Подойдя к окну, я осторожно выглянула во двор.
Первое же лицо, увиденное мною на улице, оказалось толстой мордой Бориса Сергеевича, стоявшего около подъездной лавочки. Лицо было обращено вверх, к крыше дома. Рядом с толстяком переминалась с ноги на ногу Зинаида, держась за плечо и корча жалостливые мины.
Васи видно не было. Очевидно, он еще продолжал на крыше активные поиски пропавшей Тани.
Ну-ну, удачи тебе, дорогой, ищи меня долго-долго!
Я обернулась к хозяину квартиры. Он стоял за мной все с таким же обреченным видом и поглаживал руками испорченную футболку на груди и животе.
— Вы из мафии? — спросил он с непонятной грустной надеждой, поймав мой взгляд.
— Вряд ли. — Я с сомнением покачала головой и, в свою очередь, спросила:
— Как вас зовут?
— Женя, Евгений. Вы пива хотите?
Я удивилась предложению, но была благодарна за него.
— Значит, так, — я резко взяла быка за рога, — меня зовут Татьяна…
Женя кивнул.
— Если бы вы, Женя, предложили мне сходить в ванную, то я бы не отказалась, — продолжила я. — А еще не отказалась бы переночевать у вас одну ночь. Или две. За деньги, разумеется. Я, видите ли, приезжая.
— Это заметно, знаете ли… — скромно ответил Женя, и мне понравился его ненавязчивый юмор.
— Кажется, мы договорились, — подвела я итог и тут же с подозрением спросила:
— А что вы еще заметили, если не секрет?
Женя пожал плечами:
— Когда я ловил вашу сумку, меня больно ударил по ноге пистолет. Он в ней лежал. Но вполне можно допустить, что это зажигалка в специальном исполнении.
Я посмотрела на свои запачканные руки и с огорчением подумала, что не в состоянии даже затылок почесать в раздумье. Ну никаких условий для работы!
— После ванной я вам заплачу за беспокойство, — сказала я. — А кстати, не выделите ли вы мне какую-нибудь футболку с брюками или с шортами?
На время и за отдельную плату.
Женя кивнул и допустил меня к своему гардеробу.
Среди зеленых и голубых пиджаков разных фасонов обнаружилась вполне приличная одежка для того, чтобы девушке не стыдно было добежать до ближайшего магазина.
Душ я принимала долго и основательно. И не только по той причине, что была перепачкана.
Просто у моего нового богемного знакомого оказался до обидности небольшой выбор моющих средств: два обмылка — хозяйственного и туалетного мыла. Ну как так могут жить люди? И тем не менее часа через полтора я выглядела вполне прилично и, безусловно, как всегда, сексапильно.
Я вышла из ванной в чужой одежде, сидевшей на мне терпимо, и со своей неотмытой сумкой в руках. Риск при моем пребывании в этой квартире был велик, поэтому мне хотелось иметь под рукой небольшой такой металлический предмет с надежной мужской фамилией — я говорю про «Макаров».
А то кто ж его знает, этого Женю, возьмет и сдаст меня. И очень хорошо, если в милицию.
Туфли, отчищенные с помощью найденного в ванной керосина, пованивали. Но исправить это мне не удалось. Пузырек одеколона, обнаруженный там же, был опустевшим полностью. И похоже, это с ним произошло очень давно.
Женю я обнаружила в комнате сидящим за столом и быстро рисующим на бумаге женские силуэты. Во всех фигурах угадывалась я, несравненная.
Но почему-то в стиле ню и с пистолетом. Надо же, как, оказывается, работает фантазия у художников: свались ему на голову — и он тут же начинает ваять шедевр!
Увидев зарисовки, я успокоилась и втихомолку пожурила саму себя за осторожность. Хотя она вполне простительна: сегодня я уже один раз попалась и не хотела повторения.
Женя посмотрел на меня и улыбнулся.
— Я приготовил обед. Будете?
Уже открыв рот, чтобы согласиться, я вовремя вспомнила про его сверхгигиеническую кухню и отказалась. Зато совершила с Женей культурный обмен: отдала ему мою чумазую сумку, взяв у него потертый полиэтиленовый пакет бывшего желтого цвета.
Не сумев лично профинансировать Женю за беспокойство — он благородно отмахивался от денег всеми четырьмя конечностями, — я оставила деньги на столе и пообещала вернуться не поздно.
А он в ответ поклялся, что к вечеру купит кофе.
Я едва не растрогалась и быстро ушла, позволив себе улыбнуться только на лестнице.
