Ознакомительная версия.
Вихров резко повернулся и глянул на Геральда с мольбой. Даже кулачки его разжались и сплелись пальцами в замок. Потом он вдруг согнулся пополам, уронил голову на руки и принялся раскачиваться. Голос, которым он начал умолять Зотова, был похож на шуршание старой газеты.
– Только я вас прошу, не надо задавать обо мне вопросов руководителям! Там куча народу, с кем обо мне можно поговорить! Понимаете, я только, только… Я только начал жить! Господи! Ну, кому, кому в голову пришло издохнуть именно сегодня ночью?
Он тут же понял, что сказал страшные слова, и едва не сполз на пол.
– Простите, – еле слышно прошептал он. – Простите, ради бога! Я совсем не то хотел сказать, я…
И он заплакал.
Зотова едва не стошнило прямо на тщательно вымытый пол. Ой, как не нравился ему Вихров! Как не нравился! Чего рыдать, ежели не виновен, так ведь? Ну, сложились обстоятельства именно таким образом, что на незапятнанную репутацию может упасть легкая тень, чего так убиваться? Или все же причина есть?
– С какого по какое время вы были на вечеринке?
Зотов уткнулся в блокнот, чтобы не смотреть, как размазывает сопли по лицу удачливый красавчик, разбивший сердце бедной Наташи Кириной.
– Я? – дернулся тот и замер, гипнотизируя Геру затравленным взглядом. – Я точно не помню, но часов до одиннадцати был.
– А потом?
– А потом пошел прогуляться. Машину оставил у ресторана.
– Зачем?
– Понимаете, перебрал немного. За руль не сажусь выпивши. И…
– Могли бы взять такси, – заметил Гера и тут же понял, что причина для страха у парня точно имеется, непросто же так он складывается пополам, бледнеет и даже ревет. – Почему не поехали на такси домой? Жена, наверное, волновалась?
– Жена? Будущая жена? – Он резко сел, как на совещании, с прямой спиной и твердо сжатым ртом, побарабанил пальцами по столу. – Она в отъезде, на отдыхе с отцом и матерью. Она прилетает послезавтра. Одна, родители остаются. Прилетает, чтобы мы вместе встретили с ней Новый год. Первый наш Новый год. Вы ведь не помешаете нам? Нет?!
– Все будет зависеть от вас, Андрей. – Гера нацелился в него авторучкой. – Расскажите мне поминутно, что было после вечеринки. Поминутно! Вы пошли прогуляться, не взяли такси. Я так и не понял, почему? Ночные прогулки по городу в подпитии не самый лучший способ проветриться. Могли бы и на собственном балконе подышать.
– Мог бы, – согласно кивнул Вихров и судорожно вздохнул. – Так, знаете ли, что-то навеяло. Погода замечательная, снег пошел, легкий морозец. Дай, думаю, пройдусь, мозги проветрю.
– Как далеко вы ушли от ресторана?
– Прилично, – поза чиновника на совещании снова сломалась, Андрей опять поплыл. – Сам не заметил, как зашел так далеко.
– Насколько далеко?
Гера понял, что рассказчик подошел к самому главному. К тому, что его беспокоило до такой степени, что он, не стесняясь, прослезился.
– Я дошел до ее дома, – едва прошелестел голос Андрея.
– До чьего дома?
У Геры тут же одеревенела шея. Как будто чье-то ледяное дыхание коснулось его кожи, будто кто-то из черной страшной бездны пытался что-то шепнуть ему. В такие минуты у него деревенела шея, по спине ползли мурашки, а коленки покалывало. Очень неприятное ощущение. Эту ерунду, случавшуюся с ним время от времени, он обычно называл предчувствием. Интуицией еще можно было назвать. Но он этого слова не любил. Предчувствие ему больше нравилось.
– До чьего дома? – повторил он вопрос, и покрутил шеей, пытаясь отвертеться от отвратительного ощущения.
– До Наташиного, – почти шепотом ответил Андрей.
– Наташиного?! Как фамилия Наташи?! – Он спросил для порядка, ответ был очевиден.
– Кирина, – не разочаровал его Вихров. – Она… Мы… Мы когда-то встречались с ней. Год назад мы расстались.
Нет, вы не расстались. Это ты, мерзавец, бросил ее. Высосал из нее все до копейки, заставил оплатить дорогостоящие курсы английского языка, вогнал девушку в долги и бросил! А почему? Да потому что на горизонте замаячил брак с дочкой одного из хозяев вашей торговой сети. Богатая наследница. Богатые перспективы. Отдельное жилье, отдельный кабинет, мать твою…
Гера с силой сжал авторучку в задрожавших пальцах, чтобы не запустить ею в отвратительную сопливую физиономию распластавшегося по столу красавчика.
– И? – авторучку он не бросил. – В котором часу вы пришли к ней? Вы ведь зашли к ней, так?!
– Да. Я зашел, – это можно было скорее угадать, чем услышать.
Вихров вытянул на столе свои руки, будто плыть собрался, и упал лицом вниз между ними. Тьфу ты!
