— Живем, Татьяна! — Константин хрустнул деньгами и опустил их во внутренний карман. — Мой доход за прошлый месяц!
Я быстро прикинула — мой доход, пожалуй, составлял и большую сумму, но, получаемый по частям, расплывался неведомо как и куда.
Когда Костя приходит в шальное настроение, он легко заражает и меня, а заразив, соблазняет на поступки не всегда благоразумные. Я не сопротивляюсь, особенно когда это никому не вредит.
К моему дому мы подъехали поздно. Двор был пуст и темен, и машину мы решили оставить неподалеку от подъезда. Конечно, возник традиционный спор, кому заниматься ее парковкой на ночь, а кому нести пакет на шестой этаж. Но сегодня я быстро убедила сэнсэя уступить мне во всем без пререканий.
Я не стала дожидаться его, а потопала себе вверх по лестницам, неся в руках мешок с деликатесами. Вспомнила, как вчера у Кости руки дрожали после восхождения на шестой этаж со мной в качестве «приза», и дожидаться не стала. Кроме того, вид гостеприимно распахнутой двери в дом, где он сегодня может быть хозяином, для мужчины тоже кое-что значит!
Неработающий лифт меня не обескураживал. Но то, что в подъезде на всех этажах не было света, вызвало раздражение еще внизу. А ближе к цели вдруг испытала нечто схожее по ощущению с тем, что возникло сегодня на свалке. Мелькнуло и прошло, сбитое раздражением, но заставило остановиться. Не знала как, но была уверена — действовать надо быстро. Не все ладно в подъезде, и это неладное, возможно, имеет отношение ко мне. Кто-то здесь есть, не на виду, но он ждет, и ждет с недобрыми намерениями. Масса информации! Госпожа интуиция, низкий тебе поклон! Так опытные воины чувствуют засаду.
Я осторожно и медленно, готовая к прыжку и уклону, даже к падению во имя самосохранения, двинулась вверх. На миг память высветила картину — кровавый мазок на мокрой стенке фанерного шалаша. Я приняла ее к сведению. Напрасного мой ум мне сейчас не подкинет. Самым разумным было бы поворачивать оглобли и наведаться домой в другой раз, но даже при полном доверии к интуиции я все еще не отбрасывала надежду, что это не более чем морок — детская ночная страшилка. И надежда, похоже, имела под собой основания.
Я поднималась, и ничего страшного не происходило. Вот и мой этаж. Я осмотрелась и даже поднялась выше — никого! А вниз не так страшно, тем более что и Константин уже где-то там шуршит подошвами, прыгая налегке через несколько ступеней сразу.
Облегченно вздохнув, я шагнула к двери и вынула ключи. Посмеемся мы с Костей сегодня над моим страхом. А теперь надо поторопиться — встретить его распахнутой квартирой.
Не прошел даром мой переполох. Сохранившаяся по инерции настороженность помогла различить еле слышный посторонний шорох даже за грохотом ключей в моей руке. Не сопротивляясь внезапному побуждению, я рухнула на пол под звук звонкого щелчка по моей двери. Рикошета не было. Стальной лист остановил пулю, и она застряла в деревянной облицовке.
Страх перед следующим выстрелом парализовал меня, и это было хорошо, потому что лежала я уже как мертвая, и следующего выстрела с расстояния не последовало. Киллер сглупил — пошел ко мне — добивать в голову. Он спешил, потому что слышал прыжки Константина уже совсем рядом. Три быстрых шага, и ствол покачивается в потемках в полуметре от моего лба.
Еще больший страх, током высокого напряжения ударивший меня изнутри, сжег оцепенение тела, и я, повинуясь инстинктам и навыкам, почти вслепую, но безошибочно ударила ногой по руке, сжимавшей пистолет. Он шмякнулся о стену и сработал от удара — раздался негромкий хлопок, визг отскочившей от бетона пули и лязг упавшей на цементный пол смертоносной машинки. Отчаянно сопротивляясь появлению нового пистолета откуда-то из-за пазухи киллера, преодолевая тошноту, я из последних сил снизу вверх воткнула носок сапога между его ног. Удар оказался слабым, он едва присел, и я приготовилась к худшему, как вдруг могучая сила смела его из поля моего зрения.
Константин, придавив коленом спину убийцы, за подбородок оттягивал его голову назад, гранью болевого порога лишая воли к сопротивлению.
— Что с тобой, что здесь?.. — пролепетал он, задыхаясь.
— Домой его, пока соседи… — смогла все-таки пробормотать я и скорчилась, сдерживая рвоту.
