Ознакомительная версия.
– Да-да, – тускло сказал Поляков.
– Хотя каким, к черту, героям? – ухмыльнулся старик. – А вот секретарша – это замечательно, одобряю. Хотя все равно бесполезно.
– Простите, не понял, – удивился Вячеслав Георгиевич. – Что за каша?
– Неужели ты до сих пор считаешь, Поляк, что с «Ренатой» произошел просто несчастный случай?! – совершенно иным голосом спросил «корреспондент». – Ты все еще не понял, какая у нас сила, Поляк? – Старик выключил диктофон. Эти слова ему записывать было ни к чему.
– Вы… Так, значит, это был не несчастный случай… Да нет… Ах вы нелюди! Да я вас всех уничтожу, – зашипел Поляков.
В этот момент вошла секретарша, она сама принесла кофе.
– Выйди отсюда немедленно! – заорал на нее Поляков.
Маша выскочила из кабинета.
– Ты прежде обанкротишься, Поляк, – ласково, даже нежно сказал старик. – Пора, мой друг, пора, покоя сердце просит.
– Да хрен вам! У меня теперь есть кредиты! Все уже в порядке. Второй паром в полном порядке! Там такая зверская охрана – не подойдешь! – взорвался Поляков и, размахивая руками, выскочил из-за стола. – Лучше не трогайте меня, а то я начну орать и бить всех тупыми предметами по голове…
– Охрана, говоришь? – не обращая ни малейшего внимания на последнюю тираду, переспросил старик. – А ты соединись сейчас с ними. Они сейчас где-то на полпути в Швецию, правильно? Узнай, как дела, что-то у меня нехорошее предчувствие. Все-таки там много пассажиров, наверное, дети есть. Да и груза хватает.
Не отрывая от него завороженного взгляда, как кролик от удава, Поляков вернулся к своему столу, нажал кнопку селекторной связи:
– Мария, немедленно прямую связь с «Калевом» – ко мне в кабинет.
– Заруби себе на носу, Поляк, – проскрипел старик. – В любой момент мы можем нанести тебе следующий удар.
Через минуту они услышали треск эфира.
– «Калев»? – У Полякова отлегло от сердца. – Начальника охраны мне… Василий Сергеевич, это Поляков, как там у тебя, все нормально?
– С-с-слава! – завопил далекий голос. – В-вячеслав Георгич!!! Эт-тто к-к-какой-то кошмар! Мы горим!!!
У Полякова округлились глаза и отвисла челюсть. Старик участливо протянул ему валидол.
– П-п-полная хана! – кричал голос с Балтики. – В-все п-п-противопожарные средства отказали!
Поляков оттолкнул его руку и устало опустился в кресло. За эти несколько минут он постарел на несколько лет. Поляков закрыл глаза. Какое-то время они молчали.
– В-в-вячеслав Г-г-георгич! – завопил селектор. – П-п-потушили, з-затушили, яп-п-пона м-м-мать! Н-н-ни черта н-не п-п-понимаю! С-с-сам п-п-погас!
Поляков буквально подпрыгнул в кресле.
– Ага, сукины дети! Да вы тут, наверно, вообще ни при чем со своими гребаными угрозами! Элементарно на понт хотите… – Он не договорил, потому что старика уже не было в комнате.
– Сядьте к нему на хвост, – бросил Поляков в телефонную трубку, не набирая никакого номера.
Он выглянул в окно. Шестисотый «мерс», как и положено, стоял у входа в офис. А вот бордового «сааба» уже не было.
– Нет, не надо. Поздно. – Поляков снял трубку другого телефона и набрал несколько цифр. – Да это я, я, Поляк, кто же еще, – сказал он внятно. – Немедленно свяжите меня с Гиббоном.
Выскочив во двор, Турецкий тут же разбудил Грязнова, швырнув в него камешком.
– Слава, глянь, что там происходит?
Недовольный Слава выглянул. Злая собака на цепи разорялась на нахального соседского кота.
Плюнув с досады, Трофимов с Турецким вернулись в дом.
Спустя полчаса на кухню вошла хозяйка. Кинув на мужчин очередной презрительный взгляд, она сообщила:
– Господа сыщики, из дома напротив что-то выносят. Если, конечно, вас это интересует. Что-то эдакое большое и тяжелое. А у одного за плечом автомат. Круз Кастильо в таких случаях…
Турецкий с Трофимовым встали и, не слишком уже доверяя чему-либо, пошли посмотреть.
Возле соседнего дома завелся «БМВ» и подъехал поближе к двери. На ходу доставая неразлучный «марголин», Турецкий нырнул в первое же открытое окно. Пригибаясь, он переметнулся к беседке и, скрываемый ее стенками, короткими перебежками продвигался вперед. Трофимов делал то же самое с другой стороны беседки.
Грязнов безмятежно спал, слегка покачиваясь в кресле-качалке. Разбудить его незаметно для тех четверых, что возились у краснокирпичного дома, было невозможно.
