— Тебя видели. — Я сказала и тут же пожалела. Это было глупостью. Огромной. Видимо, мой инстинкт самосохранения отказал мне начисто.
Олег медленно затушил сигарету, наклонился ко мне и медленно, внятно, едва ли не по слогам отчеканил:
— Меня… никто… не… мог… видеть… Я… спал… дома… Ты, — он коснулся моего плеча указательным пальцем, — не следователь… и не можешь меня ни в чем… — слышишь, ни в чем! — обвинять.
— А вот тут, милый друг, я могу поспорить! — Я тоже наклонилась к нему и приблизила свое лицо почти вплотную. — Во-первых, с чего ты взял, что я тебя в чем-то обвиняю? А во-вторых, не тебе рассуждать о моих полномочиях. Если я тут, значит, с полномочиями у меня все в порядке. В отличие от твоего алиби!
Он резко отшатнулся и выдавил:
— Я его не убивал! Я был дома! Я здесь ни при чем!
Я бросила на него сочувствующий взгляд:
— С тобой менты разговаривали?
— Да. — Куда только подевался весь его уверенный вид? Сейчас он был похож на загнанного зверя.
Зверя?! Я вздрогнула. Похоже, наконец включился мой инстинкт самосохранения. Где ж ты, родненький, был раньше?
— Ну? — Мне теперь отчего-то стало страшно. У Олега действительно видок был, что называется, не для слабонервных. Однако отступать было куда как поздно. Он посмотрел на меня исподлобья тяжелым взглядом и медленно произнес:
— Взяли подписку о невыезде. Сказали, что еще вызовут. — Он закрыл глаза и напрягся. Видно было, что заходили желваки и затрепетала на шее жилка.
Я внутренне собралась, готовая к тому, что сейчас этот зверюга кинется на меня. У него был более чем пугающий и, что немаловажно, даже устрашающе-решительный вид. Я была просто уверена в том, что он кинется. Уж чего-чего, а темперамента парню не занимать. Такой в запарке пырнет, даже опомниться не успеешь.
Напряжение в комнате достигло предела. Я затаила дыхание, отрабатывая в уме все известные приемы и наблюдая за как-то нехорошо притаившимся парнем напротив с закрытыми глазами, надеясь на то, чтобы в кармане у него, ну по чистой случайности, не оказалось бы ножичка…
В тот момент я была уверена, что это — он. Я ругала себя последними словами, ну предпоследними… Хотя нет, себя я уже не ругала. Я себя уже простила и готовилась отразить вполне, на мой взгляд, возможное нападение. Удивительно, но он на меня не бросился, а открыв глаза, сказал:
— Хрен с тобой! Был я у Старцева в воскресенье.
До меня даже не сразу дошло:
— Что ты сказал?
— Был я у Сереги. И все видел, — он закрыл лицо руками, — господи, какой кошмар!
Я ему все еще не верила и расценила всю эту сцену как ловкий отвлекающий маневр, поэтому следила за ним с прежним вниманием. Он отнял руки от лица:
— Довольна?
— Чем? — фыркнула я. — Разве ты мне что-нибудь сказал? То, что ты там был, я и так знаю.
— А чего ты не знаешь? — Он пристально посмотрел на меня.
— Все остальное. Зачем, например?
Он вздохнул, бросил на меня косой взгляд и встал. Я тут же подпрыгнула. Он горько усмехнулся в ответ на мое движение:
— Да не я это. Выпить хочешь?
— Нет.
— А я выпью.
Он подошел к стенке, открыл бар и налил себе рюмку водки. Опрокинул. Снова налил. Я стояла и ждала, что сейчас он выкинет «финт ушами». Он не выкинул. Вернулся на свое место и сел.
— Да садись ты! — укоризненно бросил Олег, глядя на меня снизу вверх. Я, немного поколебавшись, села. — Приезжал я к Сереге поговорить. Я знал, что он на дачу собирался. Но думал, что поедет он не в субботу, а в воскресенье. Поэтому и решил с утра, чтоб застать.
— Ну и как?
— Застал… — Он выпил водку, поморщился. — Но лучше бы не застал…
— Ты хочешь сказать, что он был уже мертв, когда ты приехал?
— Точно. Ты проницательна, — он бросил на меня быстрый взгляд. — Кому-то повезло больше.
— А если бы ты этого «кого-то» опередил? Что тогда?
— Ты мне не веришь? — удивился он.
— А почему я должна тебе верить? Ну-ка, расскажи! Ты ведь, как я понимаю, от всех скрываешь факт своего визита? — язвительно сказала я, закуривая новую сигарету.
— Скрываю. От всех. Кроме тебя. Я тебе доверяю. Даже, видишь ли, не интересуюсь, откуда ты знаешь, что я был у Сереги. Подумай-ка сама, если бы это был я, зачем было бы сейчас пытаться что-то тебе объяснять? Я бы просто, не приведи господи, конечно, отправил бы тебя вслед за Старцевым. В квартире, кроме нас, никого нет. То, что ты здесь, думается мне, — он смерил меня вызывающим взглядом, — никто не знает. Уж у меня-то силенок хватило бы, чтобы с тобою справиться… Не находишь?