– Зачем?! Зачем ты это сделал?! Ты же бросил ее! Бросил! Собрался жениться! Очень удачно жениться! Делаешь головокружительную карьеру. Зачем ты пошел к ней?!
Гера вдруг понял, что уже не сидит, а широко шагает по его кабинету как ненормальный и попутно еще и мебель пинает. Резко встал в метре от его стола, отдышался. Поправил свитер, куртку, потер одеревеневшую шею. Не обмануло дьявольское колотье, не обмануло.
– Ты пошел к ней, чтобы убить ее, да?! Это ты убил ее, да?
– Нет, нет, нет… – Растрепанная голова Вихрова начала метаться по столу от локтя к локтю, как он нос не сломал, непонятно. – Я никогда бы не сделал этого, никогда!
И вдруг он снова резко выпрямился и глянул на Геру с сумасшедшинкой.
– Ее ведь убили?! Вы поэтому здесь? Это Наташу убили? Я так и знал, господи, я так и знал… – И опять его голова упала на стол между локтями. – Просто по-другому быть не могло! Не могло быть так, чтобы у меня было все хорошо! Это месть ее мне такая…
– А ну сядь нормально! – заорал вдруг Гера не своим голосом, вспомнив изувеченное тело бедной девушки. – Сядь и отвечай, мать твою!
Вихров, как мог, собрался. Но сесть ровно уже не вышло. Обнял себя за вздрагивающие плечи, того и гляди снова зарыдает.
– В котором часу ты пришел к Наташе? – отрывистым, резким, как собачий лай, голосом спросил Гера. Он еле сдерживал себя, зря пошел сюда один.
– Около полуночи, – сквозь судорожную икоту проговорил Андрей.
– Она была жива?
– Да!
– Обрадовалась тебе?
– Что? – Вихров не понял.
– Обрадовалась твоему приходу? Это ведь было неожиданностью для нее. Или ты предупредил? Звонил?
– Нет, нет, говорю же вам, что-то навеяло. Выпил, настроение хорошее, погода…
– И тебя потянуло к бывшей возлюбленной? Пока невеста на отдыхе, решил изменить ей?
– Нет, не так, – вдруг с нажимом возразил Андрей и посмотрел на Геру уже не таким мутным, испуганным взглядом. – Меня не к ней потянуло. Меня потянуло расплатиться с ней.
– Странный способ, ты не находишь? – Гера снова вспомнил потерпевшую и тяжело задышал. – У нее куча костей переломана! Живого места нет! И она была изнасилована! Мерзко изнасилована! Так ты с ней расплатился, да, мразь?
– Нет, нет, это не так! – Он первый раз вскочил на ноги и даже устоял, когда Гера подошел к нему почти вплотную. – Я должен был ей много денег. Она оплатила мои курсы, и вообще помогала, пока я…
– Пока ты не бросил ее, – закончил за него Гера и снова ушел на кресло, было тошно находиться рядом с этим отродьем.
– Да. Пусть так.
– И? Что же помешало тебе с ней расплатиться? Не было денег?
– Почему? Деньги были.
– Сколько же ты ей был должен? – «урод», про себя добавил Гера. – Сумма, думаю, не малая?
– Почти триста тысяч. – Андрей опустил голову. – Это только за курсы. А там еще…
– Хочешь сказать, что ты после пьянки гулял по городу с такими деньгами в кармане?
Гера достал телефон и набрал дежурку, продиктовал адрес и попросил прислать машину. А потом, почти не глядя на свернувшегося в бумажный комок Андрея, произнес:
– Вам придется проехать сейчас с нами, гражданин Вихров. И я даже готов зачитать вам ваши права.
– Зачем?! – перепугался тот, вмиг растеряв минутную уверенность. И тут же суетливо зачастил, зачастил: – Зачем права? Разве меня в чем-то обвиняют?! Я не носил таких денег в кармане, вы правы! Да и кто их сейчас носит?! У меня с собой была карточка. На ней было ровно триста тысяч. Карточку на банкете мне вручил руководитель, можете узнать! Это были премиальные. Я и отдал ее Наташке вместе с пин-кодом.
– Отдал?! Триста тысяч?! – громко возмутился Зотов. – Я тебе не верю! И знаешь почему?
– Почему?
– Потому что не было в ее квартире никакой карточки. Не было! Все было на месте, а карточки не было! Что скажешь?
Он ничего не сказал. Несколько минут растерянно рассматривал Геру. Беззвучно шевелил губами, жал плечами и мотал головой. И вдруг сразу принялся собираться. Снял дорогие часы, сунул их в ящик стола. Запер его. Взял в руки мобильный, повертел его, отключил с тяжелым вздохом и положил на стопку бумаги. Потом поправил малахитовый письменный прибор, сложил руки на столе первоклашкой и стал ждать.
Вот эта его показная покорность и взбесила Геру больше всего. Наверняка через три дня адвокаты его тестя вытащат парня. Еще и извиняться придется.
Ознакомительная версия.
