— Олег Петрович, гений кулинарного жанра. Надеюсь, что все вы вскоре сможете убедиться в этом. Кстати, этот аппетитный фуршет — его рук дело. Не правда ли, чувствуется класс?
Затем был представлен охранник. Его звали Михаилом.
— Еще есть Саша и Леша, они будут дежурить посуточно. Их направило к нам охранное агентство «Барс», — пояснил Максим Леонидович.
Тусенька откровенно пожирала глазами крепкого и улыбчивого «барса» Михаила. Видимо, несмотря на то что главной желанной добычей для нее был сам Алексеев, она вовсе не прочь поразминаться и на трофеях более мелкого масштаба.
— Ну а это мой личный секретарь Виталий Николаевич. Прошу любить и жаловать. По всем вопросам можете обращаться к нему. Он обладает достаточно широкими полномочиями. Виталий Николаевич даже больше, чем секретарь, он — доверенное лицо, посвящен во все мои дела. Это, можно сказать, моя правая рука. Впрочем, большинство из вас с ним уже знакомы — именно он занимался подбором персонала. Не буду делать из этого тайны, не хочу никаких недомолвок — Виталий Николаевич близкий мой родственник, двоюродный брат. Мы знаем друг друга с детства, поэтому имеем все основания полностью полагаться друг на друга. Ну а теперь позвольте откланяться, у меня еще есть кое-какие дела. А вы, пожалуйста, угощайтесь, беседуйте, знакомьтесь поближе. Виталий Николаевич подойдет к каждому и обсудит детали контракта и все бытовые мелочи. Завтра с восьми утра каждый из вас должен приступить к своим обязанностям. Проживать все, кроме охраны, будут здесь, в доме. Один раз в неделю каждому из вас положен выходной день. Завтра к одиннадцати часам придет юрист. Поэтому до двенадцати попрошу всех по очереди подойти ко мне в кабинет для подписания контракта в его присутствии.
Максим Леонидович удалился. Виталий же приступил к своим обязанностям. Каждому была показана его комната, секретарь выслушал все пожелания относительно обстановки.
Прислуга была размещена на втором этаже. Там же находились отдельная кухня и небольшая столовая для персонала. Когда все вопросы были утрясены, Виталий Николаевич простился со всеми до завтра.
Я, разумеется, тут же отправилась к Завадскому. Он выслушал мой рассказ. Особенно интересным ему показалось, что личным секретарем Алексеева был его кузен.
— Да, родственные узы — штука крепкая. Значит, к секретарю никак не подъедешь. И мой вам совет, Танечка, будьте с этим Виталием предельно осторожны. Он наверняка, особенно на первых порах, станет очень внимательно приглядывать за прислугой. Ну а остальную тактику мы с вами уже обсуждали.
— Да, конечно, — придерживаться ровных отношений со всеми, по возможности постараться сблизиться с Алексеевым на почве интеллектуальных интересов. Но ненавязчиво, не вызывая подозрений. Стараться, чтобы инициатива сближения исходила от него самого.
— И вначале поменьше интересуйтесь его коллекцией — пусть он считает, что вы увлечены только своим делом и мало что понимаете в живописи.
— Да, разумеется.
— Танечка, вы, наверное, еще недостаточно хорошо успели изучить общий план дома?
— Нет, такой возможности не было. Но завтра я этим займусь в первую очередь. Как только у меня будет возможность отлучиться из дома, я передам вам план.
— Ну что же, желаю удачи неподражаемой Мате Хари!
Итак, сегодня состоялось мое переселение в дом Алексеева. Я прибыла налегке. К тщательно отобранной нами со Светланой одежде я добавила только ночную рубашку и домашний халат — в том же стиле, все длинное и наглухо застегнутое. Пришлось покупать специально — уж вот таких вещей у меня не водится. В дальний угол сумки с вещами я положила тщательно упакованный «джентльменский набор»: оружие, всякие шпионские штучки, мои заветные гадальные косточки — словом, все, что я привыкла обычно держать под рукой.
