Я вздрогнул. Опять этот французский!
— Поп-звезды и мода!
— Премьеры кино!
— Светская жизнь!
— Макияж и прически!
Остальные девочки по очереди выкрикивали каждая свое, иллюстрируя сказанное: «поп-звезда» запела в воображаемый микрофон; «мода» встала в позу модели — ну и прочее в том же духе.
Я попытался сказать что-нибудь приятное.
— Эй, это здорово. Вы хорошо… спелись.
Эйприл, однако, не считала нужным отвечать любезностью на любезность.
— Никто и не ждет, что нас поймет житель Континента Тупиц, Минимун. В обычных обстоятельствах мы бы тебя и близко к себе не подпустили. Может, займешься наконец делом и начнешь задавать вопросы?
Я был только рад такому повороту.
— Прежде всего, ты абсолютно уверена, что образец волос украден?
Эйприл налила в бумажный стакан колы и размешала ее пальцем.
— Насколько вообще можно быть в чем-либо уверенной, Минимун. В смысле, я заперла его в сейф в домике Венди, а потом обнаружила, что он пропал. Может, его вот эта собака съела.
Под ногами Эйприл путался маленький длинношерстный терьер. На то, что он принадлежит Эйприл, указывала розовая попонка. Милый, в общем-то, песик, если не считать того, что он скалил на меня зубы. Мне не слишком везет с собаками.
— Думаешь, это возможно?
— Нет.
Да уж, опрос свидетелей обещал быть трудным.
— Что-нибудь еще пропало?
Тут в разговор впервые вмешалась Мэй. Казалось, мое расследование не вызывает у нее такого энтузиазма, как у Эйприл.
— Послушай, Флетчер, я знаю, Эйприл помешана на этих волосах Шоны. Но я знаю также, что ты еще больше помешан на всяких детективных делах. Согласись, все это несерьезно, правда?
Я привык к сопротивлению. Людям не нравится отвечать на вопросы детективов.
— Итак… Что-нибудь еще пропало?
— Нет. Ничего.
Я повернулся к подружкам Эйприл.
— А у вас ничего не украли? Или, может, сломали что-нибудь? Такое незначительное, что вы решили, будто это случайность.
Третья девочка в ряду, Мерседес Шарп, подняла руку, точно я был учителем.
— Ну, я потеряла кое-что этой ночью. Мне так показалось, что потеряла, но, может быть…
Эйприл злобно уставилась на нее.
— Хватит, Мерседес! Ты и так все утро ноешь из-за своего мини-диска. Это мое расследование. Я заплатила Флетчеру.
Мерседес ответила ей точно таким же злобным взглядом и продолжала как ни в чем не бывало:
— У меня есть… был мини-диск с караоке. Я под него репетировала свое выступление на школьном смотре талантов. На нем все, что мне нужно. Я выписала его из Японии.
— Думаешь, его украли?
Мерседес пожала плечами.
— Может быть. Но кто станет воровать мини-диск из плеера, а сам плеер оставит?
— Кто знает, как работает мозг преступника? — напустив на себя умный вид, ответил я вопросом на вопрос.
— Ты, надеюсь, — встряла Эйприл. — За что я тебе и плачу. У тебя есть значок… ты говоришь, что он у тебя есть, во всяком случае.
— Были какие-нибудь признаки взлома? — торопливо спросил я Мерседес.
— Нет. Но я оставила окно спальни открытым, поэтому ночью любой запросто мог просто протянуть руку и стащить диск. Может, тебе стоит взять у всех в городе пробу на ДНК.
— Как в «CSI»? — Мое терпение было на исходе.
— Ага. В точку.
— Непременно так и сделаю, если полиция одолжит мне свое оборудование.
Мерседес сделала шаг вперед и ткнула меня кулачком в плечо.
— Эй, я умею различать иронию! Попридержи язык, Минимун, а не то, когда у меня появится бойфренд, я натравлю его на тебя!
Не обращая внимания на боль в плече, я просматривал список вопросов в блокноте.
— Еще кое-что, леди. Это относится ко всем вам. Можете вспомнить кого-нибудь, у кого есть повод недолюбливать вас?
— Нет, — тут же ответила Эйприл. — Кто может нас недолюбливать? Мы очень популярны. Думай, что говоришь, Минимун.
Я проигнорировал ее оскорбления. Я же профессионал.
