– Дьявол, только не это! – повторил Гарик и шумно задышал.
У стены, прислонясь к ней спиной, сидел Виктор. Глаза его были распахнуты, и от этого по моей коже невольно побежали мурашки. Рот парня также был приоткрыт, из уголка тонкой струйкой сползала кровавая дорожка, успевшая чуть подсохнуть к нашему появлению. Лицо Виктора выражало одновременно удивление и презрение, хотя, скорее всего, это были мои домыслы.
– Боже мой. Боже… что же это? Все, я не хочу на это смотреть… Тань…
– Тихо! – рявкнула я. – Держи себя в руках! Будь мужчиной, в конце концов.
Я тут же пожалела о своих словах – это для меня преступления были рабочей повседневностью. Гарик же был, что называется, «гражданским». Я не могла от него требовать профессионального хладнокровия. Но сейчас было не время рефлексировать и заламывать руки. Мой мозг работал на предельных оборотах, и шум крови в ушах казался шумом Ниагарского водопада. Два трупа на крошечном острове посреди реки. Убийца закончил свое дело или только начал? Может, он прячется где-то в домике? Нет, тут негде спрятаться взрослому человеку.
«Стоп, Таня! Посмотри на тело! Сейчас важны малейшие детали».
– Гарик, тут должен быть выключатель, найди его!
Мой друг с видимым облегчением вернулся ко входу в домик и стал искать тумблер. Наконец, он обнаружил его, спрятавшегося за полотенцем, сохнущем на крючке.
Щелк! Под потолком зажглась лампочка – довольно тусклая. Однако она все же смогла осветить очередное место преступления.
– Господи…
Грудь Виктора была окровавлена. Над левым соском, виднелась широкая рана. Орудия убийства нигде не было видно – убийца забрал его с собой.
Я оглядела рану. Точный, сильный и единственный удар. В руках жертва сжимала ворох цветочных лепестков. Лицо, обращенное к ним, казалось удивленным, словно Виктор перед смертью изумился тому, что держит. Мне показалось неестественным очертание его рта. Что-то как будто мешало парню закрыть его.
Несмотря на растущую внутри меня панику, я понимала, что надо подробно все осмотреть.
– У тебя есть платок? – спросила я у Гарика.
Он жестом Амаяка Акопяна выхватил из кармана бумажную салфетку.
– Пойдет.
Я обернула руку салфеткой и прикоснулась к губам Виктора. Нижняя поддалась. Я включила на смартфоне фонарик и посветила жертве в глотку.
Что-то было пропихнуто убитому в гортань. Пришлось надавить на челюсть и заглянуть дальше. Непонятно.
Я резко выдохнула и просунула два пальца Виктору в рот. Гарик опять издал спазмический звук, собираясь вытошнить то, что еще оставалось в его несчастной утробе.
– Гарик, пожалуйста, спокойно, – попросила я.
– Черта с два я буду спокоен! – прошептал тот. – Что ты творишь?
– Пока не знаю, но стараюсь разобраться. И ты своими истериками мне не помогаешь. Там что-то есть.
Повозившись, я вытащила изо рта Виктора влажный бумажный комок, на деле оказавшийся скомканными купюрами крупного номинала.
Гарик присвистнул, заглянув мне через плечо.
Я поднялась на ноги, положила комок на землю и сфотографировала его.
– Не надо было вытаскивать, – догадался Гарик, – приедут эксперты и тебя по головке не поглядят.
– Знаю. Но что сделано, то сделано. Давай-ка сделаем снимки. Ты в порядке?
– Конечно, нет.
Мы сфотографировали все, что только пришло на ум: стены, пол, тело с разных ракурсов, а также обстановку домика и даже вид снаружи.
Это заняло время, но когда мы наконец закончили, Гарик шепотом произнес:
– Теперь вряд ли кто-то скажет, что мы что-то упустили.
Я согласно кивнула. Пора было возвращаться в дом и рассказать остальным о том, что случилось.
* * *
Общество собралось в банкетном зале, и пока не подозревало, что повод для собрания печальный. Многие поглядывали на накрытые столы, пересмеивались и громко спрашивали у официантов, в чем дело и когда им кто-нибудь что-нибудь объяснит. Официанты, в свою очередь, и сами не знали, что думать. Администратор стояла у стойки бара с непроницаемым лицом и размышляла о том, что еще пару минут этой напряженной ситуации, и она, наплевав на все правила, нальет себе холодной водки прямо из гостевых ящиков.
Когда мы с Гариком появились в зале, на это сначала почти не обратили внимания. Одна из подружек невесты, рыжая и длинноногая, демонстративно закатила глаза и, оглядев меня, что-то прошептала своим спутницам, которые хихикнули вместе с ней.
Я поискала глазами родителей жениха и невесты – они сидели за отдельным столом и о чем-то разговаривали. По пути к дому мы с Гариком договорились, что сначала разведем гостей по комнатам, и только после этого, проводя опрос, каждому расскажем о случившемся. Идею предложил Гарик, и я нашла ее удачной. Если сейчас прямо с ходу вывалить на собравшихся шокирующую новость, паники не избежать, и контролировать людей будет сложно, особенно родителей.
Мы подошли к Анне Леонидовне.
– Нашли своего работника?
– Да, он дежурит там… там, где вы сказали.
– Хорошо. Теперь пойдите и заприте домик для инвентаря, который стоит на краю пляжа. Внутрь не заглядывайте. Там еще один труп.
Женщина прикрыла глаза и тихонько простонала.
– Да что ж это…
– Идите.
– Я не пойду туда, где труп! – зашептала она. Ее круглые голубые глаза мгновенно налились слезами. – Я боюсь!
– Хорошо. Ключ у вас есть? Мы сами запрем место преступления.
Администратор сунула руку в карман и достала оттуда тяжелую связку ключей. Перебрав ее, она отцепила длинный желтоватый ключ и протянула мне.
– Эй, кто-нибудь скажет наконец, зачем мы тут все? У нас репетиция обеда или что? – раздался громкий мужской голос.
Это один из друзей жениха начал проявлять нетерпение. Пора было заканчивать с прелюдией.
Я встала посреди зала, так, чтобы меня было слышно всем. Гарик присел рядом за ближайший пустой столик, с едким скрипом отодвинув тяжелый стул. Он явно не хотел встречаться глазами с присутствующими, и я могла его понять, но меня злило, что он самоустранился. В конце концов, я тут оказалась по нелепой случайности, и не имела к этим людям никакого отношения.
– Господа, добрый
