А ты ворочаешься с боку на бок и встаешь с ощущением усталости, вымотанности, загнанности, ведь убежать от этих привидений нельзя. Но и слушать их нет сил. Потому что все уже произошло. Они ведь не предвестники.
Если бы знать заранее, что, а главное, кого выбрать. Но все меняется. И работа становится ярмом. И самые близкие люди поворачиваются спиной. И даже деньги не радуют. А призраки являются чаще. И вроде бы все-таки зовут куда-то, подталкивают. Уроки прошлого полезны для будущего. Но вот к чему подталкивают? К заботливо вырытой могиле? Или действительно еще не поздно на что-то решиться, что-то изменить?»
Людмила Воронина сразу же понравилась Лизе. Приятная, ухоженная, хорошо одетая женщина пришла точно к назначенному времени. Модная стрижка, черные волосы, умелый макияж, вишневый брючный костюм с черной рубашкой. Она, в отличие от своего адвоката, не молодилась, выглядела за сорок. Но большие умные карие глаза делали ее привлекательной в любом возрасте. Она немного прихрамывала, однако и это ее не портило.
— Вы — мой новый промыватель мозгов? — слегка улыбнулась Воронина Лизе, усаживаясь через стол от нее.
На безутешную вдову она не походила, но смотрела не без печали.
— Да, только напор постараюсь дать небольшой, и без стирального порошка обойдемся, — в тон ей ответила Лиза. — Вы готовы, Людмила Константиновна?
— К чему?
— К словесному ассоциативному тесту. Я буду называть вам слово, а вы произносить то, с чем это слово у вас ассоциируется. Например, зима — мороз, ручка — чернила. И так далее. Естественно, наша беседа записывается.
— Неужели со времен Юнга ничего не изменилось? — покачала головой Воронина. — Неужели швейцарский психолог может помочь заглянуть в русскую душу? А как же «умом не понять, аршином не измерить»? Ведь только у русских колбаса ассоциируется с туалетной бумагой, а наука с бедностью…
Хорошо, что психолог не следователь и не должен спрашивать «признаете ли вы свою вину». С этой женщиной Лиза с удовольствием побеседовала бы о многом другом, кроме преступления.
— Людмила Константиновна, как ни странно, метод Юнга работает, — заверила ее Лиза. — Особенно вместе с современными приборами. — Она кивнула на небольшой чемоданчик с оборудованием. — Я подключу датчики, которые фиксируют время ответа, ваше дыхание и пульс. Вот так. А теперь начнем. Первое слово «журавль».
— Конечно же «синица», — ответила Воронина.
— Хорошо. Но прошу вас ограничиться только одним словом. «Дождь».
— «Туча».
— «Любовь».
— «Морковь»…
И так сто раз подряд. К концу сеанса Людмила Константиновна явно устала. Она уже не улыбалась и не пыталась иронизировать. Отвечала быстро и отрывисто. И мечтала только, чтобы эта монотонность побыстрее закончилась. Но оказалось, что после финиша ей придется пройти дистанцию еще раз.
— Сейчас мы прервемся на пять минут, — сообщила Лиза. — Вы можете отдохнуть, выпить воды. А потом я повторю слова, а вы должны воспроизвести ваши ответы.
— Господи, я уже половину забыла. Нельзя сделать это завтра?
— Нет, Людмила Константиновна. В этом суть эксперимента.
— Да-а, зря я не заглядывала в книги по психологии с института…
Верочке снилась школа, урок биологии. Ее вызывают к доске. Она не волнуется, она все выучила. Она идет по ряду и улыбается одноклассникам. Но оказывается, ей не нужно отвечать. Не нужно рисовать ничего на доске. Ей предстоит выполнить совсем другое задание.
У доски ее ждет… скелет. Обычный такой, белый, с пустыми глазницами черепа. На колесиках, чтобы удобнее было демонстрировать учащимся как грудную клетку, так и позвоночник.
— Потанцуем? — улыбается ей скелет. И хватает костлявыми пальцами за руку.
— Этот экземпляр сделан на заказ для нашего учебного заведения, — слышит Верочка голос учителя — невысокого человека в куртке и кепке. — Его в кратчайшие сроки изготовила видный ученый Людмила Воронина, применив передовую технологию утилизации человеческих останков.
— Вальс! — орет в ухо Верочке скелет и начинает кружить ее между парт.
— Я не танцую, я пою, — в отчаянии крикнула Верочка.
