Изумленный Петруха смотрел на обломки кошечки, среди которых высилась внушительная, почти не развалившаяся кучка золотых монет. Он, как пьяный, отбросил шашку, подошел к столу, оглянулся, прошептал что-то и завязал в аккуратный узел нашу скатерть вместе с обломками и денежками...
- И был таков?
- И был таков. "Кошечку, купите точно такую кошечку, - шептала полумертвая от пережитого ужаса бабушка, повисая на руках дедушки, - она спасла наши жизни!"
Бабушка, как видно, так и не оправилась до конца от потрясения. Она, как самое дорогое, хранила новую кошечку и завернутую в шелковый платок простую казацкую шашку.
- Хорошая история! Еще кофе?
- Нет, спасибо, не откажусь от рюмки.
- Хорошая история. Но я не совсем понимаю вас. Вы пришли ко мне как коллекционеру, верно я вас понял? И хотите продать мне эту историю? Вас не совсем верно информировали. Хотите знать, что я собираю? Только не удивляйтесь. Весь мир, как сумасшедший, что-нибудь коллекционирует и, уверяю вас, подчас самые неожиданные вещи: игральные карты, ярлычки от сигар и обертки бритвенных лезвий, подсвечники в виде голых девушек и зажигалки, пивные ключи и наклейки с плавленных сырков, курительные трубки, принадлежавшие Шерлоку Холмсу, и столовые приборы, украденные из ресторанов. Соловей-разбойник тоже был собирателем: он коллекционировал головы убитых им богатырей. А я собираю... эпитафии. Это очень поучительное и полезное увлечение. Когда-нибудь, если мы подружимся и проникнемся взаимным доверием, я покажу вам несколько собранных мною томов. Они профессионально классифицированы: литературные (в стихах и прозе), надгробные надписи всех времен и народов, надписи, сделанные над могилами почти всех великих людей, оригинальные изречения неизвестных и многое, очень многое другое. Но интересные истории, даже такие прекрасные и достоверные, как ваша, я не собираю. К сожалению, вас ввели в заблуждение. Надеюсь - невольно.
- Вы не дослушали меня, пан Стефан. Моя бабушка считала эти реликвии основой нашего семейного благополучия. Но случилось несчастье. Один из наших недальновидных родственников после кончины бабушки сдал эту шашку в милицию, убоявшись ответственности за незаконное хранение холодного оружия. И словно порвал этим нить, связующую... (Тут я немного запутался, вполне, впрочем, натурально.) Наш дорогой дедушка еще жив, и он свято верит, что, только восстановив этот магический треугольник - кошечка, красные кругляши и казацкая шашка, - мы вернем семье ее благополучие. Не хватает только последней. Теперь вы уже начинаете понимать меня, не правда ли?
- Продолжайте, умоляю вас. Вы не представляете, как мне становится интересно...
В это время в дверь постучали. Честное слово - условным стуком.
- Не волнуйтесь, - встал пан Стефан. - Это свой человек. Он не помешает нашей беседе. Скажу больше - может оказаться очень полезным вам. И мне.
Когда я увидел вошедшего, за которым дядя Степа сразу же снова запер дверь, я пожалел, что оставил Суркова в машине. Вошедший не был великаном и не производил впечатления очень сильного человека. Но - очень жестокого, прекрасного исполнителя, которого не остановишь ничем, кроме пули.
Он молча прислонился спиной к стене рядом с дверью. А окошко было слишком мало для меня. И к тому же забрано решеткой. И рамы двойные. И стены толстые. За такими стенами ничего не слышно.
- Продолжайте, князь. .
"Случайность? - подумал я. - Вполне возможно, что и нет".
- Еще рюмочку позволите, пан Стефан? Настоящий коньяк хорошеет с каждой выпитой рюмкой. И ни одна из них не бывает лишней. Согласны со мной?
- Да, кроме последней.
- Ну, до этого нам еще далеко, - я кивнул на почти полную бутылку. Так вот, мне посоветовали просить вас, вашей протекции. Вы можете связать меня с настоящими коллекционерами холодного оружия...
- "Белого" - принято говорить у знатоков. Сразу видно, что вы не коллекционер. Ну, что ж, просьба ваша не обременительна. Вы извините, но такое барахло не проблема в наших кругах.
- В случае неудачи я не имел бы ничего против хорошей испанской шпаги, не раньше XVI века.
Они переглянулись.
- А настоящие шпаги и появились только в XVI веке... Но считаю своим долгом предупредить, что хлопоты ради вашего дела потребуют некоторых расходов - представительские, авансы, беседы за столом и другое.
- О, не беспокойтесь...
- Расходы предпочтительно оплачивать красненькими кружочками из кошечки...
- Согласен, но не вперед. Предпочитаю - это мое правило - оплачивать только оказанные услуги.
- Мы же джентльмены, - согласился пан Стефан.
"Выпустят они меня или нет? А почему, собственно, нет? Что я им сделал?"
