– А-а, Барлоу… – Лицо Энсона осталось бесстрастным, хотя сердце екнуло. – Да, здесь мне повезло. Он запросил информацию, и я сумел его уговорить.
– На пятьдесят тысяч долларов? – Мэддокс помахал полисом, затем небрежно уронил его на стол. – Кто же этот богач?
– Он лучший садовод-декоратор, которого мне когда-либо удавалось встретить, – ответил Энсон. – Работает заведующим отделом садоводства в универмаге Фремли. Не знаю, интересуетесь ли вы подобной деятельностью, но такого превосходного сада я еще не видел.
– Меня интересует только та работа, которая лежит у меня перед носом, и ручка, которую я держу в руке, – заявил Мэддокс. – Значит, этот парень работает в универмаге Фремли. Откуда он мог взять деньги на такой дорогой полис?
– Он хочет получить под полис ссуду в банке и начать собственное дело, – объяснил Энсон. – Через пару лет он расторгнет договор и попросит компанию вернуть его страховые взносы.
– Очень мило с его стороны, – Мэддокс нахмурился. – А если за это время он отдаст богу душу, мы будем вынуждены выложить пятьдесят грандов.
– Стивенс заявил, что парень отличается завидным здоровьем.
– Этот недоучка? Да он не смог распознать хронического алкоголика!
Энсон молчал, наблюдая, как Мэддокс закуривает очередную сигарету.
– По иску все деньги должна получить его жена?
– Да. – Сердце Энсона вновь екнуло.
– Что она собой представляет? – настырно продолжал Мэддокс, сверля Энсона взглядом.
– Хотите знать, как она выглядит? – небрежно поинтересовался Энсон.
– Что-то в этом роде. Я предпочитаю иметь хотя бы словесный портрет клиента, – сказал Мэддокс. – Когда мне как снег на голову сваливается страховка на такую крупную сумму и я узнаю, что клиент – всего-навсего мелкий служащий, я не могу не заинтересоваться. Так какая она?
– Привлекательная, где-то около двадцати семи лет. Я с ней перекинулся лишь парой слов, так как все мое внимание было приковано к Барлоу. Но у меня создалось впечатление, что это счастливая пара, – осторожно сказал Энсон.
Мэддокс вновь взял полис и принялся внимательно его разглядывать.
– А чего ради он оплатил первый взнос наличными?
– Он так захотел. Возможно, он хранит деньги дома. Все это в рамках закона.
Мэддокс сделал гримасу.
– Разумеется, все законно, и все же хранить тысячу двести долларов дома… А что его счет в банке?
– Понятия не имею. Я не поинтересовался.
Мэддокс выпустил из широких ноздрей две струйки дыма. На его красном мясистом лице появилось озабоченное выражение.
– Итак, как я понял, он хочет использовать полис для того, чтобы получить ссуду в банке?
– По крайней мере он так сказал.
– Он хочет стать садовником-декоратором?
– Не только. Купить участок, оборудование, оранжерею, да мало ли что.
– И какая сумма нужна для этих целей?
Энсон пожал плечами:
– Откуда я могу знать? Я не интересовался. Он заявил, что хочет застраховать жизнь, и пояснил почему. Я его не разубеждал.
– Естественно, – сказал Мэддокс, вновь положив полис на стол. – Тебе бы только получить комиссионные, а там хоть трава не расти.
– Такая у меня работа, – спокойно возразил Энсон. Он поднялся. – У вас все?
– Пожалуй, да. – Мэддокс не смотрел на Энсона.
– Тогда разрешите откланяться. Всегда к вашим услугам.
Мэддокс рассеянно кивнул. На Энсона он так и не взглянул. Он пристально изучал страховой полис Барлоу. Погрузившись в размышления, он вчитывался в каждую букву. Затем, приняв решение, протянул руку и нажал на кнопку селектора.
– Хармас на месте?
– Да, мистер Мэддокс, – ответила Пэтти. – Я сейчас вызову его.
Три минуты спустя Стив Хармас, шеф детективов отдела Мэддокса, вошел в кабинет босса. Это был высокий широкоплечий брюнет лет тридцати трех. Его лицо, покрытое ровным загаром, никто не назвал бы красивым, но оно так и лучилось добродушием. Он женился на любимой секретарше Мэддокса, чего тот никак не мог ему простить, но, поскольку Хармас был первоклассным детективом, пришлось смириться.
– Я нужен вам? – спросил детектив, устраиваясь в кресле для клиентов.
Мэддокс подал ему полис Барлоу.
– Посмотри-ка, – сказал он, а сам, засыпая пеплом бумаги, выудил из кучи еще одну бумагу и принялся с подозрением ее рассматривать.
Хармас внимательно изучил полис и положил на стол.
– Прекрасная работа, – заметил он. – Весьма способный парень этот Энсон.
Мэддокс откинулся на спинку стула, разглядывая Хармаса.
