Рука инспектора продолжила движение к крышке табакерки. Он втянул носом табак и поднялся, выступив вперед, глядя на доктора доброжелательно и с любопытством.
Эллери предвосхитил его:
— Я бы хотел знать точно, доктор… Вероятно, этот Свенсон так дорог вам… Он ваш старинный друг, очевидно?
— Нет-нет! — быстро воскликнул Дженни.
— Нет?! — Брови Эллери пошли вверх. — Тогда не совсем понятно ваше к нему трепетное отношение, доктор Дженни… — Он навис над хирургом. — Ответьте на вопрос, доктор, и я оставлю вас в покое.
— Я не понимаю, к чему вы клоните, — пробормотал Дженни, отступая.
— Тем не менее, — примирительно проговорил Эллери, — ответьте. Если этот Свенсон не приходится вам особо близким другом, то почему вы уделили ему этим утром пятнадцать минут вашего драгоценного времени, в то время как ваша благодетельница лежала без сознания и практически без помощи, ожидая участия умелых рук хирурга? Если вам нужно время для того, чтобы продумать ответ, — пожалуйста.
Он отвернулся, когда Дженни, полыхнув огнем ненависти, почти бешенства, нараставшего в глазах, холодным тоном изрек:
— Я не могу добавить ничего такого, что помогло бы вам в расследовании.
Эллери опустился в кресло, оставленное отцом, подал отцу знак рукой.
Обманчиво добродушная улыбка старика стала еще приятнее. Он мерил шагами пространство перед Дженни, который следил за ним презрительным взором маленьких глаз.
— Нет нужды говорить, доктор Дженни, — вежливо начал вновь инспектор, — что мы не можем принять вашу позицию в данном вопросе. Видите ли… — Голос инспектора стал ледяным. — Может быть, вы окажете мне честь и поведаете все как есть, без увиливаний?
Дженни молчал.
— Ну хорошо, давайте начнем… Что произошло между вами и Свенсоном в те пятнадцать минут, которые вы пробыли в кабинете вдвоем?
— Я не отвечаю не из упрямства, — вдруг переменив тактику, сказал доктор Дженни. Он, видимо, устал, поискал глазами, обо что бы опереться. — Свенсон пришел повидаться со мной, как я вам уже сказал, и взять взаймы пятьдесят долларов, которые ему были крайне нужны и которые он нигде больше одолжить не мог. Поначалу я отказал ему. Он принялся объяснять мне свои обстоятельства. Они были таковы, что я просто из человечности обязан был помочь. Я дал ему чек, мы еще немного поговорили о делах — и он ушел. Вот и все.
— Ну что ж, кратко и логично, доктор, — серьезно резюмировал инспектор. — Однако если все так невинно, как вы только что представили, то почему вы отказываетесь назвать имя этого человека, дать его адрес? Вы должны понимать, что у нас есть определенные рутинные обязанности и что сведения, которые даст ваш друг, необходимы для поддержания вашего же собственного алиби. Дайте нам недостающую информацию, и покончим с этим!
Дженни упрямо покачал взлохмаченной головой:
— Простите, инспектор… Наверное, сразу стоило бы сказать, что друг мой — жертва ужасных обстоятельств, он очень несчастен. Это чувствительная натура, тонкая, получившая хорошее воспитание. Любое вмешательство в его частную жизнь станет губительным для него. И он просто не может иметь отношения к убийству миссис Дорн. — Голос его постепенно возвысился, наконец, стал крикливым. — Бог мой, почему вы так настойчивы?
Эллери задумчиво протирал пенсне, внимательно следя за выражением лица доктора.
— Вероятно, бесполезно с моей стороны просить вас описать наружность Свенсона? — спросил инспектор. Улыбка покинула его лицо.
Дженни сжал губы.
— Ну ладно! — выпалил инспектор. — Вы понимаете, что без заявления Свенсона ваше алиби под угрозой, доктор Дженни?
— Мне нечего сказать.
— Я дам вам еще один шанс, доктор Дженни. — Голос инспектора звенел от плохо сдерживаемой ярости; губы его дрожали. — Дайте мне визитную карточку Свенсона.
Повисла неловкая тишина.
— Что? — выдавил Дженни.
— Карточку, визитку! — нетерпеливо крикнул инспектор. — Визитку с именем Свенсона, которую привратник вручил вам, пока вы разговаривали в коридоре с доктором Минхеном и мистером Квином. Где она?
Дженни поднял на инспектора измученные глаза:
— У меня ее нет.
— Где она?!
Дженни остался нем как могила.
Инспектор резко обернулся к Вели, который давно неподвижно стоял в углу:
— Обыщи его!
