Пока я осматривался, Пётр что-то тихо говорил на ухо хозяйке, очень похожей на подержанную Мэрил Стрип, но сохранившей неплохую фигуру. Рука его вольно лежала на границе выраженной талии и выпуклых ягодиц и совершала поглаживающие движения, которые эту границу нарушали. «Мэрил Стрип» взглянула на меня, улыбнулась и приветственно кивнула, потом опять перевела взгляд на Петра, мягко стёрла с его щеки губную помаду и направилась к дверям, из-за которых доносились звуки и запахи настоящей, действующей в полную силу кухни. Мой спутник проводил ее гордым взглядом собственника и тоже присел к столу.
– Сейчас я вас удивлю! – заговорщически подмигивает он и потирает руки.
Благодарный гость Геннадий Поленов улыбается.
Я достаточно хорошо знаю чешскую кухню, ее отличительные черты – основательность, сытность, низкая цена. Причём, в отличие от России, дешевизна не отражается на качестве… Национальное рождественское блюдо – «капр»[39]. Перед праздником на каждом углу ставят большие ёмкости с живой рыбой. Выбираешь, тебе его чистят и разделывают. К зиме откормленные зеркальные красавцы достигают огромных размеров и не во всякую плиту могут поместиться целиком. Конечно же, распространена жареная утка, обязательно – свиная нога… А сыры! Чехия – рай для любителей сыра. Ассортимент, согласен, не франко-итальянский, но тоже очень впечатляющий, а разница в цене компенсирует неравенство…
Опыт не всегда надо демонстрировать, и когда одна из официанток приносит меню в тяжелых деревянных обложках, я делаю вид, что с интересом погрузился в мир местной гастрономии.
Количество сортов колбас, сосисок, шпекачек, зельцев огромно. Мясо в копчёном, жареном, варёном, тушёном и вяленом виде. Много дичи: оленина, кабан, фазаны, перепелки… Да, есть мясо страусов, но я поспешно пролистываю эту страницу.
Кнедлики! Не дай вам Бог сказать чеху, что кнедлики похожи на наш недопечённый хлеб. Кнедлики пришли из старинной богемской кухни и служат не только гарниром, но и самостоятельным блюдом. Вариаций масса: пшеничные, картофельные, с мясом, фруктами, под традиционной «райской омачкой»[40] или с сиропом. Некоторые надо варить, какие-то разогревать в духовке. А для начала надо просто поверить чехам на слово, что кнедлики – это «супер». И со временем начинаешь понимать, что, действительно, это не хлеб, а если с непривычки и не «супер», то вполне приемлемое сытное блюдо.
– Полагаюсь на вас, Петр! – Я откладываю меню и почтительно наклоняю голову. Петр удовлетворенно кивает. Пока все характерологические особенности его личности подтверждаются: он гостеприимен, любит застолья, легко сходится с людьми, склонен к задушевным беседам… И уши борца, и «набитые» костяшки пальцев, и след давнего перелома. В принципе, достаточно для идентификации, но дело уж очень серьезное, тут не должно быть ошибки!
На столе появились «утопенцы» – розоватые блестящие сардельки с луком в маринаде, две рюмки бехеровки, две кружки тёмного бархатного «Вельвета», сырное ассорти и теплые «рохлики», по-нашему – рогалики.
– Не, Петр, не, – я отодвигаю свою рюмку. – Нэсоухласим с вами![41]
Он удивлен.
– В чем?
– В ликере с пивом. Их соединять нельзя. А уж ликер с утопенцами – в особенности. Раньше за такое из партии выгоняли!
Петр усмехается. Хотя вряд ли коренному чеху может быть понятен юмор последней фразы.
– Давайте выпьем, чтобы это было самое большое разногласие между нами!
Рюмка ликёра чокается с бокалом пива. Честно говоря, к острым сарделькам я бы предпочел светлое – «Старопрамен» или «Пильзенское», да и лук в маринаде мало сочетается с сыром… Но слишком уж привередничать нельзя, чтобы не нарушить тонкой ткани налаживающегося взаимопонимания.
У Петра прекрасное настроение. Он поднимает указательный перст на уровень виска и торжественно сообщает:
– Вепршово колено готовит лично Миша.
– Шеф-повар?
– Михаэлла и хозяйка, и шеф-повар, и официантка, если это нужно. И мой большой друг. Я познакомился с ней пару лет назад, когда приехал в Прагу. Она мне очень помогла. Правда, и я ей помог…
Я оглядел зал и бестактно спросил:
– Вы совладельцы?
– Нет. Хотя я и повар по профессии, но сейчас на пенсии. «Подкова» принадлежит ей. Выпьем! – Он отвернулся и сделал знак официантке. Воспользовавшись случаем, я, наконец, заказал «Старопрамен».
