наверняка обед у нее был. Пластиковый контейнер, полный салатных листьев и яблок. Никаких насыщенных жиров для заботившейся о здоровье Холли. – Буду через двадцать минут.
Вера пошла вниз по улице, на запах жареной рыбы. Из паба вывалилась женщина – большая и растрепанная, в короткой юбке и драных колготках. Вера подумала, что она точно простудится. Изнутри ей вдогонку доносились какие-то выкрики – слов было не разобрать, но тон был грубый и даже злорадный. Вера почувствовала укол жалости. Под ногами заскрипел замерзший снег.
В «Рыболовстве Мардла» Вера присела за столик – почти половина пространства была отведена под ресторан. Было приятно пройти мимо очереди сразу к стойке, где официантка мгновенно приняла ее заказ. Вера задумалась: неужели классовые различия в Англии настолько укоренены, что даже здесь, в рыбной лавке в Мардле, она выделяется своим статусом? Неужели чувство легкого превосходства – это естественное, пусть и постыдное удовольствие? Внутри было тепло, по окнам стекал конденсат, телевизор на фоне показывал какое-то глупое ток-шоу. Пришла официантка с подносом. Чай в чайнике, хлеб и масло на фарфоровой тарелочке, кляр тонкий и хрустящий, треска мягкая. «Да, – подумала Вера, – вот это класс».
Холли пришла, когда Вера уже заканчивала свою трапезу. Она была стройная и стильная – даже сейчас, при такой-то погоде. Существуют ли дизайнерские пуховики? Если да, на Холли был именно такой. Она присела напротив своей начальницы и протерла стол бумажной салфеткой.
– Они закончили с местом преступления?
– Тело забрали в морг. – У Холли был южный, благородный выговор. Не ее вина. – Вагон отогнали в депо в Хитон. Билли Уэйнрайт говорит, это кошмар. Очень много следов и отпечатков обуви. Будут разгребать как минимум несколько дней. Может, и дольше. Хотя бы ветка метро остановлена. Ее откроют позже сегодня вечером, если снега больше не будет.
– Интересная женщина наша жертва, – откинулась на стуле Вера. – Вышла замуж за парня из Польши сразу после школы. Через пару лет развелась и с тех пор, видимо, жила одна. Говорят, посвятила себя религии и благотворительности. Бесплатно жила в гостевом доме дальше по улице в обмен за помощь по хозяйству, но, похоже, была скорее как член семьи. Хозяйка – Кейт Дьюар, вдова с двумя детьми-подростками и новым кавалером, который там не живет.
– Значит, не стандартная жертва. – Холли положила перед собой какое-то электронное устройство и принялась печатать.
Вера удержалась от вопроса о том, что случилось со старым добрым блокнотом.
– Нет. – Рабочий вечер подходил к концу, в лавке стало тише, очередь рассосалась. Вера поднялась на ноги. – Пойдем.
– Куда? – Холли выключила свое устройство и кинула его в сумку.
– Встретимся со священником.
В церкви еще горел свет, и, когда они толкнули тяжелую дверь, она открылась. При этом помещение казалось пустым. Пахло сыростью, плесенью и ладаном, а еще той же полиролью, что и в доме Кейт Дьюар. Вера подумала, не убиралась ли Маргарет Краковски и здесь. Если да, им придется искать другую прихожанку, чтобы выполнять бытовые обязанности. Здесь не было никаких рождественских украшений, и единственным ярким пятном был витраж над алтарем.
– Ау! Есть кто дома? – В церквях ею всегда овладевали хулиганские порывы.
Впереди послышался шаркающий звук, и из двери слева показалась темная фигура. Вера решила, что это, наверное, самый неказистый человек, которого она когда-либо видела. Он был младше, чем она ожидала, может, слегка за тридцать. Темные волосы, черные мохнатые брови, тонкие губы, которые двигались даже тогда, когда он молчал, и узкие глазки. Огромный неуклюжий мистер Бин. Ему нужно было стать стендап-комиком. Он бы одним выходом на сцену вызывал испуганный и немного нервный смех.
– Да? – На нем была черная сутана и черная мантия на плечах. Ему явно нравились его служебные одеяния. К детективам он подошел с совершенно неприветливым видом.
– Отец Граскин? – не дожидаясь ответа, она помахала перед ним удостоверением. Он прищурился, как будто был близорук. – Боюсь, у меня плохие новости об одной из ваших прихожанок.
Он провел их в ризницу, где было теплее. Газовый обогреватель зашипел, и от запаха у нее запершило в горле.
– Да?
– Возможно, вы уже слышали, – сказала Вера. – Этим вечером в вагоне метро произошло убийство. Жертвой оказалась Маргарет Краковски. Насколько я знаю, она регулярно к вам ходила.
Он с ужасом посмотрел на них, а потом рухнул на стул рядом с простым деревянном столом и уронил голову в ладони.
– Не могу в это поверить. – Вере показалось, что он был искренне расстроен, и на мгновение ей стало его жаль. – До чего мы дошли: милую пожилую даму убивают в общественном месте! – Он был очень лощеный, хоть и местный. «Вырос в городе», – решила Вера. Над ним явно тряслись. Судя по виду, ему бы не помешало выйти на свежий воздух.
– Вы хорошо ее знали? – Холли вмешалась самовольно, но на нее он хотя бы поднял глаза и отреагировал, потому что на реплики Веры он не отвечал.
– Она регулярно посещала церковь и стремилась участвовать во всех делах, – сказал он. – В наше время большинство церквей держатся лишь усилиями пожилых женщин. Мой отец был священнослужителем, и я вырос при городском приходе, даже тогда дела обстояли таким образом.
Значит, одеваться в платья – это семейная традиция.
– Мы пытаемся разузнать о ее семье. – По крайней мере, Холли не игралась со своими гаджетами, а сосредоточила свое внимание на мужчине. – Вы не можете нам в этом помочь?
– Не думаю. Она жила через дорогу, в «Гостевом Доме Харбор». Может, миссис Дьюар знает. Они были почти как семья. Маргарет водила ее детей в воскресную школу.
Они немного посидели в тишине.
– Маргарет работала у вас волонтером?
– Да. – Он казался очень озабоченным. Видимо, размышлял о перестановках в графике уборки и о других пожилых женщинах, которые смогут заменить Маргарет. Но, по крайней мере, это дело действительно его занимало. – Да, в «Хейвене».
Вера решила перехватить инициативу.
– «Хейвен» – это приют для женщин, переживших насилие?
И снова простой вопрос как будто застал его врасплох.
– Нет… Не совсем. Это хостел для бездомных женщин. Некоторые из них действительно ушли из дома из-за побоев, но мы предлагаем помощь всем женщинам в беде, которым нужно жилье. Некоторые были в тюрьме, некоторые на лечении.
– И им управляет церковь?
– Им управляет благотворительный фонд. Я – один из попечителей, вместе с главой местной социальной службы и местным фининспектором. Но, как церковь, мы поддерживаем этот проект. Финансово, практически и нашими молитвами. Маргарет творила чудеса с некоторыми из этих женщин. Мне кажется, она стала для них чем-то вроде приемной матери. Они будут очень по ней скучать.
– А вам не приходит в голову, кто мог бы захотеть навредить Маргарет? – Из-за газовых испарений у Веры кружилась голова, она чуть в обморок не падала.
– Конечно нет! –
