лепить.
— Может, та отметина у парня как раз от такого пластыря…
Она кивнула:
— Не исключено. Статистика по передозам жуткая, на семьдесят процентов больше, чем в прошлом году. Последние десять случаев, которые мы расследовали, — все с людьми старше шестидесяти пяти. Кое-кто называет это «пенсия ржавого пояса» [10].
— Я-то ушел из полиции в Огайо еще до того, как началась вся эта опиоидная свистопляска, но мы уже тогда называли это «зомби-апокалипсис».
— Вот потому-то мы постоянно и таскаем с собой наркан [11].
— Передозников откачивать?
Лесситер снова кивнула:
— В городском совете у нас добрые самаритяне, издали такой закон, по которому ты можешь сообщить «Скорой», что у тебя передоз, и ничего тебе за это не будет — пусть ты даже такой наркоман, на котором пробы негде ставить. Та тетка в машине? У ее мужа дома тоже аптечка с нарканом. Наркологический центр стал бесплатно раздавать их всем желающим. Кто-то считает, что это просто потворство. Я же скажу, что пока мы в корне не разобрались с ситуацией, так лучше уж пусть люди просто остаются живы. У нас целая армия наркотов — и наркологическая больничка на двадцать коек. Скажите, это нормально? По-моему, городу давно уже они по барабану. Они не хотят тратить бюджетные доллары, которых у них все равно нет, на тех людей, которые, как они думают, вообще не заслуживают внимания. Они чего-то слышали про метадоновые центры и считают, что метадон выдают наркоманам только для того, чтобы те продолжали балдеть, а не для того, чтобы лечиться. Они не желают видеть вокруг себя «этих», но им и в голову не приходит, что «эти» в любой момент могут оказаться в их собственной семье, если вообще уже не оказались. Так что многие говорят: пусть себе дохнут, скатертью дорога.
— Но только не вы?
— Не тот у меня случай, чтобы оставаться в стороне, Декер. Так что да, я не могу сказать такого живому человеку.
— Что-то в семье? — осторожно поинтересовался он.
— Замнем эту тему, — отрезала Лесситер.
Когда они подошли к дверям автосервиса, Декер сказал:
— Раз уж миссис Мартин преподавала у вас в воскресной школе, то, насколько я понимаю, здесь вы и выросли?
— Да, здесь. Хотя универ закончила в Филли [12]. Степень по уголовному праву в Темпл. Потом вернулась сюда, поступила на службу в полицию, четыре года отработала на улице, сдала экзамены, получила сержанта, теперь вот детектив.
— Довольно быстрая карьера.
— Да уж, пришлось попотеть.
— Не сомневаюсь. Парням на вашем месте наверняка было бы попроще.
— Какое тонкое замечание, Декер!
— Вы эту мастерскую закрыли после убийства или она сама закрылась?
— Парень, который ею владел, выиграл шестьсот тысяч в государственную лотерею и свалил отсюда на радостях.
— Есть ключ?
Она залезла в карман, отперла дверь.
За ней обнаружилась небольшая приемная, за которой сквозь стеклянную перегородку с дверью виднелись автомобильные подъемники.
— Так, давайте по порядку.
— Поступил вызов о вероятном взломе. Приехали патрульные. Обнаружили тела.
— А от кого вызов?
— Не представились. Мы пробовали отследить звонок, но ничего не вышло.
— Довольно необычно, большинство людей не используют неотслеживаемые телефоны. А где нашли тела?
Лесситер провела его в ремзону с подъемниками.
— Убитый номер один был обнаружен в смотровой яме вот под этим подъемником. — Для верности показала рукой.
— Причина смерти?
— Огнестрельное в голову — тут и без эксперта все было ясно.
— Кто такой?
— Майкл Свенсон. Чернокожий, чуть за тридцать. Мелкий уличный наркодилер. Толкать еще в школе начал. Уже арестовывался по мелочам. Отсидел два небольших срока в местной тюрьме. Так, ничего серьезного. Последний известный адрес — квартира на окраине города. Райончик еще тот.
— Второе тело?
Она подвела его к чему-то вроде небольшого подъемного крана, при помощи которого из машин вытаскивали моторы.
— Вот здесь он и был. Обмотан цепями и подвешен на крюк.
— Причина смерти?
— Такая же, что и у Свенсона. Только на лбу у него была отметина.
— Что еще за отметина?
— Готовы услышать?
— Думаю, что да.
— В виде пламени, только перевернутого вверх ногами.
— В смысле в виде факела? Это символ греческого бога смерти, Танатоса.
У Лесситер отвисла челюсть:
— И откуда же у вас такие познания?
— Читал как-то в одной книге. С картинками. И кто это был?
— Брэдли Коста. Белый, тридцати пяти лет. Совсем недавно сюда перевелся. Работал в госбанке Бэронвилла. Старший вице-президент.
— Неплохая должность для такого возраста.
— Он с Уолл-стрит, опыта не занимать. Таких типов на каждом шагу не встретишь. Как его описывают, очень хваткий парень, настоящий делец.
— Как-то связан со Свенсоном?
— Насколько можно судить, никак. Разве что мог у него покупать. Далеко не первый случай, когда банкир сидит на наркоте. С учетом специальности Косты, на ум больше приходит отмывание денег или еще какие-то финансовые аферы. Но в этой области мы тоже особо не продвинулись. А потом, не думаю, что Свенсон наживал столько наличных, чтобы их требовалось отмывать.
— И все же оба расстались с жизнью в одном и том же месте, — заметил Декер, озираясь по сторонам. — Как они сюда попали?
— Непонятно. Семьи у Косты не было, о пропаже заявил его босс в банке. Об исчезновении Свенсона никто не заявлял. Полагаю, что он вращался в таких кругах, где и полагается время от времени исчезать из виду. Явно не в нормальном человеческом обществе.
— В нормальном обществе в старом смысле слова, — поправил ее Декер.
— Верно.
— Еще что-нибудь полезное обнаружилось?
— Отпечатков нет. Пустых гильз — тоже. Никаких окурков со следами ДНК. Только кровь, принадлежащая убитым.
— И вы уверены, что их убили именно здесь?
— Судя по расположению брызг крови — да. И, по словам медэксперта, количество крови вполне соответствует полученным огнестрельным ранениям.
— А эксперт тот же, с которым мы сегодня общались?
— Да, Чарли Дункан. А что?
Декер не ответил.
— Кстати, — добавила она, — что вы имели в виду, когда сказали, что ему нужно либо идти на курсы, либо не заниматься судебной медициной? Думаете, он ошибся со временем смерти?
— Я знаю, что он пропустил две серьезные нестыковки. — Декер повернулся к ней лицом. — Но и вы с вашим напарником тоже их не заметили.
— Например? — вскинулась она.
— Если после смерти в сыром подвале прошло более двадцати часов, а окоченение в максимальной стадии, то на теле по-любому не может быть всего пара-тройка мух и несколько неразвившихся яиц. Мухи определяют местонахождение мертвого тела и слетаются к нему всего через несколько минут после смерти. На повешенном никаких мух я не видел. На том, что лежал в
