Номеров он не запомнил, только обратил внимание, что регион вроде бы не наш. Но что за регион, Кубарев тоже не помнил. Я была рада и этому. По машине владельца вычислить проще простого. А по такой приметной вообще проблем не должно было возникнуть. Одно меня беспокоило в рассказе Кубарева. Если парень ехал для того, чтобы убить Губанова, зачем машину светить? Или убийство запланировано не было? Возможно.
Еще Кубарев рассказал, как наутро к Губанову компаньоны заявились. Как обнаружили дверь открытой. Кубарев посокрушался, что не заметил этого до приезда компаньонов, а то, говорит, смог бы и про квартиру много чего рассказать. Любопытный мужичок, ничего не скажешь. Компаньоны пробыли в квартире от силы минуты две, прежде чем выскочили на площадку и принялись по инстанциям звонить. Тут уж Кубарев не сплоховал. Выслушал все, что они полицейским говорили. И про чемодан в том числе. Он тогда еще попытался вспомнить, было ли что в руках у парня, когда он из квартиры ночью бежал, но вспомнить не смог. Вроде бы руки были пусты. Но ведь деньги он мог и за пазуху затолкать. Хотя куртка его вроде тоже не слишком надутая была. Короче, однозначного ответа на этот вопрос Кубарев дать не мог. А вот от предположения не удержался. Что, говорит, если он к соседу с чемоданом пришел, а тот пуст оказался? Это мы могли узнать только от самого парня. Его поисками я собиралась заняться немедленно.
Закончив рассказ, Кубарев напомнил:
– Не забудьте, Татьяна, что, если парень деньги отдаст, вы предоставите мне шанс.
– В том случае, если пойму, что парень небезнадежен, – ответила я.
– Он небезнадежен, – уверенно произнес Кубарев.
– Как вы можете утверждать такое, если ни разу даже не говорили с ним? – недоумевала я.
– Да по поведению, – ответил Кубарев. – Сдается мне, от испуга парень из квартиры удрал.
– От испуга? А если просто не хотел, чтобы его в квартире с покойником застали? Сделал свое дело и смылся, – больше для проформы, чем из личного убеждения проговорила я.
– Татьяна, это ведь не первое ваше дело, верно? – прищурился Кубарев и после того, как я кивнула, продолжил: – Значит, и вы понимаете, что ни к чему было столько шума производить. Линять надо было по-тихому, чтобы ненароком внимание к себе не привлечь. А он скакал по лестнице, как стадо бизонов. Удивительно еще, что его, кроме меня, никто не засек. Нет, парень сбежал со страху. В первый раз с ним такое. Человека убить не так легко. Уж вы мне поверьте.
Я не стала уточнять, откуда у Кубарева столь глубокие познания в данном вопросе, просто спросила:
– Значит, полиции про этого парня ничего не известно?
– Абсолютно. Его никто не видел. Никто вообще ничего не видел. И я в том числе. – И Кубарев хитро подмигнул мне.
– Почему? – снова задала я вопрос, и он понял меня без дополнительных объяснений.
– Хочу дать парню шанс, – просто ответил он. – Считайте это интуицией. Или замаливанием собственных грехов. Это уж как вам больше нравится.
После этих слов Кубарев быстренько выставил меня за дверь, не дав даже попрощаться. Собственно, я не была против такого окончания знакомства. В голове скопилось столько новой информации, что ее следовало срочно обдумать, а обдумав, начинать действовать. Я села в машину, включила двигатель и не спеша поехала по направлению к гостинице.
До назначенной встречи с компаньоном Потоцкого – Валентином времени оставалось прилично. Я решила употребить его с пользой. Закрывшись в номере, я принялась систематизировать полученные сведения и планировать последовательность действий. На это я потратила все отведенное мне до свидания время. Зато получила несколько рабочих версий, каждая из которых имела все шансы стать основной. Без десяти семь я вышла из номера и спустилась в ресторан. Переодеваться было не во что по причине полного отсутствия багажа, и я надеялась лишь на то, что в районном центре не очень строго придерживаются правила, предписывающего посещение ресторана в вечернее время в пышных нарядах.
Увы, надежды мои рухнули, как только я перешагнула порог ресторана. Зал был битком набит посетителями. И все они были расфуфырены донельзя. У меня создалось впечатление, что сегодня в ресторане гостиницы «Богемия» намечается прием в честь коронации королевы Великобритании, не меньше. Я в своих простеньких джинсах и светлой водолазке смотрелась, прямо скажем, не айс. Впрочем, меня это не особо смущало, а если моим клиентам наряд придется не по душе, всегда можно перейти в холл. Там на одежду такого пристального внимания не обращают.