«Только бы он не захрапел, – подумал Турецкий. – Ну, Слава, ну выручаешь, приятель, век не забуду, если, конечно, цел останусь».
Турецкий увидел, как двое мужчин, которых не было при осмотре, вынесли на крыльцо большой сверток.
«Ба, да это ж тот самый мешок из рогожки, что валялся в углу прихожей», – вспомнил Турецкий. У одного из мужчин на плече действительно висел автомат «узи». Братья стояли рядом и что-то тихо обсуждали. «Глухой» внимательно выслушал младшего, согласно кивнул и стал заклеивать мешок скотчем.
Позиция была идиотская, приходилось рисковать.
Турецкий с пистолетом в руке вышел из своего укрытия.
– Тебе же говорили, что старших обманывать не стоит, – бросил он младшему брату. – Всем руки за голову, лицом к стене. Ты, – это относилось к двухметровому, – брось оружие на землю.
Трофимов молча вышел с другой стороны и ткнул младшего стволом своего пистолета между лопаток. Тот попытался выбить пистолет, но получил удар в скулу и рухнул на землю, схватившись за лицо. Между пальцев выступила кровь.
Турецкий успел отметить про себя, что лихой Трофимов ударил своего противника вовсе не пистолетом, а левой рукой, той самой, где на пальце у него было массивное кольцо-печатка. Ну что же, неплохое оружие.
Двухметровый мужик в белой рубашке шевельнул плечом, сбрасывая автомат на землю, и вдруг, неуловимым движением перехватив его в воздухе, дал очередь.
Трофимов с Турецким рухнули на траву, ничуть, однако, не задетые. Трое приятелей двухметрового, спрятавшись за машиной, тоже вытащили оружие и открыли стрельбу. Большой тюк остался на крыльце.
Собака на цепи лаяла так, что можно было оглохнуть. Грязнов тем не менее продолжал спать.
Очередная пуля влепилась в дерево на пять сантиметров повыше виска Турецкого. Опля, однако.
Грязнов по-прежнему спал. С ума можно сойти!
Трофимов, «качая маятник», уклоняясь на бегу от возможных попаданий, продвигался к дому с другой стороны.
«Если ему удастся это сделать, бандюги окажутся между двух огней», – подумал Турецкий.
Но бандюги тоже это поняли, и один из парней, беспрерывно стреляя с двух рук, переместился влево. А другой запрыгнул наконец в машину и судорожно пытался ее завести.
Турецкий стал стрелять по колесам. Но этот сектор попадал в мертвую зону, разве только если бы пули заворачивали за угол. Тогда, всунув в «марголин» очередную обойму, он стал наугад бить по предполагаемому бензобаку. Черт его знает, где он у «БМВ». В эти мгновения автомобиль наконец завелся и пытался развернуться на дороге. Но пятый выстрел Турецкого попал наконец в цель. Через две секунды машина вспыхнула. Водитель стремглав выскочил, и вовремя, потому что почти сразу раздался взрыв, вместе с которым машина въехала в забор.
– Эй, парни! – закричал Трофимов, перекрывая шум стрельбы. – Не валяйте дурака, ну зачем это нужно?!
Фьюить– фьюить -просвистело рядом.
Турецкий вынырнул из-за сосны и несколько раз подряд нажал на курок. Мимо.
– Вы, козлы, я начальник угро майор Трофимов! – заорал Трофимов. – Ложитесь на землю, обещаю забыть про тонну свинца, которую в нас выпустили! Давайте спокойно разберемся!
Фьюить– фьюить-фьюить.
– Слава, Слава, черт тебя возьми! – закричал Турецкий Грязнову.
Грязнов пошевелился, но не проснулся.
«Глухой» спустил собаку с цепи, и она огромными прыжками понеслась на Турецкого. Лишь двумя выстрелами удалось ее остановить. Пес отдал Богу душу в прыжке и уже мертвым свалился на Турецкого.
А двухметровый детина, длинно выругавшись, снова дал веерную очередь из «узи». Раненный в плечо Трофимов отлетел в сторону.
И только теперь Грязнов наконец проснулся и, увидев эту войну прямо в десяти метрах перед собой, моментально выхватил «макаров» и, особенно не раздумывая, выстрелил четыре раза подряд. После этого делать было уже нечего. Наступила тишина.
Не может быть! Да нет, так и есть.
Турецкий вздохнул с облегчением. Ну Слава, ну, жук! Натурально…
Трофимов, зажимая рукой окровавленное плечо и растерянно глядя то на распростертое тело, то на сонного и не очень трезвого Грязнова, просто отказывался верить своим глазам. Но все было именно так. Двое убиты. Остальные смылись.
Двухметровый лежал возле деревянного стола. Рядом с его вытянутой рукой валялся автомат.
Трофимов, скрипнув зубами, поднялся на колени, затем – на ноги. Турецкий подошел помочь ему.
– Сволочь, – морщась от боли, выдохнул Трофимов, снова опускаясь на землю.
Ознакомительная версия.
