— Часто у вас берут такие телефоны? — поинтересовалась я у девушки, которая вела торговлю.
Она удивленно посмотрела на телефон, словно впервые его увидев, и сказала:
— Да не особенно… Но вот на днях как раз мужчина брал…
— А вы не запомнили его? — с надеждой спросила я.
— Кого? Мужчину? — переспросила девушка и пожала плечами. — Вообще-то тут столько людей ходит… А вам зачем?
— Понимаете, — сказала я, изображая волнение и смущение. — Это дело очень личное… Вы меня очень обяжете…
— Да, я его запомнила, — просто сказала девушка. — Потому что он очень тщательно проверял товар. Ну, в смысле, чтобы батарейки работали, и все такое…
— И как он выглядел? — действительно разволновавшись, спросила я.
— Ну-у, такой высокий, чисто выбритый, — начала вспоминать девушка. — Вообще, симпатичный, только… знаете, звероватый какой-то!.. Глазами своими как посмотрит, так аж дрожь пробирает! Брюнет… Мне-то лично больше блондины нравятся… — Она засмеялась.
— Скажите, а больше вы его здесь, на проспекте, не видели? Не попадался он вам на глаза?
— Да нет, больше вроде не видела, — ответила девушка.
— Слушай, родная! — сказала я, внезапно сообразив. — Вот тебе сто долларов! А вот… номер моего телефона… Христом-богом тебя прошу — если увидишь этого человека, позвони мне, ладно?
— Да, ладно… — неуверенно проговорила девушка, вертя в руках купюру.
Кажется, ей очень хотелось проверить ее на свет, но при мне она стеснялась это сделать.
— Поможешь мне его найти — получишь еще столько же! — пообещала я.
— Хорошо! — сказала девушка окрепшим голосом и вспыхнула.
Я отправилась в ресторан и хорошенько пообедала. Потом поехала к Беднову в офис. Предварительно созваниваться я не стала, надеясь захватить его неподготовленным к встрече. Я надеялась, что так он будет сговорчивее.
В общем-то я зря надеялась. Беднов давно был готов ко встрече со мной. Даже предупредил секретаршу, чтобы меня беспрепятственно пропустили.
В кабинете у него я застала еще четырех мужчин — необычайно серьезных, лощеных и преисполненных достоинства — они встретили меня со сдержанным недоумением, видимо, в их кругу странно было видеть женщину без подноса в руках.
Однако Беднов заставил их удивиться еще больше, когда, извинившись, поднялся из-за стола и увел меня в маленькую уютную комнатку, которая находилась за неприметной дверью.
— Итак, у вас есть какие-то предложения? — деловитым тоном начал он, находясь еще, кажется, в атмосфере финансовых переговоров.
— Мои предложения поступят, когда я буду знать подробности этой ночи, — заявила я.
Беднов нахмурился и отошел к окну. Несколько секунд он смотрел на улицу, постукивая пальцами по подоконнику, а потом сказал:
— Сашкин напарник вернулся в два часа ночи на такси… Он был перепуган, хотя пыжился изо всех сил, чтобы не показать этого… Спецназ! — презрительно обронил Беднов и покачал головой. — Они приехали на место, как на свадьбу, с зажженными фарами… Достали стволы и принялись шастать по всей округе… Ничего, конечно, не нашли. Тогда Сашка полез на опору. А когда он поднялся метров на пятнадцать, то вдруг вскрикнул и сорвался вниз… Башкой об камни — и конец! Потом в кисти его левой руки я обнаружил стальной наконечник от стрелы. Олухи царя небесного! Вы были правы. Я приношу свои извинения!
— Но что было дальше? — спросила я.
— А что дальше? — пожал плечами Беднов. — Этот, второй, так перепугался, что бросил машину и побежал на своих двоих, не разбирая дороги! Только уже в городе опомнился и поймал такси… Хорошо, пистолет не потерял! Хотя, — добавил он с некоторым изумлением, — в джипе у них «калашников» лежал — так его этот стрелок не тронул! Машину отогнал, труп оттащил, колесо проткнул, а вот автоматом побрезговал!
— Ну и правильно, — заметила я. — Зачем ему эта обуза?
— Тоже верно, — кивнул Беднов. — Хитер гад, настоящая змея!.. Ну, что? Сашку мы уже схоронили — комар носа не подточит. Деньги все-таки хорошая вещь, надежная! Что бы мы без них делали?
Я пропустила этот риторический вопрос мимо ушей.
— Ну, что ж, будем считать, что с этими похоронами вы не ошиблись, — сказала я бесстрастно. — А что насчет вашего разговора с этим человеком?
Беднов бросил на меня быстрый взгляд и опять отвернулся к окну.