— Нет. А так — может быть, ты просто хочешь мою бдительность усыпить? — Сознаюсь, мне стало как-то не по себе, стоило мне только всего лишь на минуту представить, что он говорит правду. Олег почему-то многозначительно хмыкнул:
— Очень может быть.
Он встал, мне же, признаться, стоило больших усилий остаться в той же обманчиво расслабленной позе. И я ограничилась лишь тем, что повернулась к нему всем корпусом и продолжала внимательно наблюдать за ним, пока он доставал из бара бутылку и две рюмки. Затем он закрыл бар, вернулся и поставил бутылку и рюмки на столик.
— Ты и за закуской со мной пойдешь? — иронично поинтересовался он.
— Вот еще! — фыркнула я.
— А вдруг я ножичек прихвачу? — Парень явно надо мной забавлялся. Меня это, конечно, взбесило, но кто же мне виноват? Сама позволила. Я хотела отпустить его одного, а потом подумала, что, может, он только этого и добивается.
— И правда, а вдруг? — И я встала с кресла.
Мы прошли на кухню, Олег залез в холодильник, нахально скалясь, и извлек оттуда палку салями, кусок сыра и лимон.
— Сама порежешь? — ухмыляясь, спросил он.
— Сама.
— Где мне встать? У окна?
— Не паясничай. — Я выбрала самый маленький ножичек и принялась за дело. — А впрочем, можешь встать у окна. Я не против.
Он опять хмыкнул, отошел к окну и закурил, внимательно наблюдая за мной:
— Да, а ты ведь… Ну, очень даже… Я тебе говорил, да?
— Да! — Я разложила все по тарелкам и, предусмотрительно убрав в стол ножичек, сказала: — Бери причиндалы и иди в комнату.
Он послушно подхватил со стола тарелки и направился под моим конвоем в комнату. Я уселась в кресло только после того, как он, расставив закуску на столике, сел на диван.
— Я тебя слушаю, Олег.
— Давай сначала выпьем. — Он открыл бутылку.
— Я пить не буду, — отрезала я.
— Что так? — Он изучающе прищурился. — Все еще боишься, что я тебя укокошу? Или пить со мной — «в падлу»?
— Ни то и ни другое, друг мой. Я за рулем не пью.
— Всего-то? Ну, так это дело поправимое… — улыбнулся Олег, самодовольно, я бы сказала, улыбнулся. — Оставайся у меня… Места хватит. И потом, думаю, что к утру я смогу тебя убедить в своей невиновности…
— Это каким же образом? — я вздернула бровь. — Отправишь меня вслед за начальничком? Или запишешь свои показания?
— Не-а… Не угадала…
— Тогда ничего не выйдет, детка, — я приблизилась к нему и похлопала по щеке, — ты не в моем вкусе.
— Да ну?! — он выразительно вскинул свои идеальные по форме брови.
— Ну да, — строго сказала я. Хотя, признаюсь, это была не совсем правда. Но дело превыше всего, так что я напустила на себя абсолютно равнодушный вид и продолжила: — Так что пей скорее и говори дальше только по делу.
— А ты уверена, что не пожалеешь? — Олег смотрел мне прямо в глаза испытующим взглядом. — Хорошо подумала?
— Тут и думать нечего, — приврала я. — Давай говори.
— Ладно, — прищурился он, затем ухмыльнулся, — может, еще передумаешь. Может, изменишь свое решение… — Он скользнул по мне взглядом, налил себе водочки, выпил, закусил сыром, закурил сигарету и откинулся на спинку дивана. — В общем, дело было так, как я тебе и сказал.
— Пардон, месье, — несколько язвительно начала я, — а зачем это ты к нему в такую рань притащился? Что это за срочный разговор?
— Ну, так… Это… — Олег прикрыл глаза. — В отпуск я хотел попроситься.
— Да ну? — не поверила я.
— Ну да, — он хмыкнул и открыл глаза. — У нас… э-э-э… В общем, жениться мне надо… — Я выразительно приподняла бровь. — Ну что ты так смотришь?! Всем в конце концов когда-то жениться нужно. Тем более если девчонка беременна. — Я поцокала языком, Олег устало отмахнулся. — Да ну тебя… Ну, случилось… И на старуху бывает проруха… Как говорится… Неужели ты думаешь, что я уж совсем непорядочный?
— Ну почему же… — протянула я. — Может, точнее, очень может быть, что ты вполне порядочный, — многозначительно сказала я. — Но сейчас, если ты помнишь, разговор не о том, что ты решил, как порядочный человек, жениться. А о том, почему ты решил в раннее воскресное утро просить об отпуске. У тебя что, времени другого не было?
Олег вздохнул и нахмурился.