- Не смею больше обременять вас своим присутствием, - я встал и поклонился. - Когда можно справиться о моей просьбе?
- Я извещу вас. Оставьте свой телефон.
Подумаешь, испугал!
Я еще раз поклонился, даже, кажется, стукнул каблуками и пошел к двери. Тот, кто стоял возле нее, не отрываясь от стены, протянул руку и, щелкнув замком, толкнул дверь. Большого труда стоило мне пройти мимо него да еще и улыбнуться на прощание. Я всем телом ждал удара.
- Да, князь, - сказал мне в спину пан Стефан чуть изменившимся голосом. - Вы деловой человек, и, возможно, мы поладим в будущем, но имейте в виду - я не поверил почти ни одному вашему слову. Прощайте, князь. Ждите добрых вестей.
Я вышел на улицу, облегченно вздохнул и, проходя мимо окна, заглянул в него, чтобы помахать моим новым друзьям. Дядя Степа вертел диск телефона, а его телохранитель стоял над ним, опершись огромными рыжеволосыми руками на стол.
На всякий случай я спокойно прошел мимо нашей машины. Вскоре она обогнала меня и свернула в подворотню.
- Что, хорошо принимали? - спросил водитель, когда я плюхнулся на сиденье. - Даже коньячком угостили?
- Угостили. Хорошо - не кирпичом, - я повернул к себе зеркальце.
- Седые волосы ищешь? - засмеялся Сурков.
- Мишку сейчас же обратно! - закричал Яков, когда я рассказал ему о своих приключениях на кладбище. - Он же знает твою фамилию, болван!
Кто болван - я или Мишка, - уточнять не приходилось.
- Не волнуйся, он сегодня после двух начинает.
- А если он уже сейчас там или раньше был и уже рассказал, кто ты и чем интересуешься?
- Сейчас он наверняка у Пашки. Его больше всего беспокоит драка. И ее последствия. О других делах он может и не догадываться.
- А если все это узелки на одной бечевке! Быстро сюда обоих! Хватит валандаться! А вообще ты молодец, здорово сыграл. Что-то мне в тебе начинает нравиться. Пошли к Михалычу.
- Опиши его, - сказал Егор Михайлович, когда я дошел до телохранителя.
- Средний рост, крепкое телосложение, волосы на руках почти красные. Голова или брита наголо, или он совершенно лыс, не разглядел. Брови сросшиеся, тоже рыжие. Нос немного смят. В уголке рта или родинка, или бородавка. Цвета глаз не знаю, но взгляд очень неприятный, страшный, я бы сказал. Смотрит так, будто спокойно выбирает, куда вернее ударить.
- Бурый, - уверенно сказал Егор Михайлович.
- Не может быть, - выдохнул Яков.
- Может. Он все может. Что за ним?
- Шесть лет строгой изоляции. Сейчас в бегах. В дороге - ограбление с нанесением тяжких телесных повреждений.
- Так, вы продолжайте заниматься своим делом, как будто его не было и нет. Вы пацаны против него и держитесь подальше. Без вас обойдемся. Ясно?
Ничего себе!
Павлик ничего не сказал, как мы ни бились. Он был очень запуган. Но боялся не за себя. Вернее всего - за Лену.
- Павел, - сказал я, потеряв терпение, - веди себя по-мужски, наконец. Сколько же можно прятаться за чужие спины и отвечать за чужие грехи?
- Что вы имеете в виду? - Он испуганно посмотрел на меня.
- Многое. И прежде всего - твой страх перед этой сопливой шпаной, этим подонком Полупьяном. Ты умный, образованный, порядочный и культурный человек, ты спортсмен, наконец, отец и муж, у тебя есть конкретные обязанности и долг перед семьей и обществом, неужели тебе до сих пор не стыдно?
- Что вы хотите?
- Где сейчас Мишка?
- Дома, - чуть слышно ответил Павлик.
- Неправда, - отрезал Яков. - Мы заезжали за ним.
- Тогда он... на даче.
- Где именно?
- В Ильинке.
- Объясни, как найти.
- Только езжайте за ним скорей. И не выпускайте его.
- Сережа, давай. А мы тут еще побеседуем. Возьми кого-нибудь с собой.
- Не надо. - Мне хотелось показать Павлику, что есть люди, которые не боятся Мишек. - Справлюсь.
Я обошел дачу кругом - запущенный садовый участок, облезлый щитовой дом, на стенах которого берестой завивалась старая краска, сарай с косой дверцей, две сильно ржавые бочки и еще какой-то хлам.
В доме было несколько человек. Этого я, конечно, не мог предвидеть. Раздавались крики, хохот. Потом мне показалось, что я услышал испуганный женский вскрик.
Я перемахнул через штакетник и подошел к окну. Оно было раскрыто, но задернуто шторой, и, кроме пустых бутылок на подоконнике, я ничего не разглядел.
