— Ты расстроена? Беда с этими женщинами, вечно они делают скоропалительные выводы! Почему они не принимают ситуацию, как мужчины, и не радуются настоящему, а болтают о будущем? Нет ничего постоянного! Может, уже через неделю ты найдешь кого-нибудь лучше меня и забудешь бедного Мартина. Так что не драматизируй события!
— Это называется оставлять себе лазейку, — улыбнулась Лорин. — Ну хорошо — ничего постоянного! Когда ты устанешь от меня, можешь спокойно удалиться. Да здравствует любовь сегодня, и пусть никогда не наступит завтра!
Корридон взял с подноса персик.
— Жаль, что ты так к этому относишься, — сказал он. — Но согласись, ты сама виновата в этом. Ты перед ним закинула крючок. И не моя вина, что вместо добычи ты зацепила самое себя. Если уж на то пошло, то злись на своего брата: ведь это он захотел встретиться со мной здесь!..
Хорошо, — улыбнулась она. — Я допускаю это.
Но разве не было позорным с твоей стороны так бросаться на меня?
— Если бы ты не поощряла меня, я бы не стал этого делать, — твердо сказал Корридон. — Ты видела когда-нибудь, чтобы шофер останавливал машину на зеленый свет?
— Ты совершенно невыносим! — воскликнула она. — Ты не оставляешь мне ни малейшей возможности для оправдания.
— Во всяком случае, это честно, моя милая. — Корридон встал и пошел в ванную помыть руки.
Когда он вернулся, Лорин лежала на кровати, заложив руки за голову. Воздушный пеньюар прозрачной горкой лежал на кресле.
— Скажи мне, милая, Диэстлу можно доверять? — спросил он, пристраиваясь рядом.
Она скорчила гримаску.
— Не знаю. Я ненавижу его. Он ужасный и хочет, чтобы Слейд работал с ним.
Корридон усмехнулся. Находясь в ванной, он обнаружил в кармане халата платок Диэстла.
Он с сожалением понял, что напрасно был сентиментален с ней, и решительно сбросил халат.
Ровно в десять часов вечера черный «бьюик» остановился около квартиры Корридона.
Мартин уже стоял в дверях.
— Все готово, — объявил Фейдак, выходя из машины. — План у меня с собой. Разрешите войти?
— Конечно, — Корридон отступил в сторону.
Фейдак удивленно разглядывал маленькую мрачную комнату. Корридон с улыбкой наблюдал за ним. Фейдак в своем роскошном костюме был здесь явно неуместен.
— Представьте себе, что вы в трущобах, — улыбнулся Корридон. — Тогда вы почувствуете комплекс превосходства. Я не извиняюсь за эту дыру. Я не люблю дешевых украшений и считаю, что домашний уют размагничивает человека.
Фейдак выглядел смущенным.
Я согласен с вами, — неуверенно проговорил он и сел. — Надеюсь, вы с Лорин провели приятный вечер?
Корридон придвинул стул и уселся напротив Фейдака.
— Мы остались довольны друг другом. Могу я взглянуть на план?
Фейдак достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и разложил его на столе.
— Вот! Я думаю, что для вас это не составит особого труда. Квартира на первом этаже. Дверь не видна от главного входа. Швейцар уходит в десять часов. Если вы сможете открыть дверь в прихожую, то остальное будет просто. Письма хранятся в столе гостиной. Вот здесь, — он ткнул длинным пальцем в план. — Вы войдете сюда, повернете налево и окажетесь в гостиной. Стол стоит у окна. Он может оказаться запертым, но с этим вы справитесь. Письма лежат в правом верхнем ящике.
Корридон изучил план.
— Вы абсолютно уверены в своих словах?
Фейдак кивнул.
— Да, за женщиной следили. Мы подкупили ее горничную. Она уверяет, что письма хранятся именно там.
— Не очень-то надежное место, — пробормотал Корридон.
Все это казалось слишком простым и легким, и Корридону хотелось до начала работы посоветоваться с Ричи. Но тут возникали сложности. Из квартиры Лорин он ушел после полуночи. Хью ждал его и потащился следом. Время было позднее, и если бы он зашел в автомат, Хью заподозрил бы что-то неладное. Жаль, что не удалось позвонить Мэрион…
— О, да! — улыбнулся Фейдак. — С этим не стоило бы связываться, не будь этот тип такой важной птицей. К тому же он смертельно боится полиции. Я полагаю, эти письма довольно пикантны!..
Корридон отодвинул план.
— Что ж, это достаточно просто для меня. Но допустим, что я вскрою стол, а писем там нет? Что тогда?
— Они там!..
— Всегда есть вероятность, что женщина найдет другое, более укромное место. Если их не окажется в столе, что мне тогда делать? Обыскивать всю квартиру?..
