дверью, к которой она направлялась, послышались медленные, тяжелые, неровные шаги.
Тина застыла на миг, потом стремительно метнулась к проему и встала сбоку, прихватив по дороге один из библиотечных стульев. В этой ненормальной читальне нужно быть начеку. Второй раз она не позволит себя провести и запереть.
Дверь открылась, и Тина затаилась, подняв стул над головой. Но тут же опустила его, потому что увидела не коварную уборщицу и не мужчину, что участвовал в подслушанном Тиной разговоре, а немолодую женщину с палкой. Дама была крупная, даже грузная, должно быть, поэтому шаги ее звучали так весомо.
– Не надо, – женщина повернула голову с тяжелым узлом седых волос на затылке, – у нас нет на это времени.
Тина с подозрением уставилась на визитершу. Лицо без намека на косметику, даже губы не накрашены, этот узел волос, мешковатая одежда… Дама здорово напоминала учительницу из старых советских фильмов.
Как-то Кирилл переживал очередное увлечение. На киностудии «Ленфильм» случился не то пожар, не то потоп, пока спасали архив, все ленты перемешались. Был у Кирилла знакомый на «Ленфильме», который сумел его привлечь. Так они с Тиной больше месяца просидели в едва просохшем помещении, просматривая старые ленты в надежде отыскать среди них давно потерянный шедевр.
Кирилл, захлебываясь от восторга, рассказывал ей кое-что из истории русского кино. Имена Дзига Вертов, Эйзенштейн, Пудовкин, Протазанов сыпались из него, как картошка из прохудившегося мешка.
Тине было душно и скучно, а вместо шедевров попадалась разная дрянь из колхозной жизни, в основном про любовь доярки и тракториста. Или свинарки и комбайнера.
День, когда Кирилл объявил, что их походы на «Ленфильм» закончены, был едва ли не самым радостным в Тининой жизни.
– Не надо, – повторила незнакомка, – не бойся, ты должна доверять мне.
«С чего это вдруг? – подумала Тина. – С какого, интересно, перепуга я должна доверять совершенно неизвестному человеку? Да еще в этом дурдоме…»
Женщина посмотрела на нее чуть выпуклыми глазами, и что-то такое в них зацепило Тину. Она вдруг успокоилась, отставила стул в сторону и шагнула к даме.
– Вы – Александра Ильинична? Это с вами я говорила по телефону?
– Да, это я, – ответила та, настороженно оглядываясь по сторонам.
– Тогда, может быть, вы объясните мне, что все это значит? – Тина махнула рукой в сторону спящих.
Варвара Семеновна особенно громко всхрапнула и махнула во сне рукой, отчего очки ее свалились на пол, но не разбились.
– Значит, они все-таки пригласили его, – огорченно пробормотала Александра Ильинична. – Не думала, что они решатся действовать так открыто…
– Кого – его? – раздраженно заговорила Тина. – Вы можете мне объяснить, для чего меня замешали в эту историю? У вас в библиотеке все ненормальные, но я-то тут при чем?
В волнении она не сообразила, что говорит слишком грубо и невежливо, что эта самая Александра Ильинична не сделала ей ничего плохого, и вообще недопустимо так разговаривать с незнакомым человеком, тем более немолодым. Однако ее собеседница не стала возмущаться по этому поводу.
– Тебя выбрали, – сказала она веско. – Так уж случилось, что выбрали именно тебя. Ты теперь посвященная.
– Посвященная во что? – фыркнула Тина. – Не желаю даже слушать эту ерунду, я хочу уйти. Вы уж тут как-нибудь сами, – она кивнула на спящих, – побудку им сыграйте, что ли… Или музыку погромче включите. Может, тяжелый рок подойдет?
Тут она заметила, что женщина напряженно прислушивается к чему-то. Причем Тина понятия не имела к чему – звуки все были те же самые: храпела библиотекарша, тихонько посвистывала старушка в обнимку с бюстом Крылова, посапывали читатели.
– Поздно, – вздохнула Александра Ильинична, – нужно быстро уходить отсюда.
– Как раз это я и собиралась сделать! – обрадовалась Тина.
– Не туда! – Александра Ильинична сильной рукой отвернула ее от двери. – Вот сюда…
Они миновали стол библиотекарши, и Тина заметила, что глаза у той широко открыты, но взгляд мутный, незрячий, затем свернули за стеллажи с книгами, прошли узким проходом, пару раз поворачивая, и остановились возле очередного стеллажа. Александра Ильинична уперлась в него.
– Помоги! – прохрипела, и когда они налегли вдвоем, стеллаж сдвинулся, и за ним открылась низенькая дверца, почти сливающаяся со стеной.
Александра Ильинична отперла дверцу небольшим старинным ключом с фигурной бородкой.
– Иди туда! – велела она. – Быстрее. Поднимайся наверх, вот возьми ключ. Там выберешься, будь осторожна!
– А вы? – подозрительно спросила Тина, не сделав попытки прикоснуться к ключу.
– Я не дойду, там слишком сложно с моими-то ногами, а ты молодая, пройдешь! Иди! – прикрикнула строго. – Оставь меня, я сумею за себя постоять!
– Но как же… как я узнаю…
– Все в книге. Ищи и найдешь! – Александра Ильинична выпихнула ее и захлопнула дверь.
Тина снова очутилась в полной темноте. Вытянула руки перед собой, потом в стороны и поняла, что впереди узкая лестница. Обернувшись назад, увидела тонкий лучик света из замочной скважины. Вставила ключ и осторожно повернула его. Затем придержала дверь, чтобы та не скрипнула, и тихонько протиснулась обратно в библиотеку. Она не могла уйти просто так, нужно было все же понять, что тут происходит.
Пройдя на цыпочках обратным путем, выглянула из-за стеллажа. В читальном зале по-прежнему было сонное царство. Посредине помещения стояла Александра Ильинична, а напротив нее Тина разглядела мужскую фигуру. Мужчина был очень худ и оттого казался неправдоподобно высоким. Одет он был в какую-то черную хламиду, длинные волосы стянуты сзади в конский хвост.
– Отойди! – говорил он, повышая голос. – Уйди с моего пути, иначе пожалеешь!
– Все юродствуешь, – устало отвечала Александра Ильинична, – никак не угомонишься. Зря связался ты с ними, ох зря. Не про тебя этот кусок… И девушка эта не про тебя…
– С дороги! – крикнул мужчина и взмахнул рукой, как будто хотел ударить.
Но рука его странным образом застыла в воздухе, будто ее кто-то перехватил.
– Уйди по-хорошему. – В голосе Александры Ильиничны Тина услышала неимоверную усталость, как будто она удерживала что-то очень тяжелое. – Нечего тебе тут делать.
Мужчина не ответил, но со своего места Тина видела, как вздулись вены на его шее. Он с трудом распрямил руку и сжал ее в кулак. Внезапно книги, что стояли на полке за столом библиотекарши, с шумом посыпались на пол.
– Развлекаеш-шься… – прошипела Александра Ильинична, – деш-шевый трюк.
Она выпрямилась, опершись на палку, и мужчину отбросило к противоположной стене. Тина едва не вскрикнула.
Странный мужчина морщился, потирая спину, ушибленную, надо думать, о стеллаж, лицо его кривилось.
– Ну все, – заявил он, – ты права, это были игрушки, теперь начинается настоящее.
– Ну-ну, – усмехнулась Александра Ильинична, но Тина понимала, что она устала, смертельно устала, что силы ее
