Мистер Байд вскочил и, увидев сыщика, упал без сознания в кресло.
* * *
— Прошу простить меня, если я вас обидела, — с раскаянием говорила сыщику мисс Лайн. — Но вы должны принять во внимание, мистер Ратор, что я вас считала конкурентом. Детективное агентство Доббеля уже два года занимается расследованием этого дела. Гарри Доббель — мой брат. Полгода тому назад он прислал меня сюда для сбора информации. Дело в том, что сэр Исаак уже давно подозревал что-то неладное. Каждый раз, когда какой-нибудь клиент банка неожиданно умирал, наследникам его приходилось оспаривать последний чек, предъявленный в день смерти. По-моему, это идея Джозефа Пардю. Узнав о смерти крупного вкладчика, он сейчас же изготовлял фальшивый чек и передавал его бедняге Байду. Часто подлог проходил незамеченным. И в данном случае, вероятно, его бы не обнаружили, если бы не ложное извещение о смерти мистера Джиллана.
Оратор с раздражением хлопнул себя по лбу.
— Как же я не вспомнил, что видел ее фотографию у Джо, когда поймал его в последний раз! Он пытался бежать и нечаянно разбил стекло в рамке…
— А я хотела бы знать, как бедный мистер Байд попал в лапы к миссис Келнер и ее первому мужу Джо Пардю… Какое обвинение вы предъявите этой женщине?
— В двоемужестве и в сообщничестве при подлогах.
— Что ей грозит?
— Несколько лет тюремного заключения.
— Для нее оно будет приятной передышкой. Пардю ежедневно наказывает ее гораздо больнее.
— Чем же? — удивился мистер Ратор.
— Вам этого не понять. Джо Пардю никогда не объяснялся вам в любви…
Мистер Джилес вошел в кабинет главного инспектора с веселым и самоуверенным видом, словно желая показать, что ему нечего бояться представителей закона, поскольку совесть его совершенно чиста.
— Здравствуйте, мистер Ратор, — сказал он, — очень благодарен, что вы согласились принять меня. Когда я писал вам, то спрашивал себя, найдется ли у мистера Ратора свободная минутка для старого знакомого. Я уже давно хочу встретиться с вами, но до сих пор не решался…
— Садитесь, Фермер, — сказал Оратор.
Посетитель, обязанный своей кличкой цветущему виду и развязным манерам, улыбнулся еще шире и придвинул кресло к письменному столу инспектора.
— Вы же знаете, мистер Ратор: если у человека были в прошлом маленькие неприятности с полицией и он хочет начать новую жизнь, то, чтобы восстановить свое доброе имя, старается заручиться поддержкой власти. Разве не так?
— Вы решили стать честным человеком? — недоверчиво спросил сыщик.
Фермер кивнул.
— Аб-со-лют-но! Игра стоит свеч, мистер Ратор.
— Почему же она не стоила свеч раньше?
— Мне повезло. Мой дядя взял меня в свою фирму. Конечно, он ничего не знает о моих прежних похождениях. Вот я и пришел попросить вас не сообщать ему о них.
— Что это за фирма?
Фермер вынул из бумажника великолепную визитную карточку и подал ее сыщику:
Фирма «Джилес и К°».
Д. Джилес.
Кеннон-стрит, 79.
— Дело разрастается с каждым месяцем, — восторженно заявил Фермер. — С тех пор как я работаю в фирме, прибыль удвоилась. Я вложил в дело не только труд, но и свой капитал: тысячу двести фунтов наличными.
— Откуда они у вас? — спросил Оратор.
— Вы же знаете, что я всегда был предусмотрительным. Копил потихоньку денежки. Вот и подсобрал…
— Я узнал вас в Сити. И вы видели, что я узнал вас, — прервал его сыщик. — Почему же вы сделали вид, что мы не знакомы?
— Узнаю вас, мистер Ратор! Я только вчера сказал своей жене: «Молли, если на свете существует человек еще более проницательный, чем мистер Ратор, то не хотел бы я вести с ним дела». Это мои подлинные слова.
— Давно женаты?
— Восемнадцать месяцев. Я был бы очень рад, если бы вы заехали к нам на чашку чая. Жена красива, как картинка. Правда, живу я не особенно близко: Акация-стрит, 908. Но я собираюсь переехать вскоре в Вест-Энд.
— Акация-стрит, 908? — переспросил Оратор.
Это была длиннейшая улица с маленькими, жалкого вида домишками. Никому не пришло бы в голову разыскивать там жилище коммерсанта из лондонского Сити.
— Я понимаю, что назвал вам весьма странный для делового человека адрес, — заметил Фермер. — Но я не хотел лишний раз попадаться на глаза полиции. Если вы согласитесь помочь мне начать честную жизнь и не станете рассказывать в Сити о моих прежних грехах, то я переберусь в более приличный район. Это мне вполне по карману.