— Обыкновенный шантаж! — буркнул он. — Этот тип просит у меня миллион наличными… В противном случае угрожает убить мою дочь.
— Простите, я не поняла. А при чем здесь тогда «дни золотые» и зачем нужно было заставлять вас ехать ночью за город?
— Ну, уж это вы спросите у него! — с насмешкой сказал Беднов. — Когда найдете…
На этот выпад я вообще не обратила внимания — он находился в гораздо более глупом положении, чем я. Насмехаясь надо мной, он как бы компенсировал свою нерасчетливость.
— Когда и где вы должны передать деньги? — спросила я жестко. Мне все больше начинало казаться, что Беднов опять лжет.
Он, однако, ответил, не оборачиваясь и почти не задумываясь:
— Послезавтра ночью на старом кладбище.
— Где именно? — не отставала я.
— В конце центральной аллеи, возле могилы… м-м… Ростовцева Сергея Павловича, — в голосе его послышался смешок.
— И что вы намерены предпринять?
— Просто усилить охрану, — спокойно ответил Беднов и обернулся. — Я все-таки надеюсь, что когда-нибудь вы его разыщете?..
— А не боитесь, что это случится слишком поздно? — спросила я, в упор глядя на него.
— Если честно, боюсь! — сказал он, не отводя глаз. — Я ожидал от вашего агентства большей расторопности.
— А я ожидала от вас большей откровенности! — парировала я.
Но он был непрошибаем.
— Я сказал вам все, что мне самому известно.
Мы довольно долго смотрели друг другу в глаза, а потом я молча повернулась и вышла. Гордо подняв голову, я прошествовала мимо истомившихся дельцов в шикарных пиджаках, хлопнула дверью и с большим облегчением покинула офис этого весьма не простого человека, который, признаться, начинал меня раздражать.
Внешне я еще сохраняла полное спокойствие, но на самом деле я была почти взбешена. У меня складывалось абсурдное впечатление, что все эти люди — и Беднов, и Макаров, и проклятый стрелок действуют заодно с единственной целью — водить меня за нос. При полном попустительстве моего родного начальства.
Чтобы еще раз убедиться в этом, я поехала на старое кладбище и обшарила центральную аллею вдоль и поперек. Разумеется, никакой могилы Ростовцева Сергея Павловича я не нашла. Эта фамилия была очередной ложью.
Уже возвращаясь обратно, к воротам кладбища, я неожиданно остановилась как вкопанная, пораженная мыслью, которая внезапно пришла мне в голову. Что, если фамилия-то как раз и не вымышленная? Что, если она имеет какое-то отношение к происходящим событиям? Поставленный перед необходимостью быстро назвать какую-нибудь фамилию, Беднов назвал ту, которая постоянно крутилась у него в голове. Это выглядело достаточно правдоподобно, и прежде всего нужно было разузнать, чья это фамилия.
Беднов покончил в этот день с делами необычно рано. В четыре часа, отменив все назначенные на вечер встречи, он отдал последние поручения заместителю и поехал домой.
После событий ночи, утренних хлопот с погребением он чувствовал себя разбитым и опустошенным. А тут еще эта девчонка!
К ней у Беднова было двойственное чувство. С одной стороны, он признавал за ней определенную проницательность и деловую хватку. Как ни крути, обойтись без нее он не мог. Любой местный сыщик — это неизбежная огласка. А в его положении это крайне опасно. Пустить на ветер все, что создавалось годами? Это было хуже смерти.
С другой стороны, эта Юлия Николаевна сует свой нос, куда он сам боится заглядывать. Ее, конечно, можно понять — без информации она как без рук. И пользы от нее — ноль. Получается замкнутый круг, из которого нет выхода. Одна надежда, что этот подонок на каком-то этапе допустит осечку и девчонка выйдет на его след.
Пока он действует безошибочно и безнаказанно — во многом еще и потому, что отлично понимает: у Беднова тоже связаны руки. Он не может развернуть масштабной охоты — слишком велика цена возможной ошибки. А то, что ошибки неизбежны, показала ночная вылазка.
Неведомый шантажист сказал ему, когда он, Беднов, торчал, как обезьяна, на железной опоре:
— Ты все-таки пытался перехитрить меня, гнида! — В голосе его не было гнева, а только презрение. — Хорошенько потом посмотри в лицо своей шестерке, которая сидела там, где сидишь ты. Может быть, станешь умнее.
И он должен был выслушивать все это, вися на высоте пятиэтажного дома! Такого унижения Беднов не испытывал прежде никогда.
— Ладно, давай теперь о главном, — сказал дальше незнакомец. — Ты, надеюсь, понял, что все очень серьезно? Тогда ответь на такой вопрос: где ты заныкал то, что тебе не принадлежит?