Хирург возмущенно выдохнул и отступил к стене, глядя на присутствующих затравленным взглядом. Эллери поднялся было в кресле, затем, в то время как гигант Вели все более зажимал маленького хирурга в углу, с безразличным видом бросил напоследок:
— Вы вручите ее мне добровольно или обыскать вас?
— Боже! — ахнул багровый от гнева Дженни. — Только прикоснитесь ко мне — и я… — Его голос клокотал от негодования.
Вели обнял Дженни своей могучей рукой, будто ребенка Хирург дрожал от отвращения и гнева, но не препятствовал. Краска отхлынула от его лица, глаза источали испепеляющую злобу…
— Пусто, — сказал Вели и отступил в свой угол.
Инспектор Квин пристально смотрел на маленького человека, и во взоре его читалось искреннее восхищение. Он заговорил, не поворачивая головы, небрежно:
— Обыщи кабинет доктора Дженни, Томас.
Вели вышел из комнаты, взяв с собой следователя.
Эллери хмурился. Он вытянулся в неудобном для его роста кресле. Поговорил тихим голосом с инспектором. Старик с сомнением качал головой.
— Доктор Дженни, — позвал тихо Эллери.
Хирург неподвижно стоял возле стены, глядя в пол. Лицо его было темным от прихлынувшей крови, дышал он неровно, тяжело.
— Доктор Дженни, я приношу извинения за происшедшее. Но что мы можем сделать?.. Мы пытаемся, пытаемся изо всех сил понять вашу позицию… Доктор, а не приходит ли вам в голову, что если Свенсон, из-за которого на вас пали подозрения, является столь же хорошим другом вам, как вы — ему, то он должен помочь вам и отвести от вас подозрения? И здесь совершенно не причем его затрудненные обстоятельства… Вы так не думаете?
— Простите… — хрипло выговорил Дженни. Голос его был едва слышен, так что Эллери пришлось склонить голову, чтобы расслышать. Решимость и непреклонность доктора куда-то делись. Он был выжат как лимон.
— Понимаю. — Эллери был предельно серьезен. — Осталось уточнить только одно. Я не вижу иного пути заставить вас говорить. Доктор Дженни, покидал ли кто-либо из вас двоих кабинет между тем, как вы вошли в него — и как вышли, попрощавшись?
— Нет. — Дженни наконец-то посмотрел в глаза Эллери.
— Благодарю.
Эллери отошел и сел. Он взял сигарету, зажег и задумчиво закурил.
Инспектор Квин коротким приказом отослал детектива. Через минуту тот вернулся с Айзеком Коббом. Привратник вошел уверенно, с сияющим красным лицом.
— Кобб, — напрямик приступил к делу инспектор, — вы говорили, что видели, как посетитель входил в госпиталь и как вышел из него. Опишите его внешность.
— Конечно, — засиял еще больше Кобб, — я никогда не забываю лиц… Да, сэр. Парень этот среднего роста, вроде как блондин, выбрит, одет во что-то темное… На нем был черный сюртук.
— Как вы считаете, Кобб, — быстро спросил Эллери, — в нем было что-то необычное или, если сказать иначе, производил он впечатление человека с достатком?.. Я имею в виду одежду.
— Нет, — решительно покачал головой привратник. — Выглядел парень с головы до ног, я бы сказал… так себе. Да. Еще ему, должно быть… лет тридцать пять или что-то в этом роде.
— Как долго вы здесь служите, Кобб? — спросил Эллери.
— Лет этак девять или десять…
— И вы когда-нибудь видели здесь этого Свенсона, Кобб?
Привратник ответил не сразу.
— Ну-у… — наконец протянул он, — кажется, он чем-то знаком… физиономия его — но я не знаю.
— М-м-м! — Инспектор Квин вновь понюхал табаку. — Кобб, какое имя у этого человека? Вы знаете! — властно и решительно добавил он, захлопывая и убирая табакерку. — Вы принесли доктору Дженни его визитку.
Тут Кобб испугался.
— Я не знаю… Не смотрел. Просто отдал визитку доктору Дженни.
— Кобб, дорогой вы мой, — лениво вставил слово Эллери, — это очень важно! И потом — вы плохо относитесь к своим обязанностям. Вы не приняли гонорар, но вы и не поинтересовались личностью постороннего. Меня это поражает!
— Вы хотите сказать, — с угрозой в голосе продолжил инспектор, — что вы шли по длинному коридору, чтобы вручить визитку доктору Дженни, и за все это время ни разу не взглянули на нее?
— Я… нет, сэр. — Кобб был явно напуган.
— Вот черт! — пробормотал инспектор, отворачиваясь. — Дурак-дураком. Идите, Кобб!
Кобб молча вышел. Сержант Вели, вошедший в кабинет во время допроса Кобба, тихо выступил на шаг вперед.