— О чем?
— Так… — пожала я плечами. — У нее смешной пес. Его Сашка зовут. Странно, правда?
— Чего же странного? Меня тоже так зовут.
— Вас зовут Саша?
— Ага.
— Я не слышала раньше, чтобы собаку называли таким именем.
— Уверен, ты много чего еще не слышала. Значит, ты спросила, как зовут собаку, а она ответила. Что дальше? Кстати, ты всегда пристаешь к незнакомым людям с вопросами или это был особый случай?
Я попыталась найти достойный ответ, но не преуспела.
— Просто она… я давно обратила на нее внимание, она очень красивая… очень.
— Красивая, — кивнул Саша.
— А ее муж, — продолжила я. — Он мне сначала не понравился.
— Ничего удивительного. Мне тоже. Кстати, почему «сначала»?
— Я думала, она его не любит, она с ним, потому что его боится… да, я так подумала… а любит того, кто оставил ей розу.
Саша засмеялся.
— У тебя получился целый роман.
— Да, — согласилась я. — Поэтому мне так захотелось увидеть вас.
— Мечта осуществилась. Надеюсь, ты счастлива. Вернемся к вашему разговору.
— Я спросила ее о ребенке. Девочка, у нее будет девочка. Она родится через несколько дней. Имя ей уже выбрали.
— Да? Какое?
— Анна.
Саша опять усмехнулся и кивнул.
— Потом пришел ее муж. И… и я поняла, что навыдумывала глупостей. Она его любит. Я видела, как она на него смотрит. И как он на нее.
Я вдруг испугалась произнесенных слов, глядя в лицо Саше. Но он снова спокойно кивнул.
— Точно. Он любит ее, а она его.
— А вы?
— Что я? — удивился мой странный гость.
— Вы тоже ее любите?
— Она бы рассмеялась, услышав твой вопрос. Еще что-нибудь она говорила?
— Нет.
— Что ж, спасибо за содержательную беседу.
Саша поднялся, и я сообразила, что он сейчас уйдет. Конечно, уйдет. Его интересовал мой разговор с Ольгой, только потому он и пришел.
— Вы уходите? — пробормотала я. — Мы могли бы выпить еще чаю…
Нет, я точно сошла с ума. И вдруг поняла: если он сейчас уйдет, если уйдет…
— Ты забавная, — улыбнулся Саша, стоя на пороге кухни и глядя на меня через плечо.
— Просто у меня никого нет. Вообще никого. А у вас?
— Я, знаешь ли, не особо нуждаюсь в обществе. Характер скверный. Но ты принесла добрую весть, так что в знак большой признательности я готов сидеть здесь, пока тебе не надоест.
— Хотите, я вас ужином накормлю? Я хорошо готовлю.
— В следующий раз. Пока обойдемся чаем. Что ж, рассказывай… — Он вернулся к столу.
— Об Ольге?
— Ты что-то упустила?
— Нет. Но ведь вас она интересует. Мы могли бы… поговорить о ней.
— Это вряд ли.
— Почему?
— Потому что я не часто поощряю чужое любопытство, и на сегодня лимит уже исчерпан. Лучше расскажи о себе.
— Я не знаю, что, — пожала я плечами.
— Уверен, тебе есть что рассказать, — засмеялся Саша. — Почему, к примеру, тебя так заинтересовал мальчишка?
— Кто? — похолодев, спросила я.
— Но ведь не его нянька, верно? Значит, мальчишка.
— Откуда вы… — начала я.
— Любопытство — черта распространенная, — перебил Саша. — Так чем он тебя заинтересовал? Твоим ребенком он быть не может, разве что родила ты его лет в четырнадцать. Кстати, родители твои где?
— Умерли, — буркнула я.
— Вот так взяли и разом умерли? — усмехнулся Саша.
Я хотела разозлиться, но не получилось.
— Не хочешь, не рассказывай. — Он пожал плечами.
— Папа умер пять лет назад. Не умер, его убили.
Мой гость присвистнул:
— Дела… Нарвался на шпану тихим вечером?
— Нет. У отца была строительная фирма, а еще был компаньон…
— Дальше можешь не рассказывать. Компаньон решил, что твой отец лишний, и отделался от него. Обычная история.
— Обычная? — едва сдерживаясь, спросила я.
— Не оригинальная. Такое определение устроит? Что было дальше?
— Когда отца убили, тот тип, компаньон, хотел, чтобы мама подписала какие-то бумаги. Тогда бы фирма перешла к нему. Но мама отказалась. Он стал угрожать. Мама пошла в милицию.
— И что?
Я вздохнула.
— Ясно, — вновь пожал плечами Саша. — Выходит, и ее он убил?
— Она умерла от сердечного приступа.
— И теперь дядя цепляется к тебе? Ты ведь наследница?
— Нет, — покачала я головой. — Мама подписала все бумаги. Мне ничего не принадлежит, так что цепляться ко мне незачем.
