Ознакомительная версия.
– Погоди!
– Нет, ты погоди! Я даже не беру в расчет, что он поставил крест на карьере моего племянника!
– Ты же меня не слушаешь. Я и пришел сказать тебе, где сейчас находится Романов.
– Ты хочешь сдать своего ученика, которого ты выпестовал, как родного сына?
– Постоянство нередко подводит нас.
– Кому-кому, а тебе, Агер, грешно жаловаться на постоянство. Я не встречал в своей жизни более постоянного человека, чем ты. Ты предан своим идеалам, предан своим друзьям, жене…
– Давай о деле, – прервал полковник.
– Говори тогда адрес.
– Я назову местонахождение Романова, но позвони в МВД, без группы захвата там не обойтись.
– Хорошо.
* * *
Операция закончилась. Станиславский зашил рану, снял перчатки. Отворилась дверь, в комнату вошел Александр Воинов.
– Приветствую вас, Евгений Андреевич! – восторженно выпалил Воинов.
– Здравствуй, – тихо выговорил Евгений.
Воинов заметил небольшой кровоподтек на лице Евгения.
– Что это? – громко обратился он к Марку Ефимовичу. – Фая, это ты уделала следователя?
Фая испуганно молчала.
– Не кричи на женщину! – защитил санитарку Марк Ефимович.
– На женщину?! – ухмыляясь, спросил Воинов, кивая в сторону Фаи.
– Я сказал что-то смешное? – эскулап неодобрительно взглянул на Воинова. – Ты, кажется, забыл, что здесь все решаю я.
– Что-то у вас все запущено и запутано, никак не могу разобрать – кто у вас за женщину, а кто за мужчину, – с иронией отреагировал Евгений.
– Рад, что вы сохранили чувство юмора, – ответил Воинов и перевел взгляд на Марка Ефимовича, – согласен, что тут все решаешь ты, но твой пленник вел себя достойно, когда я находился в его руках. Так что верни должок.
– Хорошо, как и обещал, все сделаю тихо и без боли.
– Это насчет меня? – вставил Евгений.
– Да, Евгений Андреевич, именно насчет вас, Александр лично просил меня, чтобы я умертвил вас без боли.
– Я тронут его заботой, – ответил Евгений.
– Или предпочтете гореть в огне живьем? – эскулап злобно заулыбался.
Фая выкатила тележку с вором из комнаты. Марк Ефимович крикнул ей вслед, чтобы она поскорей возвращалась за вторым: за Евгением.
Что делать? Как выбраться из лап психопата или психопатов – Евгений не знал. Да и помощи ждать было не от кого, – позвонила ли Мария Агеру Агишевичу, смогла ли все правильно донести до него? Или умышленно забыла, затаив обиду. Он пожалел, что обижал ее, как и всех тех, кто не заслуживал непочтения с его стороны. Но погружаться в сентиментальность времени не было. Единственное, что он мог – это потянуть время.
– У меня вопрос, почему вы решили открыться, не проще было бы пришить меня в подъезде или сдать органам?
– Я уже ответил на ваш вопрос – вы здесь только из-за уважения к вашим способностям, вы ближе других подошли к разгадке всего клубка преступлений, – Станиславский набирал шприц, Евгений не сомневался, что в нем снотворное. – И, как только сегодня я получил фотографию, где я со своими учениками, вы не оставили мне выбора.
– Значит, Алла Давидовна будет следующей?
– Этого я не могу сказать, надо изучить все риски.
– Но почему тогда вы отпустили меня из своего дома, не застрелили?
– Действовать топорно – не в моем стиле. Это вы у себя в органах действуете без оглядки. Ваш визит в мой дом еще раз подтвердил, что вы подошли к разгадке очень близко. Но времени для раскачки уже не было, вот поэтому я решил перед вами раскрыться. Ваше спасение было в одном – прийти как приманка. И это вы понимали не меньше моего, но на что вы рассчитывали… Только если вдруг сюда забежал бы сейчас спецназ и застал всех нас врасплох, – вас, как замученного пленника… только в этом случае у следствия появились бы вопросы ко мне, и ваша версия без серьезных улик могла бы иметь право на жизнь. Но – чему не суждено сбыться, тому не суждено.
– А какова роль в этой истории Павла Баумистрова?
– Никакой, только потерял телохранителя по вашей милости. Он просто пытался оторвать от меня собственного сына и защитить его от таких, как вы.
Снова открылась дверь, в комнату вошел Баумистров-младший. Евгений подметил, как Станиславский срезал ответ.
– Ты пришел вовремя, попридержи руку следователя, вольем укольчик.
– Но почему бы это не сделать Александру? – Игорь неуверенно приблизился к Евгению.
– За многочасовыми беседами они очень сблизились, можно сказать, что господин следователь превратился для Александра в очень близкого человека, – Станиславский говорил с иронией и демонстративно играл шприцом перед лицом Евгения. Воинов ничего не ответил, лишь показательно отвернулся.
