нет?»
«Это – иди на фиг! Если спросят об отношениях, можешь так и сказать».
«ОК. Но вообще-то я имел в виду Агнию. Я не расскажу им о наших отношениях. Я слишком джентльмен для того, чтобы посвящать полицию в вещи, которые касаются дамы».
Вован горделиво выпрямился. Вероника закатила глаза.
С переднего сиденья к ним повернулся капитан Долинин. С усмешкой оглядев обоих, поинтересовался:
– Надеюсь, вы успели обсудить все, что хотели? Приехали. Выходим.
Машина остановилась. Покрасневшая Вероника выбралась из салона. На Вована она старалась не смотреть.
•••
– Документы у вас с собой?
– Да.
Вероника открыла сумочку, достала паспорт. Журналистское удостоверение закопала поглубже – знала, что эту братию в полиции обожают еще нежнее, чем блогерскую. Протянула паспорт Долинину. Тот глянул на первую страничку, перелистнул остальные. Отстучал что-то на лежащей перед ним клавиатуре. Предложил:
– Рассказывайте, Вероника Витальевна.
– Что?
– Все. Прежде всего, как вы оказались на съемках?
– Благодаря Вова… то есть Володе, моему другу. Который пытался задержать преступника, а вы его в отделение потащили, – уточнила Вероника.
– Ну, допустим, преступника у нас пока нет, – заметил Долинин. – Есть человек, которого с большой натяжкой можно назвать подозреваемым.
– Почему это – с натяжкой?
– Потому что на данный момент все, что есть, это ваши подозрения. А лично я вас, простите, впервые вижу. И у меня нет никаких оснований доверять вашим словам.
– Так проверьте мои слова! – вскипела Вероника. – Долго, что ли? Говорю вам, Ильичев отравлен! И его отравил Жи… то есть, тот участник шоу, который пытался сбежать.
– Он не пытался сбежать.
– Что? – нахмурилась Вероника. – Как это – не пытался?
– Ну вот так. – Долинин пожал плечами.
В кабинете он снял фуражку и китель, остался в форменной рубашке с коротким рукавом. Вытер со лба пот. На вид ему было лет тридцать пять. При ближайшем рассмотрении оказалось, что фуражка скрывала залысины, пока еще не очень заметные, а китель – подступающую полноту. Рубашка над ремнем разошлась, из-под нее выглядывал живот.
– Ваш так называемый подозреваемый уверяет, что никуда уезжать он не собирался. К машине пошел за запасной футболкой – сильно вспотел. И от жары, и на нервной почве. А ему буквально под колеса бросился ваш друг. Разбил фару и начал вопить о наезде на пешехода.
Вероника развела руками:
– Видимо, Володя не успел придумать способ, как еще задержать преступника.
– Да почему преступника-то? – вздохнул Долинин. – Объясните наконец?
Вероника вдруг подумала, что Тимофей с таким кислым выражением лица выслушивает мольбы о помощи в духе: «Я чувствую, что за мной следят! Только вы можете мне помочь!»
– Я случайно услышала, как он говорил по телефону, – начала она.
– Кто – он? – перебил Долинин.
– Ну… – Вероника запнулась. – Тот, другой участник. Который не Корсаков.
– Да вы, я смотрю, настоящая фанатка шоу, – усмехнулся Долинин. – Всех участников наизусть знаете. Наверное, с детства мечтали побывать на съемках?
– Я – нет, – процедила Вероника. – Это моя мама фанатка. Она попросила меня взять автограф у Ильичева.
– То есть присутствовать на съемках самостоятельно ваша мама не захотела?
– Она живет в Энске. Мама – пожилой человек, поездка в Москву для нее – событие из ряда вон.
– Имя, фамилия?
– Чьи?
– Мамины.
– Зачем?
– Вероника Витальевна. – Долинин поднял на нее взгляд, в котором явственно читалось: «до чего ж вы все меня задолбали». – Я, кажется, уже говорил, чья обязанность в этом кабинете – задавать вопросы.
– Да вы о фигне какой-то спрашиваете! – не сдержавшись, возмутилась Вероника. – Я вам говорю, что Ильичева отравили, а вы мне – про маму! Она тут вообще ни при чем, в Москву последний раз выбиралась еще до моего рождения. А этот – по телефону говорил!
– «Этого» зовут Андрей Загорцев, – подсказал Долинин.
– Неважно, – отмахнулась Вероника. – Важно, что он сказал! А он сказал, что Федор – та еще тварь. Что он ему заплатит за все унижения, что он не какой-то там червяк, над которым можно безнаказанно издеваться. И Ильичев – умер. Понимаете? Он умер после того, как съел пирожное, которое приготовил этот ваш Загорцев! Но самое главное даже не это. – Вероника приподнялась над столом. – Ильичев-то уже мертвый, ему все равно. А главное то, что если патруль не успеет вовремя, то может погибнуть еще один человек. Который, в отличие
