Охранник подумал.
- Только из окна кухни, если незаметно. Из двери вы будете заметны, а из окна, наверное, нет.
- Тогда веди, Сусанин, - широко улыбнулся Стас. - Или правильнее было бы сказать Сусанбеков?
- Сусанкулиев.
Охранник поманил Стаса и вышел на улицу. Стас пошел за ним.
Обойдя здание, Крячко с охранником подошли с задней стороны. Здесь, за высокими рядами ящиков, находилась металлическая дверь, служащая служебным выходом ресторана.
- Вот сюда, пожалуйста, - охранник показал на дверь. - Зайдем, потом немного по коридору, и налево будет наша кухня.
- С трепангами, барсуками и прочей херней? - уточнил Стас.
- Если закажут, то и с ней, - скупо улыбнулся охранник.
Он пробрался мимо ящиков и несколько раз в прерывистом ритме нажал кнопку звонка на двери.
Позвонив два раза, потом еще два раза, охранник чуть отошел от двери, оставляя перед ней Стаса.
Руководствуясь больше чутьем и опытом, чем видя реальную опасность, Стас тоже шагнул назад, и тут дверь распахнулась наружу сильнейшим ударом изнутри.
Если бы Стас стоял перед дверью, то этот удар пришелся бы по нему.
- Они всегда так открывают?.. - проговорил Стас и отскочил влево.
Охранник, попытавшись ударить его кулаком по голове, промахнулся, кулак пролетел перед Стасом. Противник потерял равновесие, и Стас, перехватив руку болевым захватом, заскочил ему за спину.
В этот момент из-за двери ресторана выскочили двое, тоже внешним видом то ли китайцы, то ли казахи, вооруженные палками.
- Вот тебе и салям алейкум, - пробормотал Стас и толкнул плененного охранника на нападавших.
Тот с криком попал под первые два удара палок. Стас выскочил из-за ряда ящиков во двор дома и тут увидел еще двоих.
Эти-то уже не были одеты в псевдоопереточную форму одежды.
Вытаскивая из плащей пистолеты, парни подскочили к Стасу, и пока он отвлекся на новую пару, кто-то сзади подобрался к нему, и Крячко, почувствовав жесткий удар по голове, потерял сознание.
* * *
Лев Иванович Гуров медленно вышел из здания "Оферта-банка", вынул из кармана сотовик и набрал номер Стаса. Тот не отзывался. Выругав Крячко за то, что он, как всегда, не вовремя отключает трубу, сыщик кинул телефон обратно в карман и зашагал к своему "Пежо".
Разговор с Граниным убедил Гурова в одном. Положение банка было настолько катастрофичным, что спасти его могло только чудо или счастливое стечение обстоятельств. Смерть президента банка оказалась весьма кстати. По словам Гранина, только твердолобая позиция Ветринова была препятствием к доступу в совет директоров новых людей, которые могли принести с собою мощные кредиты из конкурирующих финансовых структур.
Разумеется, за это пришлось бы расплачиваться пакетом акций банка, в результате чего доля самого Ветринова значительно уменьшилась бы, но зато банк получил бы реальный шанс выбраться из кризиса.
Гуров подъехал к зданию главка, снова набрал номер телефона Стаса и, снова не получив ответа, выругался.
В своем кабинете Гуров уже не медлил, а действовал по обдуманному в дороге плану. Позвонив дежурному по внутреннему СИЗО, он приказал привести к себе задержанного Илью Григорьевича Ржевского.
С этим парнишкой предстоял серьезный разговор. В зависимости от его результатов следовало принимать и следующие решения.
Ржевский выглядел растерянным, удрученным, но не слишком. Он скорее недоумевал, чем был напуган. Это было неплохим знаком. Было похоже, что врачу нечего скрывать.
Гуров жестом предложил Ржевскому присесть, жестом же отпустил конвойного и зашагал по кабинету за спиной Ржевского.
- Ну что, Илья Григорьевич, вы подумали? - спросил Гуров.
- Да я вообще-то всегда этим занимаюсь. Я как-то привык думать, ответил Ржевский, и Гуров от неожиданности ответа остановился. Настроение у него немного улучшилось.
- Всегда, значит, думаете?
- Ну да, я же говорю, я привык думать. - Ржевский говорил спокойно и достойно. Это не могло не располагать.
- Ну что ж, прекрасно, - заметил Гуров. - Мне иногда очень не хватает умного собеседника.
Он посмотрел на свой сотовик, лежащий на столе, фыркнул и решил пока не звонить Стасу, может быть, тот догадается сам это сделать. Не маленький уже, можно его и не контролировать.
Ржевский промолчал, и Гуров, пощелкав пальцами, вспомнил, что отсутствие Стаса неприятно еще и отсутствием сигарет. Он досадливо крякнул и прошел за свой стол.