– Я бы так не сказал, – раздраженно бросил он. – Вижу, ты невнимательно прочитал этот документ. Барлоу всего лишь мелкий продавец в магазине Фремли в Прютауне. С чего бы он вдруг решил застраховаться на такую несуразную сумму?
Хармас пожал плечами:
– Понятия не имею… Может быть, вы подскажете?
– Я бы и сам хотел, чтобы мне кто-то сказал. – Раздражение Мэддокса нарастало. – Если этот Барлоу умрет, нам придется выложить пятьдесят грандов. Он якобы заключил договор только для того, чтобы получить ссуду в банке и открыть собственное дело. Но зачем для этого понадобилось страховаться на такую огромную сумму?
Хармас почесал в затылке. Он хорошо знал Мэддокса и понимал, что отвечать ему не нужно. Шеф просто разговаривал сам с собой.
– Продолжайте. Я здесь для того, чтобы слушать, – сказал Хармас.
– Только это ты и умеешь, – с горечью сказал Мэддокс. – И все же здесь что-то не так. Нюхом чую. Не нравится мне этот полис, и все. Запашок от него неприятный.
Хармас улыбнулся.
– А существовал ли хотя бы один полис, попавший к вам на стол, о котором бы вы сказали, что с ним все в порядке?
– Как же. Существовали такие, хотя и не очень много, – вынужден был признать Мэддокс. – А теперь к делу. Собери максимум информации о Барлоу и его жене. Особенно о жене. Возьми детективов из агентства. Пусть проверят ее жизнь чуть ли не с момента рождения. Как только узнают что-то интересное, немедленно доложи мне. Ты все понял?
– Что здесь непонятного? – Хармас поднялся. – Не в первый раз.
– Интересно, почему этот Барлоу не застраховался на пять тысяч долларов, – вдруг сказал Мэддокс. – Почему на пятьдесят? И почему он сделал первый взнос наличными?
– Почем мне знать, – сказал Хармас. – Но раз уж вас это заинтересовало, я уточню.
Мэддокс кивнул:
– Именно… уточни. – Он потянулся за следующим полисом и принялся внимательно читать его.
Поздно вернувшись из Сан-Франциско, Энсон уже собрался было лечь в постель, когда в дверь позвонили. Гадая, кто бы это мог быть в столь поздний час, он открыл дверь.
Женщина в черном пальто и скрывавшем лицо зелено-желтом платке быстро прошла мимо него в гостиную.
– Запри дверь! – резко сказала она, не оборачиваясь.
– Мэг?
Энсон торопливо захлопнул дверь и закрыл ее на задвижку. Мэг Барлоу сняла платок.
– Почему ты здесь? – встревоженно спросил Энсон.
– Неотложное дело. – Она сняла пальто и бросила на кресло. – Я весь день звонила тебе.
– Никто не видел, как ты сюда входила? – Тревога Энсона нарастала. – Неужели ты не можешь понять, что, если нас увидят вместе…
– Не волнуйся, меня никто не видел. А даже если бы и увидел, то не узнал бы. – Она обняла Энсона. – Разве ты не рад видеть меня?
Ее близость несколько рассеяла тревогу Энсона. Он покрывал лицо Мэг поцелуями, возбуждаясь все больше и больше, пока она не выскользнула из его объятий.
– И все же ты не ответил на мой вопрос. – Мэг присела на подлокотник кресла. – Где ты был? Я звонила тебе весь день.
– Пришлось съездить по делам во Фриско, – сказал Энсон. – Но, Мэг, я же тебя предупреждал, что мы должны соблюдать осторожность. Тебе нельзя даже звонить мне. Как ты не можешь понять?
Она сделала нетерпеливый жест.
– Так что произошло?
Он вкратце рассказал ей о своем разговоре с Мэддоксом. Тревога зажглась в фиалковых глазах Мэг. Видя это, Энсон попытался ее успокоить.
– Можешь особо не беспокоиться, – заверил он ее. – Думаю, мне удалось рассеять подозрения Мэддокса, так что он не будет особенно глубоко копать.
Мэг некоторое время изучала маникюр на своих ногтях, затем спросила:
– Когда ты намерен разделаться с Филом?
– Еще не скоро. Нужно выждать некоторое время. Четыре или пять месяцев как минимум.
Мэг вздрогнула:
– Четыре или даже пять месяцев?
– Разумеется. Нужно действовать наверняка, иначе не избежать неприятностей. Представь, что подумает Мэддокс, если твой муж умрет через две или три недели после заключения страховки? Да он землю будет рыть, пока не разузнает причину его смерти. Нет, об этом не может быть и речи. Даже если твой муж умрет через пять месяцев, это насторожит Мэддокса.
– И как ты намерен убить Фила?
Ее пристальный взгляд начинал действовать Энсону на нервы.
– А разве это так важно? Об этом я еще не думал. Вряд ли была хорошей идея утопить его в бассейне. Вдруг, когда я буду этим заниматься, кто-то подъедет к дому. Придется отправить его на тот свет прямо в доме.
