– Да, я видела, что так все и было, как ты рассказал. Ты ничего не упоминал о белом овальном столе, за которым вы сидели…
– Точно, был такой стол, – подтвердил Анатолий с воодушевлением. – Значит, ты – настоящая ясновидящая!
– Ну не игрушечная же! Толя, а ты сможешь вспомнить, где находился ее салон?
– Наверно, – неуверенно сказал Ковыга. – Правда, я в том районе давно не был, это далеко от центра. Сейчас все так быстро меняется, но я должен узнать, постараюсь! Помню это рядом с универмагом…
– Но сейчас уже поздно, – вполне здравомысляще сказал бомж. – Тамара уже не принимает…
– Ты прав. Я так рада, что наконец-то напала на след повелительницы слепней, что забыла о времени.
– Слепней! – удивился Анатолий.
Я рассказала ему о возможностях этих энергетических насекомых.
– Еще вчера я бы не поверил, что такое возможно. А сегодня что-то изменилось во мне…
Анатолий не договорил. Из его глаз побежали слезы, он застеснялся и отвернулся от меня. Мне хотелось ему сказать, что я уже видела, как мужчины плачут, причем из-за сущих пустяков.
Передо мной отчетливо встал образ Васика Дыседы. Совершенно не приспособленный к жизни сынок богатого папеньки не раз распускал нюни передо мной из-за того, что от него уходила Нина. Я всегда помогала ему найти его возлюбленную и мирила их. Почему бы теперь Васику не помочь мне!
Я позвонила ему домой.
– Слушаю, – вяло ответил он.
– Привет, Васик! Мне нужна твоя помощь, – с ходу сказала я. – Покатаешь меня завтра по Москве?
– Ольга, ты не сбрендила? Я же теперь работаю! Приезжаю домой и валюсь на кровать. У меня нет сил даже раздеться. Вот и сегодня Нина стащила с меня брюки, принесла поесть в постель и даже разрешила покурить лежа.
– Васик, ты что грузчиком работаешь? – спросила я, подумав, что не знаю последних новостей из его жизни.
– Подкалываешь, да? Грузчиком! Как работал менеджером в «Лаборатории охранных систем», так и работаю. Это адский труд! Порой с такими запросами клиент зайдет, так вымотает, что пять минут общения с ним целой рабочей недели стоит!
– Васик, а ты отпросись на завтра, хотя бы на пол-денька, отдохнешь от работы…
– Не могу, я и так недавно с больничного вышел, – устало сказал Васик.
– Ты болел? Чем? – поинтересовалась я.
– Ничем. Я купил больничный, чтобы отдохнуть, – признался он.
– Все понятно. Значит ты отказываешься мне помочь.
– Ольга, прости. Я бы рад, но не могу завтра. Может в выходные?
– Нет, это будет уже поздно, – обреченно сказала я. – Надо завтра, в первой половине дня…
– Позвони Даше, она тебе поможет, не откажет, – посоветовал Васик совсем умирающим голосом. – Пока. Нина тебе «привет» передает.
Я повесила трубку. Бомж, слышавший мой разговор по телефону, приуныл. Меня вдруг осенило, что он голоден, и его надо накормить. Я прошла на кухню и заглянула в холодильник. К своему стыду я обнаружила, что тот почти пуст. Колбасу я уже отдала ему утром, кусок сыра безнадежно засох. Оставалась последняя надежда на пельмени. Я заглянула в морозильник и с радостью достала оттуда пол-пачки пельменей. Ужин был вскоре готов.
– Толя, пойдем ужинать, – сказала я.
– Не хочется, – тихо ответил он.
– Ты мне это брось, не хочется! Завтра у нас будет очень напряженный день, – сказала я. – Иди на кухню, а я еще позвоню.
Анатолий встал и послушно вышел из комнаты. Я стала звонить Даше. Мы обменялись приветами, потом я сразу перешла к существу своего вопроса:
– Даша, ты можешь повозить меня звтра по городу?
– Нет, – спокойно сказала она. – Моя машина в ремонте. Я сама второй день на метро езжу. Попроси Васика.
– Так, вы словно сговорились. Ты киваешь на Васика, а Васик – на тебя. Что же мне теперь делать?
– Ольга, ты знаешь меня. Я все готова для тебя сделать, но машины у меня нет. Скажи, чем я еще могу тебе помочь, – спросила Даша.
– Больше ничем, – ответила я. – Ладно, найду какой-нибудь выход сама.
Я положила трубку и почувствовала на себе взгляд. Я оглянулась, в дверях стоял Анатолий.
– Что такое? – спросила я.
