дернулся в мою сторону, но я этого ждала, поэтому ловко ушла от нападения. Я поняла, что больше нет никакого смысла тратить на него время – надо как можно быстрее спасать Ольгу. Слова деда Бориса подтвердились, поэтому у меня уже была примерная информация, где ее искать. А там разберусь на месте.
Ахмет развернулся и вполне уверенно пошел на меня. Несмотря на то что мужик был недавно мной повержен, он довольно ловко пытался одолеть меня в рукопашной схватке.
Я отбилась от его корявых и нечетких ударов и, улучив момент, нанесла ему четкий ответ в солнечное сплетение. И тут же удар ребром ладони по шее сбоку. Ахмет отрубился и снова упал на землю, на которой был буквально полминуты назад, только уже без чувств.
Через некоторое время он придет в себя, а пока его надо изолировать от общества, в которое он несет отнюдь не положительные деяния.
В старом доме я нашла какие-то замызганные веревки, которыми связала своему поверженному врагу ноги и руки. После оттащила его в сарай, где недавно затворницами были мы с Ольгой и из которого так удачно выбрались. Пошарила карманы моего пленника и нашла небольшую связку ключей и брелок сигнализации от машины. Недолго думая, кинула их себе в карман – замызганная «Лада Калина» мне может пригодиться.
«Из дома из окон он выберется быстрее», – заключила я, закрывая сарай на засов.
Пока очухается, пока избавится от веревок (если сможет), пока найдет вырытый нами лаз…
С этими мыслями я бегом вернулась в дом деда Бориса.
– Не больно долго ты там была, – встретил он меня, сверкая своими глазами-угольками.
Видно было, что старик ликует – не каждый день такие интересные события происходят в глухом, богом забытом хуторе.
– Деда, дай воды, – попросила я, вытерев грязным рукавом испарину со лба.
Он налил мне воды из графина, я с жадностью выпила, потом снова обратилась к нему:
– Дед Борис, у тебя есть ружье?
Он хитро посмотрел на меня, но ничего не ответил, однако его слегка блуждающая улыбка на морщинистом лице о многом говорила.
– Я знаю, что есть, – усмехнулась я. – Сам же говорил, что на охоту ходишь. А какая охота без ружья. Или ты меня обманул и кроме удочки у тебя ничего нет…
– Не обманул, – пробухтел он. – А тебе зачем? Ворон решила пострелять?
– Да, именно ворон хочу пострелять, – заулыбалась я. – Давно мечтала.
– Ишь какая – ворон пострелять, – проворчал он. – Кого ты решила обмануть? Небось какое смертоубийство затеяла? Ох, девонька, нехорошо это, такой грех на душу брать.
– Никого я, деда, убивать не собираюсь, просто попугать, ну и… для самообороны, если понадобится.
– Ладно, бог с тобой… – махнул он рукой и потом показал пальцем в сторону другой комнаты, спрятанной за тяжелыми занавесками. – Там оно у меня, сейчас принесу.
Через минуту дед Борис принес мне старую двустволку. Это было очень древнее ружье с засаленным от долгого употребления прикладом и расщепленным цевьём, но вид у него был вполне внушительный и грозный.
Осмотрев оружие, я поняла, что двустволка заряжена.
– Спасибо, деда! Родина тебя не забудет! – Я чуть было не расцеловала старика в его сморщенные щеки.
– Да ладно тебе… Вижу, ты девка непростая. На ФСБ, поди, работаешь? – И он снова хитро прищурился.
Я лишь слегка улыбнулась. А дед тот еще пройдоха.
– А патроны еще есть? – спросила я.
– Есть, конечно. Ох, и свалилась ты на мою спокойную жизнь, – ворчал он, но было видно по его глазам, как старик ликует от всего происходящего. – Мне для доброго дела ничего не жалко, лишь бы польза была. Только смотри, никого не убей из моего ружьеца-то… И верни потом обязательно. И гильзы тоже верни, я их снова набью. – Дед пошерудил рукой за печкой и достал небольшой картонный коробок. – Вот, все на кабана. Бери, сколько надо, да и иди уже с богом. А молоко не будешь?
С молоком я решила не рисковать, а вот кусок хлеба мне точно не помешает.
