кровати. Я прошел в спальню, присел на стул у туалетного столика, достал из внутреннего кармана записную книжку с карандашом и написал:
Дорогая Энн,
к сожалению, планы поменялись. К Ниро Вулфу в семь приезжать не надо. Вместо этого я сам заеду за тобой около половины шестого.
Арчи
Вырвав листок с запиской, я сложил ее и слегка смял. Затем, наклонившись к зеркалу, чтобы лучше видеть, я выдернул из своей шевелюры клок – волос восемь-десять, обмотал их вокруг пальца и тоже бросил на туалетный столик. Вернувшись в гостиную, я присел на корточки возле тела, сунул записку Энн за пазуху, а волосы – под шарф, с правой стороны, под челюсть. Шарф столь туго опутывал ее шею, что для воплощения задуманного мне потребовалось приложить определенное усилие. Погладив ее по плечу, я прошептал ей на ухо:
– Не волнуйся, Энн, мы отыщем ублюдка, который сотворил это с тобой. Или суку, ведь нельзя исключать, что тебя убила женщина.
Затем я выпрямился и начал оставлять отпечатки пальцев, решив, что трех групп отпечатков будет вполне достаточно: одна группа – на подлокотнике кресла, одна – на краю стола и еще одна – на обложке журнала, который лежал на столе. На часах было 18:37. Если миссис Чак сегодня взбредет в голову уйти из парка пораньше, то она может объявиться здесь в любую минуту. Пока все шло гладко, и потому было бы настоящим преступлением загубить мой план на завершающем этапе.
– Ты как? Идти можешь? – подошел я к Рою.
– Идти? – Он уже перестал дрожать. – А куда мне идти? Нам надо…
– Послушай, – сказал я, – Энн больше нет. Ее кто-то убил. И мы хотим узнать, кто это сделал. Правильно?
– Да. – Он осклабился, словно собака, скалящая зубы во сне. – Мне это очень хочется узнать.
– Тогда пошли со мной. – Я взял его за руку. – Надо идти.
– Но мы же не можем… оставить ее так…
– Ей уже все равно не помочь. Мы позвоним в полицию, но не отсюда. Говорю же, я в таких делах разбираюсь. Давай пойдем.
Я потянул его за руку, он встал, и я повел его к двери. На ней я решил отпечатков не оставлять и потому, достав платок, тщательно протер им дверную ручку как со стороны квартиры, так и со стороны вестибюля. Снаружи никого не было. Стояла гробовая тишина. Подталкивая Роя, я вытащил его наружу. Мы дошли до перекрестка и свернули на Кристофер-стрит. Надо признаться, мое сердце учащенно билось. Все говорило о том, что задуманный мной план должен сработать. Осталось решить только одну задачу – на сутки избавиться от Роя.
Я отвез его в бар на Седьмой авеню, усадил за стол, заказал два двойных скотча, сказал, что вернусь через минуту, после чего кинулся к телефону и набрал номер:
– Лили? Это я. Вещи собрала?
– Да, черт тебя побери! Что…
– Говорить буду я. Нет времени объяснять. Значит, так: пока я снова тебе не позвоню, никуда не уезжай. Поняла?
– Ты ездил?..
– Извини. Я занят. Жди моего звонка, а пока сиди дома.
Я вернулся за столик. Рой вращал стакан в руке. Увидев, как он опорожнил его залпом, чтобы унять вновь начавшуюся дрожь, я подался вперед и сказал:
– Рой, слушай меня внимательно. Ты можешь мне доверять. Ты знаешь, кто я такой, и ты знаешь, кто такой Ниро Вулф. Этого вполне достаточно. Мы выясним, кто убил Энн, и ты нам в этом поможешь. Ты ведь хочешь нам помочь, так?
Рой нахмурился. Его щеки начали розоветь – сказывалось действие алкоголя.
– Но полиция… – начал он.
– Да, разумеется, полиция. Как только миссис Чак вернется домой, полиция приступит к официальному расследованию. Я сам позвоню полицейским и буду работать с ними рука об руку. Но у меня есть кое-какая зацепка, о которой я им не рискну сказать. Ты знаешь Лили Роуэн? Я имею в виду, в лицо?
– Нет. Никогда не видел ее.
– Думаю, она постарается улизнуть. Я практически в этом уверен. Она живет в «Рице». Туда мы сейчас и направимся. Если она выйдет с чемоданом, я покажу ее тебе, и ты сядешь ей на хвост. Не выпускай ее из виду, куда бы она ни направилась. Ты готов на такое пойти?
У Роя горели щеки. По всей видимости, пить он не умел.
– Я никогда не занимался слежкой, – произнес он, – не знаю, как это делается.
– Для слежки нужны только мозги, а они у тебя есть. – Я достал бумажник, извлек из него пять двадцаток и протянул ему деньги. – Я бы и сам за ней проследил, но у меня есть другие дела. Кстати, хочу тебе сказать еще одну важную вещь: на связь выйдешь со мной после девяти утра в четверг; раньше – ни в коем случае. Позвонишь по телефону вне зависимости от того, где будешь находиться. О деле говори либо с Ниро Вулфом, либо со мной, но ни с кем больше. – Я допил виски. – Ты справишься, Рой. Сейчас я еще кое-кому позвоню, а потом мы пойдем. Ну что, готов выполнить мое задание?
– Я сделаю все, что в моих силах, – кивнул он.
– Вот и молодец! Я вернусь через минуту.
Я снова сходил к телефону и набрал все тот же номер.
– Лили, солнышко, это снова я. Слушай внимательно. Минут через двадцать, а то и раньше я буду на Мэдисон-авеню у входа в «Риц». Со мной будет Рой Дуглас – тот самый парень, который был сегодня в доме Ниро Вулфа, когда ты приехала туда. Я тебя ему покажу, и он сядет тебе на хвост. Он будет за тобой следить. Я хочу, чтобы он где-то на сутки убрался из города, а другого способа у меня нет. Когда возьмешь такси до вокзала…
– Я не собираюсь на вокзал. Я поеду в Гринвич на машине, остановлюсь в «Уортингтоне»…
– Нет, тебе надо непременно поехать на поезде. Иначе можешь забыть о нашем уговоре про выходные. Когда будешь покупать билет на вокзале Гранд-Сентрал, позаботься о том, чтобы он услышал, куда именно ты едешь, и убедись в том, что он сел на поезд. Бери сидячий плацкарт, а не купе. Он тоже поедет в Гринвич и поселится в «Уортингтоне». Следи за ним, но будь аккуратна. Помни: он не должен догадаться, что ты его вычислила. Веди себя прилично, не расстраивай его. Никаких конных прогулок. Мы будем у «Рица» через двадцать минут. Постарайся выйти побыстрее. Я очень занят…
– Погоди минуточку!