Костя швырнул киллера в комнату, преодолев его отчаянное сопротивление и лишь распаляясь от его усилий вырваться. Наконец тот понял бесполезность сопротивления и угомонился, сидя на полу, раскинув в стороны ноги в измазанных грязью ботинках. Я предоставила право первого допроса сэнсэю, а сама, приведя себя волей и глубоким дыханием в более-менее вменяемое состояние, заперлась в ванной — умыться и растереть трясущиеся конечности.
Пытались меня убивать, бывало, но впервые это происходило так некрасиво!
Странное дело, свет в квартире казался мне чересчур ярким, а цвета предметов — слишком тусклыми. Зато очертания их были четкими, как никогда до сего момента.
Дьявол! Я чуть не умерла от страха! Привкус смерти, знакомый каждому из кошмарных сновидений, до сих пор ощущался мной явственно. Впрочем, я постепенно успокаивалась.
В комнате что-то происходило. Оттуда непрерывно доносились звуки возни и приглушенного разговора на два голоса. Иногда — негромкий вскрик, а один раз даже смех, я не разобрала чей.
Закончив свои процедуры, я напилась из крана, вытерла лицо и пошла полюбоваться плодами Костиных усилий.
Киллер сидел в прежнем положении и довольно нагло искоса поглядывал на Константина, расположившегося над ним на краешке стула. Занятые друг другом, меня они вниманием не удостоили.
— Раздавив твою гортань, это не очень больно, но голоса лишает полностью, я буду тебя увечить крайне медленно и до тех пор, пока ты не прошипишь ответы на все мои вопросы!
На мой взгляд, Константин разговаривал с ним очень убедительно, но киллеру так не казалось. Он скалил зубы и покачивал головой, демонстрируя наглое упрямство. Он не знал возможности допрашивающего. Мне даже стало его жалко.
— Я ответил на твои вопросы! — Голос его был хриплым, как у курящего наркотик, но довольно высоким. Странное сочетание. — Машина моя за углом, не заперта, ключ в замке зажигания. Работаю без помощников. Заказчика знаю только в лицо. Оружие у тебя, вон оно валяется. Сам иногородний. Чего тебе еще?
На журнальном столике лежали два пистолета, два «макарова», один обычный, другой с глушителем. Из него меня убивали.
Я осмотрела оба. Оружие было совсем новым и в идеальном состоянии, насколько я могла судить.
— Сейчас я объясню тебе в последний раз, что мне нужно! — Константин присел на корточки рядом с убийцей и, глядя ему в глаза, почти нежно погладил его по волосам.
Мне опять стало нехорошо от этого зрелища. Вот черт, как перенервничала!
— В последний раз, понял? Поэтому слушай внимательно!
— Подожди объяснять! — Киллер все еще был на удивление спокоен. — Вон те часы, они правильно идут?
Он указал на электронные часы, висящие на стене.
— Ты, шут гороховый! — начал Костя, но его перебили:
— Если правильно, то через десять минут здесь будет милиция. Время выверено заранее. Они уже едут, и вы, ребята, в глубоком ауте. На пушках только ваши пальцы. В подъезде стреляли тоже вы. В меня. А если б я ее положил, то они прибыли бы к телу.
Он впервые глянул мне в глаза, и от его взгляда зачесались корни волос на голове.
Костя закусил губу.
— Был у меня помощник, прав ты, резвун, внизу стоял и дожидался шума. А как дождался, милицию вызвал и дернул отсюда на все четыре стороны. И легенда у меня есть о том, как вы, вооруженные, на меня напали. Так что, в заднице вы, ребята, с чем вас и поздравляю!
Оторопь, завладевшая мной с момента, как до меня начал доходить смысл его слов, сменилась неуемной жаждой деятельности, обострявшейся с каждым шажком секундной стрелки.
— Вы меня даже убить не можете! Не успеете унести подошвы! А за мокруху, да групповую, дают не то, что за покушение!
Эти слова я слушала, находясь уже в другой комнате, лихорадочно роясь в ящике книжного шкафа и постанывая от нетерпения. Вот оно, наконец!
Я выскочила к ним с рулоном скотча в трясущихся руках. Константин, казавшийся совершенно спокойным, помог найти его край, и я с треском оторвала длинный кусок липкой ленты.
Киллер отшатнулся было от меня, но Константин за волосы запрокинул его голову назад, с силой придавил подбородок. Я несколько раз обмотала лентой голову киллера, надежно залепив ему рот.
Вздернув бандюгу на ноги, Костя поволок его к выходу, и я поспешила за ними, затолкав в карманы оба пистолета.
Мы были уже почти в самом низу, когда, грохоча башмаками, в подъезд ввалился милицейский наряд.
Верила я пленнику, но, оказывается, не до конца, и их появление меня неприятно удивило.