Ну, что ж, Петя, вкладывать деньги в недвижимость – не худший вариант. Если, конечно, они твои, спишь ты спокойно, и никто тебя не ищет…
– Как здорово, Петр! – откинувшись на спинку стула, говорю я.
Он с улыбкой кивает.
– На Каймановых островах запекают в углях мясо молодого крокодила… В глине. Не приходилось пробовать?
Мой замечательный новый друг качает головой.
– Нет. Я был там два раза, но как-то не пришлось…
Я понимающе киваю. Конечно, Петя, тебе было некогда знакомиться с местной кухней. В первый визит ты открывал именной банковский счет, а во второй – переводил поступившие на него триста миллионов на номерной счет в Цюрихе. Конечно, Будницкий никогда бы не перевел такие деньги никому не известному человеку, но он получил прямое указание министра. И думал, что речь идет об очередном обмане государства, столь же распространенном, сколь и привычном… А «кинули» как раз его самого! И ты получил свою долю. Очень неплохую долю! Раньше за такую сумму тебя бы расстреляли сотню раз. Хотя об угрозе безопасности страны ты ничего не знаешь. Впрочем, теперь и за это не расстреливают…
– Жаль. Нежнейшее белое мясо, так и тает во рту…
Я щелкаю еще одной костяшкой на счетах доказательств. Если он окажется и знатоком итальянской кухни…
Официантка вынырнула из-за колонны с кружкой пива и небольшой бутылочкой бехеровки на маленьком подносике. Петр был здесь явно на особом положении: в местных ресторанах спиртное подают не бутылками, а рюмками. Наверное, поэтому здесь трудно напиться. А может, по какой-то другой причине. Даже наверняка – по другой…
За столиками вокруг сидели, в основном, чехи, очень симпатичные мне люди: спокойные и весёлые, азартные и рассудительные, на вид медлительные и такие неудержимые в хоккее и теннисе. Они веселились, расслаблялись, выпивали и закусывали, но пьяных среди них не было.
– Скажите, Петр, как профессионал, какая из национальных кухонь самая сложная? Действительно французская, как все считают? Или это распространенный миф? И правда ли, что итальянская – самая простая?
Он улыбается.
– Курсы пиццерийщиков, например, стоят где-то пятьсот евро и рассчитаны на десять-двенадцать дней. Но станешь ли после них поваром? Вряд ли. Я специализировался на итальянской кухне, и должен сказать, что понял ее только через три года. Вы знаете, что тесто для пиццы можно сделать двадцатью способами? И это будет разное тесто! И разная пицца! А паста? Думаете, что они все одинаковы? Нет, и еще раз нет!
Петр увлекся не на шутку, но я уже не слушал. Совершенно ясно, что идентификация завершена.
Облегченно рассмеявшись, я поднял рюмку с бехеровкой.
– Ваше здоровье, Петр!
– Вы передумали? – удивляется Петр.
– Только ради вас!
Наконец, принесли знаменитое «Вепршово колено». Романтическое название, навевает представления о схватке отважного рыцаря с громадным диким вепрем! Но если отбросить фантазии, то романтика развеивается: на свиноферме закололи обычную хрюшку и зажарили банальную свиную рульку! В России она относится к субпродуктам – на холодец сгодится, но не в качестве украшения стола! А в Германии наоборот – это стержневое блюдо, рульку едят вареной, жареной, копченой…
На большой деревянной тарелке дымится подрумяненный, приличного размера, кусок свиной ноги, обязательный кнедлик со шпинатом и кислая капуста с салом. Нет, эта еда требует водки. И она ее получит!
Я заказываю триста граммов «Столичной» и берусь за тяжёлые вилку и нож с деревянными ручками. Петр улыбается, запивая плотное и жирное мясо сладковатым ликером и таким же пивом. Может быть, он и вправду чех?
Пью водку и пиво. Они возвращают миру контрастность и яркость. Не так уж здесь и темно, и официантки полны в меру, к тому же они опрятны и проворны, а подсевшая к столику Михаэлла уже не подержанная, а просто вылитая Мэрил Стрип!
Вечер удался на славу. И кажется, мы с Петром подружились!
* * *
В отеле «Адрия» продолжают бурчать трубы. Но я не молодожен, проводящий здесь медовый месяц, поэтому не обращаю на звуки канализационного водоворота никакого внимания. Каждый раз, возвращаясь с прогулки или из расположенного на втором этаже ресторана, я захожу в ванную и осматриваю полку над умывальником. И, наконец, рядом с новой упаковкой мыла и очередными флакончиками с шампунем и кондиционером нахожу тюбик с пастой «Поморин»!
