Ознакомительная версия.
– Тс-с! Это мысль, кстати. Слушай, давай сразу к этому Аиду не пойдем. Сейчас без двадцати одиннадцать. Возьмем по пиву для прикрытия. Посидим, посмотрим. Пусть он нас сам заметит.
Идея была отличная, но воплотить ее в жизнь оказалось не просто. За стойкой никого не было, и Турецкий с Панюшкиным сели за ближайший столик в надежде, что к ним кто-нибудь подойдет. Но тщетно. Минут через десять в зале начали появляться люди – в основном, девицы неопределенного возраста, им могло быть от пятнадцати до тридцати. По щедро разукрашенным лицам понять что-либо было сложно. За стойкой наконец-то возникла стриженная под тифозную барышня. Вид у нее был довольно мрачный. Впрочем, как еще может выглядеть женщина, у которой нос буквально нависает над губой. Турецкий расплылся в широчайшей улыбке:
– Девушка, у вас пиво разливное есть?
– Есть, – буркнула барышня себе под длинный нос.
– Светлое, темное?
– Любое! – Интонации остались все те же, но было видно, что она заметила улыбку Турецкого. На лице отразились сомнения и тяжелая внутренняя борьба. Победила вера в сказку.
– Так вам какое? – Девушка ответила улыбкой на улыбку, обнажив немного кривоватые зубы.
– Два светлых, будьте любезны! А народу у вас, я смотрю, немного.
– Когда как, по-разному бывает.
– Я вижу, девушки в основном.
– Точно, этого добра хватает.
– И что, есть постоянные посетители?
– Да только такие и есть, – стриженная рассмеялась. Это была маленькая победа.
– Вы на меня так не смотрите! Мне, конечно, это заведение не по возрасту. – Турецкий горестно вздохнул. – Я племянницу ищу. Загуляла девица. Вот, прочесываю все дискотеки округи.
Девушка нахмурилась.
– Загуляла, говорите? Бывает.
– Я тут фотографию с собой взял. Не глянете, может, помните такую?
Девушка, видимо, газет не читала. Посмотрев на снимок, она и бровью не повела.
– Не, такую не помню.
В этот момент на ее лице появилось растерянное, виноватое выражение. Она резко отложила фотографию.
– Да, я… я ничего. Возьмите ваше пиво!
Турецкий обернулся. Сзади стоял Аид (а кто же это еще мог быть!) и буравил девицу демоническим взглядом. Ну, может, не таким уж и демоническим, просто, когда радужка не имеет цвета, взгляд в любом случае получается несколько странный.
Панюшкин было дернулся, но Турецкий резко пресек попытку развести нездоровую суету.
– Пойдем, Сережа, пиво выпьем, раз уж пришли.
Аид молча оценивающе разглядывал гостей. И потом сказал без лишних предисловий.
– Пойдемте лучше ко мне. Там спокойнее.
Они прошли через тот самый дверной проем, на который в начале указывал Панюшкин. Второй зал действительно был меньше и несколько приятнее. Эдакий уют недорогого борделя – плюшевые занавески, плюшевые кресла. Освещение более теплое. Но они не остались здесь и прошли дальше. Видимо, Аид вел их в свою «капитанскую рубку».
Так и было. В конце зала находилась небольшая, едва заметная за тяжелым занавесом дверь, которая вела в отдельную комнату. «Рабочий кабинет, значит», – мысленно сыронизировал Турецкий.
Здесь все стало более или менее понятно. До сих пор Турецкий не уставал несколько издевательски восхищаться умелой маскировкой логова сатанистов под провинциальный «дискач» средней руки. Но тут Аид, видимо, дал себе волю. Комната была оформлена в лучших традициях подросткового фильма ужасов. Стены задрапированы черным, повсюду свечи, пентаграммы. Ладно, каждый развлекается, как может.
Аид не предложил им сесть, начав сразу с порога.
– Мы, кажется, уже обо все поговорили. Мне больше нечего добавить.
Панюшкин открыл было рот, но Турецкий опередил его. К этому моменту он уже сидел на первом попавшемся стуле и лениво отхлебывал пиво.
– Так уж нечего? А если подумать?
– А чего тут думать? Я уже все сказал. Девиц этих в глаза не видел. Ребята мои такой ерундой не занимаются. Вы любопытства ради загляните к нам на сайт, – там, знаете ли, все чинно-благородно. Книжки обсуждаем. Вопросы теоретические.
Турецкий картинно прищурился.
– Замечательно. Видимо, кто-то наконец решил перейти от теории к практике.
– Кто-то – вполне возможно. Вот только ко мне этот «кто-то» отношения не имеет. Я уже двадцать раз об этом сказал. Я не могу отвечать за всех сумасшедших в округе, которым придет в голову использовать нашу символику!
Последнее звучало почти гордо. «Пора сбить с него спесь», – решил Турецкий.
– Ладно. Охотно верю. За сумасшедших отвечают соответствующие инстанции. А вы, милейший, должны отвечать только за то, что у вас тут непосредственно происходит, верно?
