Я улыбнулась в ответ, поняв, что он ничего не расположен рассказывать мне о своих секретах.
Жена Кирсанова была в обтягивающем вечернем платье, и я смогла разглядеть все ее прелести. Говорят, абсолютного совершенства не бывает, но перед моими глазами красовалось максимально возможное приближение к совершенству.
Мысленно я поругала Кирсанова за то, что он пришел с женой, когда я выглядела не самым лучшим образом.
Стол был накрыт довольно быстро стандартным набором салатов и закусок, популярных на домашних посиделках.
Мы с Сергеем сели рядом.
Никто не заметил, как прошел час, кроме Сергея, который, как по часам, захотел курить.
Мужчины ушли на кухню.
— Как жизнь-то, Тань? — спросила моя собеседница.
— Потихоньку.
— Так и работаешь детективом?
— А что делать? Работаю, куда деваться? Вон вчера меня чуть не убили, смотри, на что я стала похожа, — объяснила я гостье происхождение припухлостей на своем лице. — Профессия ужасно неблагодарная, но прибыльная, насчет этого могу сказать точно.
Затем мы болтали обо всякой чепухе и к моей работе больше, слава богу, не возвращались. Скоро с кухни вернулись мужчины, и наш маленький банкет продолжился в полном составе его участников.
Через пару часов непринужденной беседы Киря вспомнил о деле, которое я расследую:
— Знаешь, Тань, ребята все-таки раскопали имя убитого. — Сергей делал вид, что не слушает нас, но, как только Кирсанов заговорил о преступлении, сразу напрягся, сосредоточился и даже немного побледнел. — Его звали Андрей Самойлов.
— Где работал, узнали?
— Конечно. В фирме «Газлайн» работал заместителем вице-президента около года, подозревался в крупных хищениях. Собирались начать внутреннее расследование по этому делу, но сейчас из-за его смерти процесс приостановили, и скорее всего дело закроют, чтобы не бросать тень на убитого, хотя еще ничего не ясно. Да, если тебе интересно, фирма работает эти две недели без выходных. А вот копия визитки директора, нет, президента, — поправился Киря, заглянув в визитку, — фирмы «Газлайн».
— Большое спасибо, — сказала я, разглядывая копию визитки, на которой было отпечатано: «Липатов Дмитрий Борисович, президент фирмы «Газлайн». Далее следовали адрес и телефоны фирмы.
Через три часа молодожены засобирались домой, сославшись на то, что завтра, несмотря на воскресенье, им придется рано вставать, чтобы ехать на дачу.
Когда они уже вышли из двери, Кирсанов отвел меня на некоторое расстояние и, глядя в сторону, тихо заговорил:
— Таня, я, конечно, твой друг, но не надо считать своих друзей идиотами. — Я сразу поняла, что он узнал Сергея. — Пока промолчу, но учти, если до вторника ты не найдешь мне другого подозреваемого, я тебя из-под земли достану, а вместе с тобой и твоего дружка Сережу. Насчет тебя еще не знаю, а друг твой точно за решетку попадет. Поняла?
— Поняла, — тихо, как провинившийся ребенок, ответила я.
— Счастливо оставаться! — как ни в чем не бывало, чтобы все слышали, крикнул Кирсанов. — Покедова, Серега! — Он пожал Сергею руку. — Надеюсь еще увидеть тебя в такой же обстановке.
— Счастливо, — ответил Сергей.
— Тань, все зависит только от тебя, приходите в гости, а то я сам приду… — Он умолк, сделав паузу, чтобы я поняла, что придет он в гости, но уже не как друг, а как подполковник милиции, выполняющий свои служебные обязательства.
— Я постараюсь, Володь.
— Постарайся до вторника. Во вторник явлюсь. Счастливо! — Он натянуто улыбнулся.
— Счастливо, — без настроения ответила я.
Когда я проснулась утром, мне показалось, что моя голова расколота надвое, как треснувший арбуз. Врачи сказали, что это нормальное явление после такого потрясения, какое пережила я, но боль серьезно мешала думать, и это мне совсем не нравилось. Я пошла на кухню к спасительному пузыречку с импортным аспирином и выпила сразу четыре таблетки.
Немного подождав, я почувствовала, как боль начала утихать, а через пятнадцать минут исчезла вовсе.
— Ты куда в такую рань? — заспанным голосом произнес Сергей, выйдя из комнаты, которую я ему отвела.
— Мое дело — расследовать, — ответила я, перекладывая вещи из разодранной сумки в целую.
— И я с тобой, — обрадовался он возможности еще раз прервать добровольное заключение.
— Нет, сиди дома. Если тебя вчера Кирсанов узнал, то и другие смогут.