Сев в кресло, полковник взглянул на Ржевского.
- Я предлагаю пока просто поговорить, а затем будем вести протокол, все как положено. Вы не против?
Ржевский пожал плечами:
- Да как знаете... Я, в общем-то, не опытный в этих делах...
- Давайте-ка вернемся к самому началу. Скажите мне, зачем Анатолий Анатольевич велел вам иметь с собой все ваши препараты? Он реально боялся отравления?
- Ну да. Я так думаю.
- А почему? Были прецеденты?
Ржевский задумался.
- Вы знаете, господин полковник, - он помялся, соображая, - тут, наверное, дело вот в чем. Каждый думает о большей или меньшей степени вероятности той или иной угрозы для собственной жизни. Если, например, взять меня, то для меня самым вероятным было бы попасть под машину. Я имею в виду дорожно-транспортное происшествие.
- Это еще почему?
- Сейчас объясню.
- Ну-ну, любопытно, - Гуров устроился удобнее.
Ржевский пошел на контакт, и это было явным плюсом. Таких людей Гуров уже неоднократно встречал в своей практике. Как показывал его многолетний опыт, люди типа Ржевского обычно не бывали преступниками, но как раз они-то частенько бывали теми, которыми преступники пользовались. Использовали их втемную, как говорилось на жаргоне. Нужно было разрешить загадку участия или неучастия Ржевского в этом деле и сделать это как можно быстрее.
- Ну так вот. - Ржевский начал объяснять. - Вы понимаете, что меня убивать, в общем-то, не за что. Убивают чаще всего или из-за денег, которых у меня нет, или из-за ревности, а я не женат и с личной жизнью у меня... Ржевский помялся и закончил: - Все нормально и без напрягов. У меня как-то не получалось знакомиться с девушками, из-за которых меня могли бы убить или хотя бы избить.
Гуров слушал Ржевского и удивлялся. Было похоже, что парень не совсем отдавал себе отчет в происходящем и прежде всего в том, что он, по сути, является одним из основных подозреваемых.
Гуров покивал, соглашаясь.
- Да, я все понимаю. Бывает, что и убьют. Продолжайте, пожалуйста.
- Ну так вот. Если мы все-таки допустим вероятность, что убьют конкретно меня, то вероятность эта мала, потому что меня могут убить, только если спутают с кем-нибудь. А с кем меня можно спутать? Я живу скромно, одеваюсь сами видите как. Предположить, с точки зрения киллера, что я так хитро перекрываюсь и нарочно еду до офиса на метро, чтобы потом разъезжать по городу в машине рядом с толстым охранником, - ну, это уж слишком круто. Единственное, от чего я могу погибнуть, так это только от ошибки водителя. Так получается.
- А к чему вы развили такую речь? - спросил Гуров.
- А к тому, что Анатолий Анатольевич рассуждал приблизительно так же. Вы же спросили, почему он боялся ядов, так я поясняю. Это, по его мнению, была единственная реальная вероятность его убийства. Потому как Анатолий Анатольевич был постоянно в помещениях - или дома, или в банках. Еще он много времени проводил в машине, но его машину охраняют, точнее говоря, охраняли и днем, и ночью. В гараже у него дома есть специальный подъемник. Когда он приезжает, то водитель в его присутствии загоняет машину на подъемник, и она поднимается к потолку, а потом гараж опечатывается в присутствии шефа. Охрана постоянно стоит у дверей.
- Круто, - согласился Гуров, - но одновременно и глупо. Охрану можно подкупить, запугать, да мало ли что. Кроме того, ваш шеф ведь не только садился в машину, но и выходил из нее. А это как раз очень удобная возможность для снайпера.
- Согласен, - кивнул Ржевский. - Но вы так говорите, потому что не видели нашего Ветринова. Это же была целая история - как он выходил из машины. Например, с банком-то все было ясно: он въезжал во внешний двор, а дальше для него был построен еще внутренний двор с крышей, он там и выходил. А вот когда шеф приезжал к Нонне, то сперва из машины выходил охранник и проверял подъезд, потом шефу давалась отмашка, и он почти что выбегал из машины и сразу в подъезд. Вот так.
- Не могу одобрить его поведения, - заметил Гуров. - Он такими финтами просто показывал всем, какой он трус, но степень своей безопасности не увеличивал.
- Не знаю, - Ржевский отклонился к спинке кресла. - Ну, в общем, вот мы и подошли к тому, что я и сказал ранее. Сам Анатолий Анатольевич вычислил, что если его захотят убить, то скорее всего его отравят. Поэтому и взяли на работу меня.
- Как я понимаю, питался ваш шеф с такими же осторожностями, как и... Гуров замолчал, подыскивая слово, но Ржевский, улыбнувшись, помог ему.