Осторожно выходя из подъезда, я наклонила голову, как бы внимательно рассматривая свои туфли, и быстро пошла за угол дома. На лавочке две старушки уже обсуждали недавнее хулиганство и обещали друг другу, что при его повторении будут звонить куда следует. Я чуть не ляпнула им, что лучше было бы не ждать ничего, а звонить сразу, но сдержалась. Мне еще предстояло сюда вернуться, поэтому отношения с аборигенами портить не стоило. Да и привлекать внимание к своей особе тоже.
Я вышла на дорогу, чтобы поймать машину.
На удивление мне это никак не удавалось — я безнадежно промахала руками минут пятнадцать, успев неоднократно проклясть и мерзкий городишко, и его не желающих подзаработать шоферюг.
Как раз в тот момент, когда мне захотелось отчаяться и плюнуть на все, передо мной лихо затормозила белая «десятка», и знакомый голос произнес:
— Привет, Татьяна, куда направляешься?
Я нагнулась, заглянула в салон и увидела Макса, бойфренда Ирины. Ну что ж, в любом случае это было лучше, чем снова встретиться с другом Васей.
— Ты будешь садиться, или тебе приятно меня разглядывать на расстоянии? — спросил Максик, и я, вздрогнув, отогнала от себя мысли по поводу случайности встреч в этом захолустье.
Сев на сиденье рядом с водителем, решила тоже, как Макс, пристегнуться ремнем безопасности.
Если он считает, что это необходимо, значит, не будем спорить: он здесь мужчина и пусть заказывает музыку.
Я в своей машине обычно предпочитаю экономить время на при — и расстегивания.
— Тебе куда нужно, Тань? — спросил Максик, трогая машину с места.
— На вокзал, если это не нарушает твоих планов, — ответила я и поморщилась: запах от моих туфель в салоне только усилился.
Макс тоже завертел носом и заоглядывался.
Пришлось сказать, что случайно влезла в лужу с керосином и сейчас спешу в магазин к вокзалу, где, как мне сообщили, есть классная модельная обувь.
Он с сомнением нахмурился, но промолчал, очевидно, решив, что в туфлях я разбираюсь лучше его.
Чтобы создать непринужденную атмосферу, пусть и подпорченную керосиновым ароматом, я решила завести легкую беседу и спросила, где Макс трудится. Он ответил, что в налоговой инспекции и как раз курирует обувные магазины.
Пришлось замять эту тему, перейдя на другую.
Поскольку мне срочно был нужен эксперт по внутригородской погоде, я решила, что за неимением лучшего Макс на эту роль вполне подойдет. Вот и спросила попросту, не слышал ли он про бандитов, известных по кличкам Саша Борман и Борис Сергеевич. У второго, возможно, имя — оно же и кличка, он толстый, лысый и противный.
Макс снова нахмурился, и я подумала, что если он сейчас вдруг скажет, что один из них его друг, а второй — начальник, то это уже будет для меня бессовестным перебором. Но оказалось, Макс хмурился исключительно из желания собрать мозги в кучу, чтобы ответить подробнейшим образом. Я и не ожидала, что он окажется настолько информированным в этой специфической области знаний.
Наверное, профессия обязывает.
По его словам получалась следующая картинка.
После нескольких лет криминального беспредела в Волгополоцке стало гораздо тише благодаря действиям спецслужб и, так сказать, естественному отбору.
Очень крупных группировок не осталось, а те, что выжили и не рассосались по другим городам и зонам, постепенно отошли к двум оставшимся лидерам: опытному уголовнику Дяде Боре и более молодому бандиту Саше Борману. До сего момента эти два лидера жили в мире, чего и всем желали. Но сейчас по городу пошли слухи, что между ними начались какие-то игры, связанные с очередным переделом криминальных территорий и бизнеса.
Примерно так я все себе и представляла. Только о Борисе Сергеевиче не думала настолько хорошо.
Хотя простым торговым работником, зажиревшим от излишеств, он мне и не показался.
— А кому принадлежит «Веселый Джокер»? — спросила я задумчиво.
Он пожал плечами:
— Говорят, что Дяде Боре, но точно мне неизвестно. Однако он чувствует себя там как дома.
— А ты случайно не знал Петрова? — спросила я. — Если Ирина была знакома с Ниной, то ты вполне мог быть знаком с ее мужем. Я логично рассуждаю? — задала я вопрос, не надеясь, в общем-то, на положительный ответ, но Макс меня удивил.
— Мужа Нины я не знал, а вот с ней был знаком. Я с нею… это… — Макс выглядел смущенным, мне даже показалось, что он немного покраснел. — Ну короче, до Иринки я был с Нинкой. Вот такие дела.
Высказав это и, очевидно, испытывая уже облегчение, он добавил:
— И она мне, кстати, никогда не говорила, что у ее мужа проблемы… Хотя я и не спрашивал.