– Да, кстати, чтобы вы знали… ваш милый собеседник Александр изначально не мог знать о моем плане в отношении Муртазиной и Рахимовой, – он узнал позже, когда Игорь уже сделал свое дело. Так что в моем окружении тоже есть люди, – Станиславский продолжал говорить полушутливым тоном.
– И что, я должен быть благодарен ему? – с насмешкой на лице ответил Евгений. – У меня последний вопрос, – Евгений выдернул свою кисть из рук Баумистрова-младшего.
– Больше нет времени, мне жаль, Евгений Андреевич, – Станиславский вплотную приблизился к нему.
– Смертник всегда имеет право на последнюю просьбу, – вырвалось у Воинова. Он повернулся и, сделав пару шагов, встал между Евгением и Станиславским. – Если хочешь выслужиться перед своим дружком, выслуживайся, но я не его друг.
Станиславский отступил, опустил шприц:
– Хорошо, будь по-твоему.
– Мне любопытно, – начал медленно говорить Евгений, – я не могу поверить, что вся комбинация обошлась без человека в правоохранительных органах. Несмотря на то, что против вас нет никаких улик, все же нельзя было до конца быть уверенным, что все сложится для вас благополучно.
В этот момент в комнату вошел привратник, он подошел к Станиславскому и что-то опять шепнул ему.
– Сейчас сюда войдет человек, и вы получите ответ на ваш вопрос, – ответил Станиславский.
Дверь распахнулась.
– Привет, Жень, не ожидал тебя тут встретить.
Перед ним стоял Житомирский. Он поздоровался за руку только со Станиславским, остальным малозаметно кивнул.
– Живым? Теперь я понимаю, кто умыкнул вещественные улики, – со смешком ответил Евгений. – Я на самом деле поражен – кого-кого, а вас подозревать во всей этой истории у меня ни разу не возникло даже мысли.
– Ты способный малый. Я, кстати, был против того, чтобы вовлекать тебя в это дело. И ты помнишь, как я постоянно предупреждал тебя, чтобы ты держался подальше от всей этой своры. Но теперь поздно, – Александр Федорович укоризненно взглянул на Марка Ефимовича. – Я же просил сделать все до моего приезда.
Евгений, услышав последнюю реплику, громко засмеялся:
– У меня была одна девушка по имени Татьяна. Думаю, вы все о ней знаете, – он с недоверием взглянул на Воинова. – Я безумно любил ее, но что-то в наших отношениях пошло не так. Она стала избегать меня. Так вот, каждый раз при встрече со мной она кормила меня обещаниями, говорила, что ей надо подумать о нашем будущем, что у нее никого нет, что она верна мне и всякую прочую хрень. Но выяснилось, что на стороне она вела активную половую жизнь, а меня водила за нос, сосала из меня деньги, пока я ее не застал с одним молодым человеком. Но до того момента ей ничего не мешало смотреть на меня своими честными глазами и считать себя порядочной женщиной. Так, своего рода тихое б…во.
– Я понял тебя, – заерзал Житомирский.
– Вы из тех, кто берет взятки, а отойдя на два шага, тут же с воодушевлением кричит о честности и порядочности или вовсе загибает пальцы за патриотизм.
Евгений чувствовал легкость во всем: когда говорил, когда смотрел в глаза своим палачам, даже страх перед предстоящей казнью отступил, ушел в никуда. Что это? Ощущение полной свободы?! А таким свободным он никогда себя не ощущал. Но истинна ли свобода как предвестник смерти? Ответ на этот вопрос Евгений не искал, как и не искал путей разрешения конфликта, и тем более – не просчитывал варианты к спасительному бегству. Он смирился.
– Говори, говори, – злорадно приговаривал Житомирский, отвечая на обвинения своего подчиненного, – говори, тебе можно, перед смертью все можно, хе-хе… тебе все можно!
– Говорят, что перед смертью вся жизнь человека пролетает перед глазами.
– Да, это верно, хе-хе, – ответил ему его патрон.
– Но мне интересно, что у вас, Александр Федорович, пробежало перед глазами, когда вы увидели меня в компании ваших соучастников? – Евгений выпрямился.
– Ничего, мне еще далеко до смерти, – Александр Федорович злорадно заулыбался.
– Лукавите, Александр Федорович…
– И что же я, по-твоему, должен был увидеть?
– Жил-был на свете один полковник, все его считали слишком честным, так как на закате своей карьеры он многим отказывал в услугах, говорил, что «не может поступиться моралью». Хотя мало кто знал, что еще лет пять-десять тому назад он играл роль типичного «решалы», – за определенную мзду решал вопросы тем, кто попал в жернова правосудия. Но все же сгубила полковника жадность, и напоследок он купился на крупную взятку. Его взяли с поличным коллеги из отдела собственной безопасности. И знаете, что пробежало перед его глазами в момент задержания?
Ознакомительная версия.