— Уверяю вас, они там, — сказал Фейдак. — Но если их нет, то, конечно же, будет лучше, если вы их отыщете. Времени предостаточно. Мы обещали достать их, что бы ни случилось.
— А где же хозяйка?
— Она уехала в Мейденхид. Вернется не раньше двух часов. Но мы приняли все меры предосторожности. Диэстл уехал туда и будет следить за ней. Если она выедет раньше, он позвонит к ней на квартиру. Если зазвонит телефон — ответьте. Он скажет, когда она выехала.
Корридон встал.
— Вы, кажется, позаботились обо всем… Едем сейчас?
— Думаю, что да. Вы готовы?
— Одну минуту.
Корридон прошел в спальню, открыл ящик стола и достал небольшой сверток с инструментами. Сунул его в карман, туда же положил и тонкие кожаные перчатки, а небольшой браунинг 38-го калибра решил не брать с собой.
Заперев ящик стола, он вернулся в гостиную.
— Поехали.
По дороге Фейдак сказал:
— Я подожду вас снаружи. Если будет что-либо подозрительное, я вам посигналю.
— Полный комфорт! — ухмыльнулся Корридон. — Одно плохо: нет черного хода. Если явится полиция, некуда будет удирать!
— Я не вижу причины для ее появления, — ответил Фейдак, запуская двигатель. Голос его звучал немного раздраженно.
— Они могут появиться и без причины, — заметил Коррид он. — Они имеют привычку появляться в самых неожиданных местах… Если будут неприятности, поезжайте до конца дороги и ждите там, ясно?
— Конечно. Но все будет в порядке.
Через несколько минут быстрой езды они свернули на тихую улочку позади Альберт-холла. Фейдак затормозил.
— Дом направо, — сказал он напоследок. — Номер 36. Окна не светятся. — Он посмотрел на часы. — У нас достаточно времени. Я буду ждать вас здесь. Годится?
— Да. Если письма там, где вы сказали, я задержусь не больше чем на шесть или семь минут. Не выключайте мотор.
— Хорошо. Желаю удачи!
Корридон вышел и захлопнул дверцу машины, бросив Фейдаку через окно:
— Надеюсь, Диэстл приготовил деньги наличными? Я не расстанусь с письмами раньше, чем получу их.
Фейдак вымученно улыбнулся. При свете лампочек на приборном щитке лицо его казалось желтым и сморщенным.
— О, с этим все в порядке!
— Хорошо. Ну, пока!
Он пересек улицу, огляделся и направился к ярко освещенному входу в дом. Он вошел в вестибюль уверенной походкой жильца. Прямо напротив него был лифт, в котором кто-то спускался. Корридон отступил в сторону. Лифт остановился, дверь распахнулась, и появился мужчина в вечернем костюме. Он внимательно посмотрел на Корридона, но тот отвернулся с безразличным видом. Очень плохо, что его видели, подумал Корридон. Если женщина обратится в полицию, этот мужчина наверняка опишет его. Конечно, вряд ли она обратится в полицию, но все-таки не стоит сбрасывать со счетов даже самый ничтожный шанс.
Корридон обернулся. Мужчина, не оглядываясь, вышел на улицу.
Убедившись, что больше никого нет, Корридон подошел к массивной дубовой двери, которую ему предстояло открыть. Он достал из кармана кусок твердого целлулоида и вставил его в щель между косяком и дверью. Это необходимо, чтобы замок не захлопнулся, когда он будет заканчивать работу над ним.
Минута напряженной работы, и дверь бесшумно приоткрылась. Он проскользнул в маленький темный холл и достал из кармана фонарик. Прямо перед ним была дверь, отмеченная на плане. Он подошел к ней, приложил ухо к замку и прислушался. Тихо. Он повернул ручку двери. Дверь неслышно отворилась. Корридон направил узкий луч фонарика в комнату. Убедившись, что там никого нет, вошел и закрыл за собой дверь.
Стол стоял у занавешенного окна. Оставалось пересечь комнату и исследовать его. Замок был крепкий, но для него не представляло никакого труда вскрыть его. Корридон очень гордился своим уменьем без всякого шума и повреждения открывать любой, самый головоломный замок. Он достал инструменты и приступил к работе. Замок открылся сразу же. Убрав отмычки в карман, он осторожно выдвинул ящик. Там лежало все что угодно, но только не письма. Корридон торопливо осмотрел остальные ящики, но и в них не было ничего, хоть отдаленно напоминавшего письма.
Итак, писем не было!..
Корридон нахмурился. Или она переменила место, или… писем вообще не существовало. Не зря же эта работа показалась ему слишком легкой. Значит, это ловушка!
