Ознакомительная версия.
– Вы думаете, в такой последовательности? Я бы прямо сейчас к нему рванул!
– Я сейчас не могу. У меня Смородский, знаешь ли… И есть у меня такое ощущение, что с твоими девчонками все гораздо понятнее, чем с ним.
Панюшкин промолчал. Можно, в общем, и так. Хотя Аиду он, как ни странно, верил. Почему? Ясно, почему: Аид руководствовался страхом и здоровым инстинктом самосохранения. Зачем ему покрывать каких-то неведомых типов, которые ему всю «малину» попортили. А что касается представлений о «странностях» – тут все верно. Другое дело, что ему, уже «прочесавшему» открытые страницы форума от первой буквы до последней запятой, странным там казалось все.
– А вот, собственно, Алевтина! Бо-ольшой специалист в современных технологиях! Вот вместе «виртуальной энтомологией», как ты остроумно выразился, и займетесь.
Алька картинно закашлялась, покраснев от возмущения.
– Я?!
– А кто же! – Турецкий догадался, почему Алевтина вышла из себя. Ему это предположение льстило, но он предпочел на нем не концентрироваться. – Конечно, ты! Великий специалист по сбору информации в Интернете. Ты чего хотела? Оперативной работы, правильно? А тут куда уж оперативней – два исколотых ножами трупа и макабр вокруг. Это тебе не кофе варить. Все. Бывайте! – Он быстро вышел из кабинета, даже не взглянув на Алевтину, все еще красную от бешенства.
Панюшкин скептически оглядывал новую коллегу. Он уже отметил и стразы, и дурацкие (по его мнению) оборки на кофточке. То есть, не такие уж они и дурацкие. Если бы он, предположим, встретил Алевтину в гостях или, например, в ночном клубе (впрочем, Панюшкин туда ходил нечасто), то вряд ли бы их отметил. Он бессознательно «отсканировал» бы все эти «красивости» и воспринял бы их очень просто: да, девушка хочет нравиться, и все это «яркое оперенье» предназначено в том числе и для него. Это нормально. Он даже не стал бы оценивать «боевой арсенал» с точки зрения вкуса и эстетики. Информация просто легла бы в предназначенную для нее папку, и начался бы незаметный процесс «обработки». Но тут другое дело. Предполагается, что это чудо в стразах и оборках может ему чем-то помочь. Сотрудница, стало быть, детективного агентства «Глория». И над чем же она там трудится?.. Панюшкин жестом пригласил Алевтину пройти за ним. Непонятно, чем она может помочь, но главное, чтобы не мешала.
Опаньки, «жк»-экран, девятнадцать дюймов. Елки-палки, и здесь «Vista» ненавистная… Ладно, будем работать! Если не можешь изменить ситуацию, измени свое отношение к ней. Общее место, банальность, конечно, но тут уж ничего не поделаешь! На самом деле, она перестала злиться уже в тот момент, когда ключ Панюшкина еще проворачивался в двери кабинета. А чего зря злиться? Алевтина быстро сообразила, что формально тут никакой «подставы»: дело действительно не менее интересное, чем убийство Смородского. А что, озадаченный ее появлением, Сашенька себя странно ведет и очевидно отодвигает ее «от греха» подальше, то это понятно, почему. Совесть у него есть, вот в чем дело. Собственно, именно это ей и нравится. Это, по крайне мере, оригинально.
– Стул возьми. Там, в углу должен быть. – Панюшкин уже пялился на экран загружавшегося компьютера.
Ага, подвинуть стул для девушки – не судьба. Суровый «мент», однако. Она молча села рядом.
Сайт назывался вычурно – «Темный чертог». Забавные ребятки. Затейники…
– Откуда начнем? За последний месяц? Раньше брать, наверное, смысла особого нет?
В общем, так оно и было. Панюшкин спорить не стал.
– Можно главную страницу глянуть? Так, чтобы понять, о чем речь?
Панюшкин хмыкнул.
– Смотри. Удивишься.
«Менюшка» была довольно толково структурирована. Все грамотно, прямо как на форуме аквариумистов или, например, любителей чихуа-хуа. «О нас», «Новости», «Галерея», «Форум», «Встречи в реале», «Творчество». На разделе «Юмор» Алевтина споткнулась.
– А ты туда заглядывал?
Вместо ответа Панюшкин кликнул мышкой. Вот они, те самые правила. Отсюда, видать, Катя их и скачала. «Пентограмма – твое самое главное оружие в борьбе с врагами. Береги ее. Еще ею можно открывать бутылки с пивом».
– Действительно, смешно.
– Угу. Пока все живы, смешно. А сейчас, на самом деле, не очень. На самом деле, этот «прикол» гуляет по Интернету давно. Они его, наверное, друг у друга перепечатывают. Вот такой юмор.
