«Скоро, очень скоро, – сказал он себе. – Эта игрушка заговорит. Скоро кто-то умрет».
Он вернул револьвер на место, снял купальную шапочку и вытащил изо рта резиновые подушечки. Затем вновь запер ящик серванта. Некоторое время стоял, глядя в окно, затем, негромко насвистывая, отправился в ванную.
Двадцатью минутами позже он вернулся в комнату, оделся, вновь отпер ящик и сунул шапочку и подушечки во внутренний карман пиджака. Некоторое время он смотрел на револьвер, но, поколебавшись, все же решил оставить его на месте.
В коридоре он остановился у двери спальни Мэг, приложился ухом к филенке, но ничего не услышал. Он постоял так немного, затем скорчил недовольную гримасу и спустился по лестнице в кухню, готовить свой обычный завтрак – яичницу с беконом.
Даже не подозревая о том, что он делает, Мэг продолжала спать.
Долина Язона была излюбленным местом свиданий молодых парочек, которым посчастливилось раздобыть машину, но которые из-за отсутствия денег не могли снять номер в мотеле, где могли бы без помех заниматься любовью. В любую погоду в долине Язона всегда можно было найти две-три машины, в которых парочки, забыв обо всем на свете, предавались плотским утехам.
В этот четверг ночью шел дождь, и под деревьями стояло всего два автомобиля: маленькая английская спортивная машина и старый «Бьюик».
Притаившись в густых кустах, Барлоу следил за обеими машинами, стоявшими в пятидесяти ярдах друг от друга.
Вдруг девушка вскрикнула:
– Джефф! Нет! Ты что это делаешь? Джефф!.. Нет!
Голос доносился из «Бьюика».
Натянув на густые черные волосы белую купальную шапочку, Барлоу, словно гигантский краб, пополз в направлении «Бьюика».
Парень из спортивной машины крикнул:
– Не слушай ее, приятель! Действуй!
Сидящая рядом с ним девушка зашлась истерическим смехом. Барлоу вдруг пожалел, что не прихватил с собой револьвер. С оружием он бы проучил этих грязных скотов. Он приблизился к «Бьюику» почти вплотную, совершенно не ощущая, что дождь барабанит по его телу. Когда девушка в машине застонала, Барлоу, стоя на коленях, впился ногтями в мокрую землю. Он так и остался стоять в этой позе, а когда девушка вскрикнула, лишь глубже вонзил пальцы в землю.
Энсон просматривал пачку страховых полисов, когда зазвонил телефон.
Трубку сняла Анна.
Глянув на нее, Энсон увидел, как лицо девушки, обычно спокойное, вдруг приняло озабоченное выражение. Энсон сразу почувствовал неладное.
– Да… он здесь. Соединяю.
Анна взглянула на Энсона, помахала трубкой, затем щелкнула тумблером и прошипела:
– Мистер Мэддокс!
С застывшим лицом и бешено колотящимся сердцем Энсон снял трубку и прижал ее к уху:
– Энсон слушает.
– Вы мне нужны, – раздался резкий голос Мэддокса. – Я жду вас завтра.
– Нет проблем, – ответил Энсон, пытаясь унять противную дрожь. – Что-то случилось?
– А вы думаете, я стал бы отрывать вас от дел ради собственного удовольствия? – отрывисто сказал Мэддокс. – Ладно, жду вас в десять утра. – Он повесил трубку.
Энсон положил свою и, поднявшись, подошел к окну. Он боялся, что Анна заметит его тревогу.
Страховой полис на пятьдесят тысяч долларов, соответствующим образом оформленный, ушел в главное управление три дня назад. Неужели Мэддокс так быстро до него докопался? Весь во власти мрачных предчувствий, Энсон сунул вспотевшие руки в карманы.
– Чего он хочет? – поинтересовалась Анна.
Энсон вернулся к столу и сел.
– Понятия не имею, – сказал он, вновь принимаясь просматривать полисы. – Да не все ли равно?
Анна пожала пухлыми плечами:
– Ну если вам все равно, то мне и подавно.
Энсон продолжал просматривать полисы, чувствуя странный холодок в области сердца. Мэддокс! Барлоу еще жив-живехонек, а этот старый хрыч уже учуял неладное!.. Впрочем, может быть, он ошибается, и Мэддокс вызывает его по другой причине.
Энсон закурил сигарету. Что ж, лучше переговорить с Мэддоксом сейчас, а не после смерти Барлоу. Если запахнет жареным, лучше сразу отказаться от плана. Будет лучше, если он узнает, как обстоят дела, сейчас, чем тогда, когда пути назад уже не будет.
Мэддокс!
Пэтти Шау, личная машинистка Мэддокса, с пулеметной скоростью печатала на машинке, когда Энсон появился в маленькой приемной. Прекратив печатать, она подняла голову и приветливо улыбнулась:
– Хэлло, Джон, рада вас видеть. Как поживает провинция?