Он молчал. Мне стало не по себе. Я не могла понять, что было у него на уме. В голову полезла всякая чушь. Тут от друзей не знаешь, что ожидать. Обращаешься к ним с просьбой, а они сразу отказывают. А ведь они знают, что я просто так просить не буду, значит мне это жизненно необходимо. Что же можно ожидать от этого мне совершенно незнакомого человека? С виду бандит натуральный… Господи, что соседи подумают, если предлагали вызвать милицию!
– Я пойду, – хриплым голосом сказал бомж.
У меня отлегло от сердца, более того, я испугалась его отпустить… «А вдруг он сейчас выйдет на улицу и с ним что-нибудь случиться? Например, в милицию попадет или еще в какую-нибудь историю?» – подумала я.
– Если честно, я хотел попросить тебя узнать еще одну вещь, но если это сложно, то не надо, конечно, не надо… Я пойду, – стал мямлить Анатолий.
Интуиция подсказала мне, о чем он хочет спросить меня, и мне стало стыдно за свои опасения.
– Ты о жене и сыне хочешь узнать? – спросила я.
– Да, – кивнул он. – Мне не верится, что они сгорели…
– Сейчас посмотрю…
– Ты поешь, – заботливо сказал он.
Мне было совершенно не до еды, но я прошла на кухню. В моем подсознании уже поплыли картины, рассказывающие о жизни Ирины и Семена.
– Они живы, – коротко сказала я, решив, что Анатолию большего знать не надо.
Я видела по его глазам, что он хочет услышать обо всех подробностях из жизни без него, но я ему соврала.
– Больше информации я пока не могу получить. Мне надо восстановить свои силы…
– Хорошо, – сказал он. – Я пойду к себе.
Я не стала удерживать Анатолия. Мы договорились встретиться завтра утром во дворе. Я даже подарила ему свои старые кварцевые часы, иначе говорить о времени нашей встречи было бессмысленно. Бомж ушел, даже не взглянув на те вещи, которые я для него приготовила, а я не напомнила ему о них. Оставалось сомнение, что я зря отпускаю его. Но ночевать с ним в одной квартире я, пожалуй, тоже не рискнула бы.
Альбина Эдуардовна сделала небольшую перестановку в квартире, опираясь на некоторые принципы фэн-шуй, услышанные вчера от Ольги Калиновой. Еще совсем недавно она не верила ни в какие сверхъестественные способности людей, а уж тем более в возможность неодушевленных предметов в доме влиять на жизнь того, кто там живет.
Теперь загнанная в угол невозможностью самостоятельно решить свои проблемы Побережнова была готова поверить в любые паранормальные штучки. Ольга Калинова увидела на ней энергетических слепней, и Альбина даже ощутила их на своем теле, а когда их оторвали, почувствовала облегчение. Узнав от той же Калиновой, что фонтан, расположенный в дальнем левом углу комнаты, способен улучшить материальное благосостояние, она тотчас потратила последние деньги на покупку этого фонтана. «Может быть Таня и права, – размышляла Альбина Эдуардовна, – фонтан не слишком подходит сюда по стилю, но на другой у меня не хватило денег.»
Она сидела в кресле напротив фонтана и наблюдала, как вода вытекала из опрокинутого кувшина, превращаясь в горный водопад и вливаясь в озеро, вдоль берега которого плавали бронзовые уточки. Журчание воды, мерцание голубого света заставляли Альбину Эдуардовну расслабиться и забыть о проблемах сегодняшнего дня. Она не знала как долго просидела так, глядя на фонтан.
На улице стемнело, дочь вернулась домой. Остановившись в дверях комнаты, Татьяна с удивлением смотрела на мать, которая не обращала на нее никакого внимания, потому что находилась в полной прострации. Увидев глупую улыбку блаженства на лице матери, Таня поняла, что происходит нечто странное, непонятное, словом маму надо спасать.
– Маман, я вернулась, – громко произнесла Татьяна.
Альбина не сразу отреагировала на эти слова.
– Как говорит наша училка по литературе, «эффект отсутствия присутствия на лицо», – сказала дочь, оценивая состояние матери.
– Ты вернулась? – виновато спросила Альбина, будто ее застали на месте преступления.
– Как видишь! – ответила Татьяна. – Я за тобой уже полчаса наблюдаю.
– Правда? – испуганно спросила мать. – Неужели так долго?
Таня не ответила и ушла в свою комнату. Надо сказать, что появление дочери не слишком испортило ее настроение. Обычно по любому вопросу они доводили друг друга до истерики, какое-то время не разговаривали, а едва заговорив, начинали снова ссориться. Это стало нормой их сосуществования, они к ней привыкли, а по другому жить просто не умели.
Альбина заглянула к дочери и сказала:
– Пойдем ужинать.
– Пойдем, – спокойно ответила та, а после некоторой паузы добавила, – маман, мне твои слова из головы не выходят, ну, что ты разорялась, а сейчас будто все нормализовывается…