— Ну? — Я посмотрел на Мерседес.
Она прикусила губу.
— Ирод как-то просил у меня диск, а Эйприл велела ответить «нет». Мы написали ему записку, что не желаем иметь с ним ничего общего. Ироду пришлось попросить брата, чтобы тот прочел ему. Ред тогда здорово рассердился. Может, он стащил диск, чтобы отомстить мне, как в этой истории с принцем… э-э…
— Гамлетом? — подсказал я.
— Нет. — Мерседес задумалась. — Нет, это был «Принц из Беверли-Хиллз». Как-то Уилл взял куртку Карлтона, и Карлтон решил…
Внезапно Эйприл завопила, размахивая кулачками:
— Не отвлекайся, пожалуйста! Это Ред. Мы все знаем, что это Ред. К чему впустую тратить время, задавая всякие дурацкие вопросы, Минимун? Ред стащил волосы и, скорее всего, этот идиотский мини-диск Мерседес тоже, о чем ей вообще не стоило упоминать. Хватит околачиваться тут без толку. Лучше иди и поищи доказательства.
У меня мелькнула мысль, окупят ли десять евро все оскорбления, которые приходится выслушивать. Но, как говорит Бернстайн, «ваши наниматели вовсе не обязаны вам нравиться, достаточно, чтобы вам нравились их деньги».
— Ред — мой главный подозреваемый, — сказал я. — Хотя вообще-то, пока расследование не докажет обратного, под подозрением находятся все.
— Здорово! — Мерседес захлопала в ладоши. — Подозреваемые! Почти как если бы кого-нибудь убили!
Мэй, которая последние несколько минут провела в стороне от остальных, сейчас вернулась, пряча в карман мобильник.
— Мне нравится Ред, — заявила она. — Думаю, это несправедливо — все валить на него.
Щеки у нее пылали, она нервно теребила волосы. Интуиция детектива нанесла мне сокрушительный удар под дых.
— Ты сообщила Реду, что он подозреваемый?
Мэй кивнула.
— Он идет сюда. Я только послала ему сообщение, потому что он хороший. Я не думала, что он тут же кинется к нам.
В памяти всплыли наставления, полученные в те годы, пока я сражался за значок Боба Бернстайна. Знаменитый детектив рекомендует в любых ситуациях избегать столкновений. Целее будешь.
— Ну, спасибо, Мэй. — Теперь я не скрывал иронии. — Ты мне очень помогла.
Мэй виновато улыбнулась.
— Прости, Флетчер. Ты милый, но и Ред тоже. Жаль, что вы враги.
— Терпеть не могу портить людям удовольствие, — я убрал блокнот в карман, — но мне нужно пойти и кое-что обдумать.
Эйприл ткнула пальцем мне за плечо.
— Слишком поздно.
Я повернулся и увидел долговязого рыжеволосого парня, со всей возможной скоростью несущегося в нашем направлении.
В горле у меня пересохло.
— Сейчас он нам устроит хёрлинг [10], — проговорил я, с трудом разлепив губы. — Вот уж повезло так повезло.
— Я не знала, что он придет, — повторила Мэй. — Честно.
Хёрлинг — ирландская спортивная версия потасовки. Клюшка, которой гоняют мяч, похожа на топор палача без лезвия и служит почти что тем же целям.
Мэй подошла ко мне.
— Не волнуйся, Флетчер. Ред ничего тебе не сделает. Может, только наговорит что-нибудь. Он в самом деле славный.
Меня это не успокоило.
Ред так резко остановился перед нами, что гравий взметнулся у него из-под ног. На нем были вылинявшие джинсы и заправленная в задние карманы футболка. Стройный, мускулистый парень с резкими чертами лица. Ред пытался оценить ситуацию, и его ястребиный взгляд метался из стороны в сторону. В одной руке он держал щербатую клюшку, в другой мобильник.
«Les Jeunes Étudiantes» как по команде превратились в томных красавиц из южных штатов, одновременно и взволнованных, и восхищенных. Ред производил очень сильное впечатление на девчонок: они либо любили, либо ненавидели его, а порой и то и другое разом. Не знаю, как у него это получалось. Должно быть, виной всему была некая таинственная комбинация самоуверенности и харизмы. Ред даже не был красавчиком. Однако то, что делало его таким привлекательным для противоположного пола, было гораздо лучше красоты, потому что не знало преград.
