реке от асфальта, пролегающего через всю деревню.
– Собака, что ли?
– Да нет, похоже на человека, – неуверенно пробормотала я, вглядываясь в темноту. Как назло, луна зашла за тучу, и увидеть что-то было почти невозможно. Бежать следом я посчитала лишним: история с батюшкой показала, что ничем хорошим это не закончится. Мало ли кто прятался в кустах? Хотя мне почему-то показалось, что человек затаился, слушая наш разговор, а потом сбежал, не желая быть замеченным.
Скорее всего, потрясения последних дней просто расшатали мою психику, и я поспешила отогнать от себя тревожные мысли. Шуряйка провел меня до ворот, где уже поджидала нас вернувшаяся тетка:
– Это ж надо, не успела приехать, а уже пропала. Я пришла, а ее нет…
Тут она заметила рядом со мной Шуряйку и расцвела:
– Уже повидались? Вот и хорошо, вот и здорово. Ты пирожки-то Сашке отдала? Нет? Вот девица, голова дырявая. Сама пекла, свеженькие, я сейчас, обожди чуток.
Тетка побежала за пирожками, а я махнула Шурику рукой и пошла в дом.
– Как погуляла? – спросила я вернувшуюся тетку, пока она закрывала окна шторами. Та была довольна сверх меры и не могла это скрывать.
– Да что я, посидели по-стариковски. А вы как встретились? Видала, какой стал Шуряйка наш?
– Последний раз предупреждаю: начнешь меня сватать – сбегу. Мы просто друзья, с детства ничего не изменилось. Ты бы лучше сама с его дедом помирилась.
– С Мишкой-то? – поджала губы тетка, не любившая упоминания этой темы. – А что ж мы с ним, воюем, что ли? Всегда культурно жили, так сказать.
– Я про личное.
– А что до личного, так то уже быльем поросло, что было. Ну, заглядывал он ко мне на чай, ты еще маленькая была. Он-то вдовец, а одному, чай, не сахар. Хаживал, я не против была. Серьезный, работящий. Пьет умеренно, не то чтобы сильно. А потом мне приятельница сказала, что видела его на заборе у Тропиканки. С пионами в руках. Ну, я его и погнала. На кой мне ловелас, что по чужим хатам шатается? Хотел, небось, на двух стульях усидеть, не знал, к кому метнуться. И меня, и Тропиканку обхаживал. А та тоже хороша, подруга называется. Знала же, что он ко мне клинья подбивал…
– Что-то я не пойму, что он на Тропиканкином заборе делал? – против воли заинтересовалась я.
– Ну, лез к ней в гости, знамо дело. Сюрприз небось хотел сделать. Мол, я к тебе с цветами в зубах готов хоть в окна лазить. Вот с того дня я ему отворот-поворот: здрасте, досвиданья.
– Так вы тогда даже не поговорили? Ну, ты даешь! Мало ли, что тебе соседка наболтала? Может, все было не так…
– Было, не было, какая теперича разница? Давай спать, доча. Что-то разболтались мы, завтра покалякаем.
Я обняла тетку, умылась и улеглась в своей маленькой комнатке, где все было, как в детстве.
Утром тетка накормила меня оладушками и почти сразу же заспешила на работу:
– Ничего в колхозе без меня не могут. Даром что на пенсию вышла. Работаю еще больше, чем раньше. Аглайка, сходи в магазин, хлеба возьми, сахар захвати. Закончился почти. Если что, звони. Да я быстро, не успеешь глазом…
Я покивала с полным ртом и уставилась в телевизор. Завершив трапезу, подумала, что не худо бы узнать что-то о делах, творящихся в городе, но для этого придется ехать на почту в соседнюю деревню и звонить оттуда Людке.
Решив перед этим прогуляться в магазин, я схватила тканевую сумку с вешалки, положила в карман джинсов деньги и заперла дом. Шла, щурилась от почти летнего уже солнышка и сетовала, что забыла дома солнечные очки.
Возле магазина опять сновали коты: кто-то спал, кто-то гордо лежал на окне, заняв лучшее обзорное место. Я почесала за ухом подбежавшего рыжика и поднялась по ступенькам. За прилавком стояла востроносая девица и заинтересованно поглядывала на меня строгими пронзительно-карими глазами.
Росточку в ней было от силы полтора метра, каштановое каре с прямой челкой делало продавщицу похожей на кавказскую пленницу Нину из одноименного фильма.
– Привет! Меня Аглая зовут. А ты Кристина? Мне про тебя тетка рассказывала, Зинаида Григорьевна, ветеринар, – пояснила я, заметив, что девица как-то недоверчиво меня рассматривает.
– А, тетка Зина, – облегченно выдохнула она. – Хорошая женщина, дай ей Бог здоровья. Она же мне советы давала, как котов моих вылечить. У Петруши был понос, потом и Дуся запаршивела. Ты видела, сколько их у меня?
Я кивнула, а Кристина, воодушевившись, продолжила:
– Ну вот, я их всех лечу, жалею, а некоторым в деревне это как кость поперек горла. Есть тут один такой гад, Баранок фамилия, душегуб. Грозится, что всех перетравит. А ему говорю – чем вам коты не угодили, а он мне…
Тут она сбилась с мысли и неожиданно заявила:
– А я думала, ты проверка!
– Подожди, подожди, – заволновалась я, уже сожалея, что вступила в диалог с этой болтушкой. Судя по всему, Кристина скучала и была не прочь пересказать мне историю своей жизни.
– При чем тут коты? Точнее, коты – это очень хорошо, но я за хлебом и сахаром пришла…
– Так я и говорю, я думала, проверку на меня наслали. Ты вошла, фифа такая, сразу видно, не из деревенских. А на меня продавщица из Жуков зуб имеет, она водку сомнительную из-под прилавка продает. И меня заставляет. А я сказала, что эту дрянь продавать не буду. А она родственница Баранка, вот он мне котами и тычет…
– Ладно, я поняла. Точнее, я ничего не поняла, но давай я куплю, что собиралась, а потом ты мне еще что-нибудь расскажешь, если захочешь.
Кристина радостно закивала, ее каре заходило ходуном, а я стала складывать покупки в сумку.
– Ой, а я же не представилась! Кристина Арбузова, – протянула она свою ладошку, а мне пришлось ее пожать, констатировав, что в полку дурацких фамилий прибыло: Синичкина, Масленков, теперь вот Арбузова. Будет что рассказать детям в следующем учебном году, когда они скажут, что у меня смешная фамилия. Эх, дожить бы еще до следующего года.
Мы немного поболтали, хотя назвать это болтовней было сложно. Кристина тарахтела без умолка, успев за пять минут рассказать мне большую часть своей истории. Была она племянницей Тропиканки, дочкой ее младшей сестры. Закончила торговый колледж и, по протекции тетки, отрабатывала здесь практику.
– Ты не подумай, я на высшем заочно учусь. Здесь временно, на практике. Нас от колледжа в такие Мухосрански отправляли,