— А причина? Почему мать так сделала?
Я молчала, разглядывая чашку.
— Я ведь сказал: не хочешь, не говори, — хмыкнул Саша. — Без проблем.
— Я тогда училась в школе, в восьмом классе, — неожиданно для самой себя продолжила я. — Возвращалась домой, подъехала машина, из нее вышел дядька, спросил, как проехать к вокзалу. Я ответила. Он схватил меня за шиворот и затолкал в машину. Там было еще двое. Они держали меня в погребе, связанной. Целую неделю в темноте, только пить иногда давали. Мама не верила, что меня вернут, но все равно подписала бумаги. Я тоже не верила, что отпустят. Но отпустили. У мамы еще после смерти отца начались проблемы со здоровьем. Серьезные. И то, что случилось со мной… Она хотела, она верила, что его заставят отвечать. Все знали, что это он… все же было понятно. А он сказал, что мама продала ему свою долю еще до моего похищения, а деньги отдала тем, кто держал меня в подвале. Поверили ему, а не ей. Мама не хотела смириться с этим. Поехала к нему, а он просто рассмеялся и выгнал ее. Вечером ее увезли в больницу, а через неделю похоронили. Я осталась с бабушкой. Это ее квартира. Ту, где я жила с родителями, давно продали. Бабушка умерла три месяца назад. Теперь я живу одна.
— А мальчишка случайно не сынок того самого компаньона?
— Я просто гуляю в парке, вот и все.
— Тебе сколько лет? — помолчав, спросил Саша.
— Восемнадцать.
— Учишься, работаешь?
— Училась в институте, пока была жива бабушка.
— А когда она умерла, тебя посетили мысли о справедливости, которая должна восторжествовать. В восемнадцать лет это простительно. Только киднеппинг — дерьмовая штука, в чем ты сама могла убедиться. И жизнь с нее начинать точно не стоит. Возвращайся в институт и оставь мысли о мести.
— Нет у меня никаких мыслей, — разозлилась я, кляня себя за болтливость.
— В восемнадцать лет и это простительно. Эй, не злись! Мне все равно, украдешь ты мальчишку или нет, так что к ментам я не побегу. К Сикорскому тем более…
— Откуда вы знаете? — растерялась я.
— Его фамилию? Мальчишка живет в доме рядом с парком, установить фамилию хозяина дело пяти минут. Давай отвлечемся от мыслей о справедливости и поговорим о деле. О предполагаемом похищении. Если ты просто тешишь себя фантазиями, то куда ни шло. Но если всерьез задумала…
— Я же сказала!
— Посиди спокойно и послушай, — отмахнулся Саша. — Первое. Что ты намерена сделать с мальчишкой? Свяжешь и запихнешь в погреб, как когда-то тебя?
Я отпрянула, отчаянно покачав головой.
— Правильно. Тогда что?
— Не ваше дело, — отрезала я.
— Не мое, — согласился он. — И все-таки затея идиотская. Сядешь в тюрьму на несколько лет, вот и вся твоя месть. Такие игры не для дилетантов. Я даже не спрашиваю, как ты собираешься его украсть, уверен: план такой же дурацкий, как и сама затея.
— А как же справедливость? — отводя взгляд, спросила я. — По-вашему, надо прощать? Пусть живет себе, а мои родители…
— На твоем месте я бы стырил у него деньги.
— Мне не нужны деньги.
— Зато ему нужны. Уверен: их потеря его бы очень огорчила. Или еще проще: взять и шлепнуть урода. А что? Он ведь это заслужил. Ездит он без охраны, возвращается поздно. Возле ворот непременно притормозит, там газетный киоск, спрячешься за ним, подойдешь, когда машина остановится, и выстрелишь. Дело двух минут. Потренироваться в стрельбе можно за городом. — Саша распахнул пиджак и достал пистолет из наплечной кобуры, положил на стол. — Ну так что?
Я завороженно смотрела на оружие. С трудом сглотнула и спросила:
— Вы с ума сошли?
— Похоже на то, — кивнул Саша, убрал пистолет, поднялся, подхватил куртку, которая лежала на полу, и пошел к двери. Бросил через плечо: — Удачи…
Я продолжала сидеть за столом, когда захлопнулась входная дверь.
…Она опять была с собакой. Я долго наблюдала за Ольгой, прежде чем решилась подойти.
— Здравствуйте, — сказала неуверенно.
— Добрый день, — ответила она, с любопытством взглянув на меня.
— Тот человек, что оставил вам розу, кто он? — собравшись с силами, выпалила я.
— Вчера у меня мелькнула мысль, что вас послал он, — помедлив, произнесла Ольга. — Впрочем, глупость, конечно. Такое совсем не в его характере.
— Он… он вас любит? Ответьте, пожалуйста, это очень важно для меня. Он вас любит, поэтому оставил розу?