— Пока не нарушите закон, я вас не трону. Советую держаться подальше от старых друзей. Заводите новых. Порядочных.
— Где? На Акация-стрит? Там порядочных людей не сыскать. Вот, например, Джордж Смис…
— Довольно необычное имя, — заметил Оратор.
— Он живет рядом со мной, — продолжал Фермер. — Я бы нисколько не удивился, если бы узнал, что Смис не чист на руку. Мне известно, что в ту ночь, когда в Блекгесе были похищены драгоценные камешки стоимостью восемь тысяч фунтов, его не было дома. Я видел, как он вернулся в пять часов утра.
— Вы всю ночь не спали? У вас так много работы? — с удивлением спросил инспектор.
Джилес смутился.
— Нет. Просто я очень рано встаю.
— Наверное, по старой привычке, — сказал сыщик.
* * *
Никакого дяди у Джилеса не было. Просто он приобрел разорившуюся фирму, чтобы обрести определенный статус в обществе и избежать слишком уж пристального внимания полиции. Когда от одного из прежних клиентов фирмы пришел заказ на 6000 фунтов, первым побуждением нового хозяина было перевести деньги в наличные и скрыться. Не сделал он этого лишь потому, что банк не давал деньги без документа о выполнении заказа.
Так Джилес остался хозяином фирмы.
Коммерция мало привлекала его. В сущности, главой «Джилес и К°» являлся клерк, который вел все переговоры и раз в день приносил мистеру Джилесу готовые документы на подпись.
Чем же занимался Фермер все остальное время?
Пересылка подержанных автомобилей в Индию и на Дальний Восток — очень доходное дело, особенно если вы дешево приобретаете машины. Мистер Джилес вообще ничего за них не платил. Он арендовал двор, прилегавший к лондонским верфям, и хранил там краденые автомобили. Они и служили главным источником его дохода. Эту гениальную идею подсказал ему один преступник, с которым он близко сошелся в Дартмуре. Фермер стал бы одним из богатейших людей Лондона, если бы не его любовь к острым ощущениям.
…Накануне своего прихода к Ратору Фермер поздно вечером отправился в Сеннингдель в сопровождении двух помощников. Там он собственноручно украл на 1500 фунтов серебра. Помощники тоже времени даром не теряли.
Таких «подвигов» он совершил немало. Образ действий маленькой шайки был очень прост. Один из злоумышленников угонял автомобиль, оставленный без присмотра на улице. Затем он ехал за сообщниками, которые ждали его в каком-нибудь темном закоулке предместья. Оттуда они отправлялись к заранее намеченному дому. Один из помощников, Гигги, соглашался сопровождать Джилеса лишь при соблюдении им заранее оговоренного условия.
Гигги высказал это условие следующим образом:
— Вы хорошо работаете, Фермер, но слишком любите оружие. Предупреждаю: если возьмете с собой револьвер, не рассчитывайте на меня. Вы уже один раз отсидели семь лет за стрельбу во время работы. Если вас снова поймают на этом же, то засадят на всю жизнь. Да и нам добавят срок. Одним словом, если вы хотите, чтобы я с вами ехал, оставьте оружие дома.
Английские преступники боятся быть застигнутыми с оружием в руках: за это им автоматически прибавляют пять лет заключения, даже если они не стреляли.
…После разговора с Оратором Джилес отправился домой. Проходя мимо дома номер 910, где жил Джордж Смис, Фермер злобно покосился на темные окна. Он с удовольствием устроил бы соседу «случайный» пожар, если бы их дома не имели общей стены. Джилес обнаружил Молли у камина. Она что-то шила. Заметив мужа, женщина вскочила с кресла и попыталась приветливо улыбнуться. В каждом ее движении сквозил страх.
— Давай ужин! — отрывисто приказал он.
— Сейчас, дорогой.
Она пошла к двери. Джилес остановил ее.
— Сосед опять здесь шлялся?
— Нет, дорогой, я его не видела сегодня.
— Не ври! — В его голосе слышалась угроза. — Если я еще раз застану тебя с ним у забора, то тебе не поздоровится! Нечего сплетничать с этим хамом!
Она молчала, с трепетом ожидая продолжения.
Молчание Молли выводило его из себя.
— Я вытащил тебя из ямы! — закричал Джилес. — У тебя было долгов больше, чем волос на голове! И зачем я только женился на тебе? Наверное, я никогда не пойму этого. Похоже, я был тогда не в своем уме. Теперь у тебя все есть, чего только душа пожелает! Зачем тебе этот болван за забором? Чего тебе не хватает?
— У меня все есть, дорогой мой. Я так благодарна тебе…