Потоцкий уже был на месте. Увидев меня в дверях, он вскочил со своего места и поспешил навстречу.
– Татьяна, добрый вечер. Вы пунктуальны, – подхватывая меня под руку и увлекая в сторону столика, принялся болтать он. – Ну как прошел день? Отдохнуть успели? Как вам ваш номер? Если не нравится, можем организовать другой, только скажите. Чем планируете заниматься завтра? В офис Губанова снова поедете? А с полицией еще не общались?
Я обреченно закатила глаза к потолку. Неужели этот человек вообще молчать не умеет? Странное качество для бизнесмена. Скорее недостаток, чем достоинство. Хорошо хоть отвечать ему не требуется, а то у меня мозоль на языке натерлась бы после часа общения с ним. Усадив меня за стол, Потоцкий щелкнул пальцами, подзывая официанта. Тот подскочил мгновенно. Видимо, был в курсе близкого общения хозяина заведения и постоянного клиента. В том, что Потоцкий тут частый гость, сомнений не было. Вел он себя как завсегдатай. Официант раболепно склонился перед ним, ожидая приказаний.
– Милейший, обслужите девушку по высшему разряду, – легко приказал Потоцкий. – Имейте в виду, что леди – особый гость господина Радукевича.
– Прошу, ознакомьтесь с меню, – еще ниже склонился официант, протягивая мне кожаную папку. – Осмелюсь посоветовать обратить внимание на фирменные блюда. Мясо сегодня нашему шеф-повару особенно удалось.
Хоть склонился в почтительном поклоне официант довольно быстро, я все же успела перехватить его недоумевающий взгляд. Видно, не мог понять, как такая простушка в походной одежде может быть «особым» гостем самого Радукевича. Я усмехнулась и решила помучить официанта в отместку за его неуважительную оценку моей персоны, но потом передумала. В конце концов, я здесь по делу. Согласившись на мясо и салат, я потеряла к официанту всякий интерес. Когда тот поспешно удалился, я обратилась к Потоцкому с вопросом.
– Господин Радукевич еще не подъехал? Я думала, он будет в семь.
– Не переживайте, Татьяна, Валентин прибудет с минуты на минуту, – заверил меня Потоцкий. – Признаться честно, он всегда опаздывает. Даже на совещания и официальные приемы. Такой уж характер. А вы никогда не опаздываете? Я вот стараюсь всегда приходить заранее. Люблю оказываться на месте первым. Частенько это дает немалые преимущества перед партнерами. А вот Андрей всегда приходил минута в минуту. Ни раньше, ни позже. Если бы он был жив, то вошел бы в ресторан ровно в девятнадцать ноль-ноль. Очень, знаете ли, пунктуальный человек был. Да, жаль его. Как бы там ни было, а все равно жаль.
– Намекаете на то, что Губанов может оказаться не только жертвой, но и преступником? – спокойно произнесла я.
– Ну… Скажем так: я не исключаю такой возможности. Вот Валентин, тот категорически отметает. Он рационалист. А в этой краже не может обнаружить никакого рационального зерна. И это его основной аргумент против версии причастности к ней Губанова, – принялся рассуждать Потоцкий.
– Поясните, – попросила я.
– А вы сами посудите. В случае удачи с арендой техники Андрей уже через два года поднял был ровно в четыре раза больше, чем давала ему кража. Кто ж от таких денег откажется? Только полнейший кретин. А Губанов кретином не был, это уж точно. И потом, нельзя забывать про риск. Ведь его могли вычислить. Городок у нас небольшой, а у Валентина действительно прочные связи в местной полиции. Уж они бы дознались.
– Тогда почему они до сих пор ничего не узнали про кражу? – задала я резонный вопрос.
– Может, уже и узнали, – многозначительно проговорил Потоцкий и указал взглядом на дверь. – А вот и Валентин. По дороге сюда он должен был заехать к своему приятелю, начальнику районного отделения полиции. Сейчас мы его обо всем и расспросим.
Я представила себе, как Потоцкий выплескивает на своего друга лавину вопросов, а тот судорожно решает, на какой из них отвечать вперед, и чуть не прыснула от смеха. Едва сдержалась. Смех сейчас был совершенно неуместен. Я велела себе собраться и развернулась к Валентину, изобразив на лице максимум серьезности.
Радукевич оказался полной противоположностью Потоцкого. Потоцкий был высок, поджар, светловолос и удивительно болтлив. Радукевич же едва доставал мне до плеча, был толст, черняв и немногословен. Вместе они производили странное впечатление. Будто специально нашли двух антиподов и заставили их общаться. В виде эксперимента, так сказать.