– Абсолютно. – Аид с шумом выдохнул. Видно было, что он начинает нервничать.
– Замечательно. И что тут у вас происходит?
– Как, что? – Аидовы прозрачные глазки суетливо забегали. – Клуб. Ночной клуб. Люди приходят, выпивают, танцуют. Не понятно? Вы ж сами видели!
– Почему, понятно. Кое-что действительно видели. – Турецкий сделал паузу на глоток пива.
– Ну. Вот… – промямлил Аид.
– Видели девочек, вполне возможно, несовершеннолетних. Пиво глушат без зазрения совести. Одна такая Лолитка на моих глазах сигареты у стойки попросила.
Аид рассмеялся.
– Ах вы вот так, значит? За «жабры» решили взять? Пожалуйста, я вам все лицензии покажу, сертификаты…
«За жабры» – хорошо сказано», – подумал Турецкий и вслух продолжил:
– Да на что мне твои сертификаты, Иванников?
Услышав свою фамилию, Аид позеленел.
– Как, на что? А зачем их выдают тогда? И вообще, если на то пошло, приходите с официальным ордером, проверяйте паспорта и посетителей. У вас на глазах выгоню взашей всех, кому нет восемнадцати. Да хоть на наркотики проверяйте!
– А это мысль, ты знаешь, Иванников! Нагрянет к тебе сюда отдел по борьбе с наркотиками, так ты думаешь, они у тебя ничего не найдут? Если надо, все что угодно найдут! Не нарывайся, Иванников!
Турецкий заметил, что звук собственной фамилии почему-то выводил Аида из себя, и ему доставляло почти садистское удовольствие вставлять ее к месту и не к месту.
– Я тебе по-хорошему говорю. Не нарывайся, Иванников. – Турецкий сделал еще глоток пива.
Судя по всему, Аид начинал постигать масштаб бедствия. Он начал судорожно ерошить свои бесцветные волосы.
– Ладно. Я понял. Но что я могу сделать? Что?! Скажите мне, что? Я честно говорю: понятия не имею, кто это мог сделать! Клянусь!
Тут Панюшкин, стоявший до этого тише воды ниже травы, засмеялся. «Еще бы, сатаной поклялся!», – мелькнула мысль. Турецкий глянул на него строго, но потом тоже решил засмеяться. Для пущего психологического эффекта.
– Как, что? Подумай. Тебе надо крепко подумать! Ради твоего же блага! Ты сам-то не понимаешь, что в этой ситуации подставляют именно тебя с твоим дурацким кабаком, этим нелепыми звездочками, свечками, черными одеяниями, сайтами и прочим?
– А с сайтом, кстати, что? У вас же там форум есть. Я там был. В подфорумах ничего нет, но ведь существуют еще личные сообщения! – быстро протараторил Панюшкин.
Аид свел брови острым углом.
– Верно. Это вариант. Я посмотрю.
Турецкий снова коварно улыбнулся.
– Не «посмотрю», а «внимательно посмотрю». Ты понял, что от твоей внимательности многое зависит, да?
Аид молчал. Он думал. Было видно, как мысль мечется в стеклянных глазах. Очевидно, до него дошло.
– Я внимательно посмотрю. И завтра дам знать.
– Дай. – Турецкий еще раз улыбнулся и вышел.
Уже в гостиничном номере он вспоминал, как для вящей убедительности они с Панюшкиным вернулись в зал и спокойно допили пиво, специально нервируя Аида своим присутствием. Потом прогулялись до машины. Ночь была теплой. Да… теплая, приятная ночь… Ветерок легкий. Звезды, конечно, не южные, но все же! В полумраке даже район с жалкими частными домишками казался не таким уж убогим. Ночь облагораживает.
Внезапно он заметил на прикроватной тумбочке лист бумаги.
«Звонила Алевтина Дудкина. Просила перезвонить».
Видимо, Алька не дозвонилась в номер и оставила сообщение на рецепции, а они принесли записку в номер. Что у нее там может быть срочного? Турецкий глянул на часы – полчетвертого. Перезванивать было, мягко говоря, поздно.
Первое, что сделал Турецкий на следующее утро, – набрал номер московского офиса. Он, конечно, догадывался, что ничего срочного или форс-мажорного произойти там не может – слишком хорошо отлажена система. Но все равно было как-то не по себе. А если вдруг?.. Нет, никакие «вдруг» в нашей системе координат невозможны. И Алевтина просто… Ну, как бы это сказать?.. Женщина. Звонит по поводу и без оного. Ладно. Это понятно, но какого черта там никто не подходит? Длинные гудки нервируют его уже с минуту. Девять утра, Алька в это время должна сидеть на телефоне, как солдат на боевом посту. Та-ак!.. Ладно, надо будет – сами дозвонятся.
Он спокойно спустился к завтраку, планируя не спеша поесть и отправиться к Подгурскому. Но в фойе его уже ждал Панюшкин.
Ознакомительная версия.