— Он меня узнал?! — искренне удивился Сергей. — Я сам себя в зеркале с трудом узнаю.
— Скорее догадался, он у нас парень догадливый.
— И что теперь? Арестует?
— Во вторник арестует и тебя, и меня — за укрывательство. По старой дружбе пару дней дал на поиски настоящего киллера из подворотни.
— Значит, до вторника время есть, — немного успокоился Сергей.
— Только до вторника. Поверь мне, Сергей, это очень мало.
— Я тебе верю, — уныло сказал он.
— Не унывай, наша судьба в наших руках — выкрутимся!
— Хотелось бы надеяться, уж больно в тюрягу не хочется.
— Тебя твой депутат вытащит, — попыталась успокоить я Сергея.
— Мой депутат в Германию на полгода уехал, контакты налаживает.
— Тогда молись, чтобы у меня все получилось. — Я обулась и направилась к входной двери.
— Молюсь, Танечка, молюсь, — услышала я голос Сергея из-за спины.
* * *
Фирма «Газлайн» находилась на улице Московской — излюбленном месте фирм, связанных с нефтью и газом. Пока я дошла до нужного дома, я насчитала шесть различных «газмашей» и «нефтепромов».
Фирма размещалась на втором этаже старинного особняка, в котором наверняка когда-то жил какой-нибудь богатый купец дореволюционной России. На первом этаже здания располагался обувной магазинчик одной довольно известной итальянской фирмы.
Обувь и газ — оригинальное сочетание. «Мы обуем всю страну» — вспомнился мне лозунг одной рекламной компании все той же итальянской фирмы. Только кто будет «обувать» — «Газлайн» или фирма из Италии? Может, это предостережение клиентам, собравшимся посетить газовую контору? «Внимание! Здесь «обувают» — представила я надпись под вывеской «Газлайн» и улыбнулась.
Уйдя в эти мысли, я не заметила, как поднялась на второй этаж, и остановилась у стола секретарши президента «Газлайна».
— Здравствуйте, я вас слушаю, — участливо сказала она, улыбаясь.
Во всех более или менее солидных фирмах все секретарши выглядят одинаково: смазливая мордашка, длинные светлые крашеные волосы, почти спортивная фигура, ноги от ушей, возраст колеблется от двадцати до двадцати пяти и дурацкая улыбочка, выставляющая на всеобщее обозрение ослепительно белые фарфоровые зубы. Да, еще одна важная деталь — обтягивающее короткое платье, демонстрирующее всем любопытствующим как все достоинства, так и все недостатки фигуры его обладательницы. Секретарши редко запоминаются, после общения с ними остается лишь смутный образ, описанный выше. Эта девушка относилась именно к такому стандартному типу.
— Мне нужно поговорить с Дмитрием Борисовичем.
— Извините, он сейчас занят. — И опять эта идиотская улыбочка.
Я достала из сумки милицейское удостоверение и сунула под нос секретарше. Удостоверение, конечно, было недействительным, но оно всегда помогало в таких ситуациях. Глаза секретарши округлились, на щеках заалел легкий румянец. Надо же, есть еще люди, которые волнуются при виде красных корочек, хотя, может быть, она просто замешана в чем-то противозаконном.
— Присядьте. — Девица указала на ряд офисных стульев, стоявших вдоль стены напротив ее стола.
Она встала, поправила свое облегающее платье и юркнула в кабинет начальника.
Через минуту широко открыла дверь со словами:
— Прошу, Дмитрий Борисович ждет вас.
Ну прямо как на приемных церемониях царских особ.
Не знаю, с чем можно сравнить тело директора «Газлайна», сказать «туша» — значит не сказать ничего. Его тело было похоже на тело одного из героев «Звездных войн» по имени Джаба.
Дмитрий Борисович развалился в своем удобном кресле, наверняка сделанном на заказ. Его тело плавно переходило в лысую голову, на которой с моего местоположения различались лишь глаза и рот; носа практически не было видно. Он оценивающим взглядом осмотрел меня и, не утруждаясь встать, указал жирной рукой на стул возле своего стола, предлагая мне на него присесть.
— Что привело вас ко мне в столь ранний час, да еще и в воскресный день? — с трудом говоря из-за огромного второго подбородка, произнес он.
Какой же он вежливый, но даже не поинтересовался, как меня зовут.
— Я насчет убийства Андрея Самойлова.
— Он был правой рукой моего зама, смышленый парень, даже слишком смышленый. Уволок из сейфа фирмы сто пятьдесят тысяч долларов, а потом еще имел наглость кричать: «Я не при делах! Я ничего не брал!» Наглец.