Энсон улыбнулся в ответ. Пэтти была любимицей всех страховых агентов Национальной страховой компании. Эта светловолосая девушка была не только умна, но и очень отзывчива. Она понимала, как трудно страховым агентам работать с Мэддоксом, какие головомойки он им устраивает.
– Да так, ни шатко ни валко. Зачем я понадобился старому хрычу? – Энсон кивнул в сторону двери кабинета Мэддокса.
– Автомобиль Водекса попал в аварию. – Пэтти закатила голубые глаза. – Босс хочет отвертеться от оплаты страхового полиса. Он хочет выслушать ваше мнение на этот счет.
Энсон с облегчением вздохнул. Значит, он напрасно опасался, думая, что Мэддокс вызвал его по поводу полиса Барлоу.
– Ну, здесь ему не отвертеться! – сердито воскликнул он. – Что за человек! Придется нам удовлетворить иск.
– Вы же знаете босса. – Пэтти пожала плечами. – Он пустится во все тяжкие, только бы увильнуть от оплаты. – Она щелкнула тумблером селекторной связи. – Мистер Мэддокс, пришел мистер Энсон.
– Давай его сюда! – пролаял резкий грубый голос.
– Вперед! – Пэтти кивнула в сторону двери. – Вспомните, что делал Даниил, когда его бросили львам. Даниил не обращал внимания на львов, а те не обращали внимания на него.
Энсон вымученно улыбнулся и прошел в кабинет Мэддокса.
Мэддокс восседал за огромным, заваленным бумагами столом. Документы стопками лежали на стульях и на полу, монбланами громоздились в шкафах.
Хозяин кабинета хмуро просматривал какой-то полис, постукивая пальцами по столу. Его редеющие седые волосы были взъерошены, а лицо искажала гримаса недовольства. Никто не назвал бы Мэддокса человеком внушительного телосложения, но, восседая за столом, он выглядел огромным. У него были плечи борца-тяжеловеса и ноги карлика. Костюм от отличного портного сидел на нем очень плохо. Мэддокс много курил, и пепел попадал на лацканы и рукава. У него была привычка то и дело запускать пальцы в шевелюру, отчего он казался еще более лохматым.
Откинувшись на спинку кресла, он злобно уставился на Энсона.
– Садись! – рявкнул он. – Этот недоносок Водекс…
Когда Энсон уселся, Мэддокс принялся вовсю костерить своего клиента. Двадцать минут спустя, окончательно выдохнувшись, Мэддокс потянулся за очередной сигаретой.
– Придется оплатить иск. Сорок тысяч долларов! Вы, страховые агенты, в конце концов загоните меня в гроб. Вы что, не видели, что этот мерзавец – законченный алкоголик? Вам бы только урвать побольше комиссионных! Будь у вас хотя бы капля здравого смысла, вы бы смогли сэкономить компании сорок тысяч долларов!
– Мое дело – заключать договора, – парировал Энсон. – Чего вы взъелись? Хотите на ком-то сорвать злость – обратитесь к доктору Стивенсу. Именно он освидетельствовал Водекса. А если вам не нравятся мои методы работы, напишите рапорт мистеру Барроузу.
Барроуз был президентом Национальной страховой компании, единственным человеком, который мог возражать Мэддоксу.
Мэддокс снова закурил.
– Хорошо, хорошо, – сказал он, разгоняя голубоватое облачко дыма. – Не лезьте в бутылку. Но вы режете меня без ножа. Сорок тысяч долларов! А этот Стивенс тоже хорош! Как он мог так опростоволоситься?
– Водекс не был пьяницей, – миролюбиво возразил Энсон. – В тот вечер он выпил совершенно случайно. А до этого много лет не брал в рот спиртного.
Мэддокс пожал плечами и криво улыбнулся. На его красном мясистом лице улыбка выглядела совершенно неуместной.
– Ладно, забудем об этом. Как у тебя дела, Энсон?
Энсон не поддался на миролюбивый тон шефа, так как слишком хорошо его знал.
– Да так… – осторожно начал он. – Месяц выдался не очень удачный, но у меня на примете несколько человек, которыми я займусь, как только они оплатят ренту и счета.
– Так уж и неудачный? – Мэддокс зарылся в кучу счетов, лежащих на столе. Он извлек какой-то полис, внимательно его просмотрел, затем оценивающе уставился на Энсона. – А это что такое? Кто такой этот Барлоу? Как тебе удалось расколоть его на пятьдесят тысяч?
– А-а, Барлоу… – Лицо Энсона осталось бесстрастным, хотя сердце екнуло. – Да, здесь мне повезло. Он запросил информацию, и я сумел его уговорить.
– На пятьдесят тысяч долларов? – Мэддокс помахал полисом, затем небрежно уронил его на стол. – Кто же этот богач?
– Он лучший садовод-декоратор, которого мне когда-либо удавалось встретить, – ответил Энсон. – Работает заведующим отделом садоводства в универмаге Фремли. Не знаю, интересуетесь ли вы подобной деятельностью, но такого превосходного сада я еще не видел.