Скелет остановился, но стало только хуже. Он взял свою ногу в свои руки. Оторвал ее и начал размахивать ею над головой, то есть черепом…
Верочка проснулась в холодном поту. В комнате было темно и тихо. Она дома, она давно сдала все экзамены. Ее больше не вызывают к доске. Она поправила сбившийся плед влажными руками. Ей стало жарко. Значит, температура спала. Ей просто приснился кошмар. После того как оперативник ушел, она снова прилегла и, видимо, задремала.
Понятно, что история с пропавшим банкиром сводит ее с ума. Все время появляются новые детали, которые полностью меняют всю картину. Тем интереснее провести собственное расследование и доказать, что она не врет, когда говорит, будто видела Воронина в Шарм-эль-Шейхе. Когда она докопается до истины, то сможет написать такую статью, что у Натальи Рожкиной отвиснет челюсть. А Верочка еще подумает, отдать ли материал в газету, где работает, или подыскать более солидную оправу под свой бриллиант…
Верочка встала и отправилась в ванную. Так как ремонт там не был закончен, приходилось маскировать это романтикой. Хозяйка повесила на неотделанную стену огромное зеркало, чтобы оно отражало другую — облицованную, и принимала ванну при свечах, чтобы не замечать небольшие (как она внушала себе) дефекты. Погрузившись в пену с ароматом молока и меда, Верочка продолжила внутренний монолог.
Отлично, с профессиональными планами все ясно. Но не работой единой… Черт, ну почему судьба опять столкнула ее с Егором? А он, конечно, по-прежнему имеет вид, манеры и деньги мужчины девичьих грез. Мог бы хоть на сегодня стать обычным русским парнем: надеть что-нибудь нелепое, забыть помыться, сплюнуть себе под ноги и сказать матом. Как же, дождешься от него!
И Марина эта. Идеальная спутница. Мало того что природа дала ее папе нефть, а ей самой прекрасную фигуру и лицо. Так эта нефть, вернее, этот папа купил дочке сначала спортивный клуб, а потом еще личный салон красоты. Представляете, как стараются для владелицы парикмахеры, маникюрши и массажисты? Ну почему одним все, а другим даже кафеля на ванную не хватило?
Верочка тяжело вздохнула. Но решила не завидовать, а что-нибудь предпринять. После ванны она откопала в своей сумочке визитки покойного банкира и живого, здорового, как она надеялась, волосатого блондина с дискотеки в Египте. Нельзя сказать, что он произвел на нее тогда сильное впечатление, однако выбирать не приходилось. Не на тот же свет звонить.
Юрист Чемоданов ответил после второго гудка.
— Привет, это Верочка! — жизнерадостно начала она. — Помнишь? Красное море, горячие танцы…
— Рыжие волосы! Конечно помню, — с энтузиазмом воскликнул ее собеседник.
— Вот и отлично. Если ты уже в Москве, мы могли бы встретиться…
— Здорово! Давай в субботу вечером. Выбирай ресторан сама.
— Я предпочитаю французскую кухню…
— Результаты получились неожиданными, — примерно в это же время сообщила Лиза профессору Валерианову.
Она часа два потратила на тестирование Людмилы Ворониной, а показатели обрабатывала до вечера. Сначала пропустила через компьютер цифровую запись беседы, потом наложила физиологические показатели. Еще какое-то время размышляла, что бы это значило. И теперь могла отчитаться перед научным руководителем.
— Тебе она тоже понравилась? — спросил Лев Алексеевич. — Все твердят мне в один голос, что она милейшая женщина. Хотя следователь не исключает, что внешность обманчива.
— Она милейшая женщина, — подтвердила Лиза.
— То есть не заявляет: мол, я жена банкира, я куплю все ваше следствие вместе с вашим судом?
— Она не напомнила ни следователю, ни мне даже о том, что является уважаемым ученым. К нашему эксперименту отнеслась по-деловому и с легкой иронией.
— С иронией? — Это не понравилось профессору. — Но ведь речь идет о страшных вещах. Ее муж пропал, в ее доме кровь и гильзы.
— Мы не говорили о преступлении, — напомнила Лиза. — Я просмотрела видеозапись ее первого допроса следователем. Там Людмила Константиновна выглядит подавленной и несчастной.
— А с тобой она общалась по-другому. Интересно знать почему.
— Может быть, потому, что в ее деле появились показания свидетельницы, которая видела ее супруга за границей. И женщина поверила, что никакого убийства не было.
— Думаю, многие жены предпочтут видеть мужа в гробу, а не в объятиях блондинки под пальмами, — усмехнулся профессор. — Но с другой стороны, сегодня нашли труп, возможно, как раз Анатолия Воронина. Так что ты там сказала, Лиза, о неожиданностях?
Она разложила на столе свои записи.