– Спасибо, молоко не буду, а вот хлеб съем с удовольствием. – Я отломила большой кусок хлеба и стала его жевать буквально на ходу.
– Спасибо еще раз, дед Борис! – сказала я с набитым ртом. – Я обязательно вернусь, обещаю. – Кстати… Дай-ка мне еще разок твой телефончик.
Старик протянул мне свою «Нокиа», и я тут же набрала номер своего приятеля Генки Петрова, служившего в силовых структурах. Его номер тоже всегда был в закромах моей памяти.
Я уже твердо решила, что буду действовать самостоятельно. Это мое дело, и мне не впервой находиться в подобных ситуациях. И я сама в силах справиться с подобной проблемой, как говорится, без шума и пыли (хотя насчет шума и пыли не обещаю). Но подстраховаться не будет лишним. Поэтому…
– Алло, Гена, привет, это Охотникова, – ответила я в трубку, когда услышала «да».
– Женя? Привет! Что это за номер? Что-то случилось? – тут же насторожился мой приятель.
– Гена, не задавай вопросов, у меня очень мало времени. Я просто хочу тебя предупредить, что если я до десяти вечера не выйду на связь, то можешь бить тревогу. Сейчас я тебе сообщу координаты, где я нахожусь…
– Господи, ты снова вляпалась в какую-то историю? Это связано с твоей работой?
– Да, – ответила я, не особо вдаваясь в подробности. – Я охраняю одну клиентку, но ее увели прямо у меня из-под носа, – почти правду ответила я. – Сейчас разрабатываю план по спасению…
– Женя, знаю я твои планы: парочка взорванных машин, искалеченные бандиты и… Так, говори, где ты? Я сейчас же высылаю группу.
– Гена, пожалуйста, не надо! Это очень долго, и вы можете наделать шуму и помешать мне. Извини… Ты же знаешь, я профессионал, и если я говорю, что справлюсь сама, значит, так оно и есть. На всякий случай решила подстраховаться.
– Ладно, я знаю, спорить с тобой бесполезно. Кидай мне геолокацию.
– Геолокацию скинуть не смогу в силу того, что мой гаджет этого не позволяет. Поэтому бери ручку или запоминай…
– Черт-те что… Диктуй!
Я быстро и лаконично объяснила Петрову, где я нахожусь, и попросила не вмешиваться преждевременно, ибо это может помешать моей операции по освобождению заложницы.
Генка заверил меня, что так и сделает, велел мне быть предельно осторожной и, как только все разрешится, связаться с ним.
– Помолись за меня, деда. – Я откусила очередной кусок хлеба, закинула ружье на плечо и скрылась за дверью.
* * *
Не раздумывая долго, я воспользовалась «Ладой Калиной», ключи от которой изъяла у Ахмета. Заведя двигатель, я резко стартанула с места, оставив после себя серое облако пыли и представив, как в очередной раз дед Борис с любопытством таращится в свое окно.
Поле я пересекла буквально за минуты три и оказалась в поселке Михайловка. Проехав по главной улице, где была добротная асфальтированная дорога, я через минут пять оказалась на другом конце поселка. Дома здесь были разные, от простых уютных деревенских домиков до больших двухэтажных фешенебельных коттеджей.
Еще поплутав минут десять, я поняла, что обнаружила искомый мной дом. Если верить словам деда Бориса, по описанию он походил как нельзя лучше. Также основным отличием было то, что этот деревянный дом оказался четвертым от края и отличался от остальных, довольно скромных и ветхих, своими размерами и ухоженностью. Если бы дело происходило где-нибудь в конце двадцатых годов, я бы решила, что там живет кулак. Отсюда не было видно, что происходит за высокой оградой во дворе, и только теплый весенний ветерок доносил оттуда приглушенные звуки музыки. А за домом виднелся угасающий дымок из трубы небольшого деревянного строения.
«Неужели эти уроды среди бела дня решили затопить баньку? – зло подумала я. – Странные какие-то. Сейчас я вам устрою баньку!..»
Машину, которой я так удачно воспользовалась, бросила на соседней улице. Затем через небольшой проулок я свернула на противоположную улочку, где с одной стороны виднелся лес, а с другой шли рядами бесконечные огороды.
Осмотревшись, я прикинула, как мне лучше пробраться к нужному мне дому, поэтому