– Слушай, а тебе не приходило в голову, что, если эти наши «враги» проявлялись только в виртуальном пространстве, то им совершенно не обязательно было «тусоваться» именно на местном форуме. Для Интернета, знаешь ли, местонахождение значения не имеет.
– Спасибо, я знаю, – мрачно отрезал Панюшкин. Московская девица начинала «напрягать». – Но начнем с малого. Если надо будет, прошерстим все сатанистские форумы «рунета». Но начнем с этого, ты разрешаешь?
Алька не ответила. Ироничный, поди ж ты…
Панюшкин ввел пароль. Поехали!
Алевтина подвинулась ближе к монитору. И ближе к напарнику, соответственно.
– Мне абсолютно все равно было. Я бы даже сказала, наплевать. Я вам больше скажу: мы не разводились только потому, что я жуткий консерватор. С большим скрипом меняю что-то в жизни. Даже мелочи, не говоря уже о таких вещах…
Могло показаться, что Анна Федоровна нервничает, но это было не так. Видимо, она просто понимала, что между ее словами и действиями было некоторое противоречие, и оно буквально бросалось в глаза.
– Тогда я одного не могу понять: вам на все наплевать, вы дистанцируетесь от этого человека при жизни. Бывает. Всякое случается. У меня, знаете ли, тоже после стольких лет семейная жизнь не безоблачная. Ну, ладно, я отвлекся. Зачем вам, скажите, тогда обязательно надо знать, кто его убил?
Повисла пауза. Анна Федоровна лениво перебирала худыми наманикюренными пальцами сваленные в кучу фотографии. Турецкий заметил в этот раз, что, по сравнению с его прошлым визитом, в доме появились признаки небрежности. Так, мелочи: те же фотографии, которые явно пролежали на столе в кабинете уже несколько дней. Вещи не на своих местах. В коридоре стихийная гора обуви. Стоявший там же велосипед был увешан куртками, подростковыми рюкзачками и прочей, создающей ощущение беспорядка ерундой. Ослабила, значит, «железная леди» вожжи… Кира от рук отбилась, разбрасывать все начала. Смородская все еще молчала, уставившись в пустоту. Потом положила на стол последнюю выуженную из кучи фотографию и резко вышла из комнаты. Он не стал ее догонять. Посмотрел на снимок. На нем был молодой парень, лохматый, преувеличенно серьезный. На руках у него – толстый глазастый младенец в вязаной кофточке. Да, Кира и в раннем детстве красавицей стать не обещала.
– Извините, – послышался голос со стороны двери.
– Ничего. Это не странно, – ответил Турецкий.
– Что «не странно»? – В голосе послышались металлические нотки.
– Не странно, что вы расстроились. Это нормально. Я вам скажу, что до этого вы подозрительно хорошо держались.
Смородская презрительно хмыкнула.
– Анна Федоровна, я вам в душу не лезу. Просто, если вы не расскажете, что у вас тут на самом деле происходило, мне будет очень трудно выполнить то, для чего вы меня наняли.
– А что вам нужно знать? – Она в притворном недоумении вскинула тонкие брови.
– Не лукавьте. Единственное «темное место» в биографии вашего мужа за последние годы – это его личная жизнь. Так вот…
Его прервал заливистый смех.
– Это вы хорошо выразились – «темное место». В яблочко! Уж точно, «темное». Темнее не придумаешь. – Она посмотрела на него, оценивая эффект, произведенный своей неожиданной откровенностью. Турецкий молчал. – Что вы хотите знать? Что вам может помочь? Я могу дать исключительно субъективную картину.
– Субъективно в той или иной степени все. В этой истории особенно. Анна Федоровна, я здесь уже третий день, и могу вам точно сказать: в профессиональной деятельности вашего мужа нет никаких зацепок. К его чести можно сказать, что бизнес был абсолютно прозрачен. Никаких долгов, проблем с партнерами. Феоктистов, конечно, не без странностей, как и все мы, но раздел фирмы обещал быть относительно безболезненным. По крайней мере, возможные шероховатости не могли стать причиной для убийства. Я, конечно, «зарядил» ребят в офисе на предмет информации о московских покупателях, но и там нас вряд ли ждет что-нибудь интересное.
– Так вы отказываетесь от заказа? – Смородская, казалось, вновь обрела спокойствие.
– Я этого не сказал. Хотя еще чуть-чуть, и я буду вынужден переадресовать вас к ясновидящей. Довольно сложно работать в ситуации, когда главное заинтересованное лицо не считает нужным быть откровенным. Анна Федоровна, вы же знали, что в бизнесе все чисто. Как бы все равно вам ни было, есть трудности, которые нельзя не заметить. По поводу Феоктистова…
– А про него я вам сама сразу сказала – без вариантов.
Ознакомительная версия.