Лекции по садоводству я благодаря своей уникальной памяти знала наизусть. Картину Дега «Танцовщица в голубом», вернее, ее репродукцию, я изучила тоже с большой тщательностью. Правда, конечно, копию от подлинника не отличу, хотя и тут Завадский дал мне несколько советов. На дне сумки лежали флаконы с красящей пенкой. А поверх всех вещей я положила «Китайскую классическую книгу перемен» в русском, разумеется, переводе. Одним словом, на новую работу я прибыла во всеоружии, в прямом и переносном смысле.
Внизу, в холле, меня встретил Виталий Николаевич. Он любезно поднес мою сумку на второй этаж.
— Ну вот, Татьяна Александровна, располагайтесь. Если что-то потребуется — не стесняйтесь, обращайтесь ко мне. А вот вам еще ключи от подсобки, это небольшое строеньице позади дома. В нем раньше хозяйничал один дед — он был тут и за сторожа, и за садовника. Там вы найдете весь необходимый садовый инвентарь. Если чего-то не хватает или попортилось — составьте список, и я дам вам необходимую сумму на его приобретение. В общем, подсобка теперь в вашем полном распоряжении.
Ух ты, какие привилегии у садовников — кроме комнаты в доме, мне полагается еще и «летняя жилплощадь». Пригодится. Вот там-то и будет моя шпионская штаб-квартира. В случае необходимости можно даже ноутбук притащить и держать его в каморке под какой-нибудь дерюжкой. Уж туда-то вряд ли кто сунется.
Виталий напомнил мне, что после одиннадцати надо зайти в кабинет шефа подписать контракт, и удалился. Я переоделась в рабочий костюм, нахлобучила на голову соломенную ковбойскую шляпу и отправилась осматривать свои владения.
С самого утра пришлось приступить к исполнению своих явных обязанностей, поскольку для исполнения обязанностей тайных надо было находиться в доме. Попытку составить план расположения всех помещений в доме я оставила до вечера. А сейчас, разобравшись в подсобке, бесцельно бродила по саду. Впрочем, вид у меня при этом был самый деловой — я то и дело озабоченно наклонялась к каким-нибудь кустикам, растирала между пальцами листочки, тыкала палочкой землю в разных местах. Если бы кто-то застукал меня за подобным занятием, я бы с умным видом заявила, что изучаю тип почвы в различных участках сада и проверяю наличие паразитов и заболеваний на растениях. (Мне повезло, славный мой предшественник дедуля, надеясь заполучить-таки это место, проделал за меня самую тяжелую часть весенних садовых работ: перекопал землю, собрал и сжег прошлогоднюю листву. Мне остались косметические работы.) Удалившись в сад поглубже, так, чтобы меня нельзя было разглядеть из окон дома, я и вовсе прекратила заниматься этой ерундой. Припекало солнышко — весна наконец перестала капризничать и вовсю веселилась, чирикала, жужжала, шелестела. Я бродила по саду и пыталась угадать изученные мною растения и вспомнить, что о них знаю. За таким приятным и необременительным занятием я дошла до задней границы сада. Меня очень тронуло, что она не обнесена бетонным забором или хотя бы решеткой. Граница сада была символически обозначена живой изгородью из сильно разросшихся кустов жасмина и примыкала к небольшой рощице — ничейной территории. Раньше, в бытность здесь санатория, эта рощица с лощинкой небось была излюбленным местом грибников. Теперь же в ней, видимо, назначали свидания какие-нибудь местные барышни-акселератки или играли в индейцев детишки.
Я неспешно брела вдоль жасминовой изгороди, упиваясь ароматом едва распустившихся цветов, и вдруг наткнулась на прелестную беседку, наглухо увитую диким виноградом. Боже, как романтично, этакий тургеневский или гончаровский пейзаж. Идеальное местечко для тайных свиданий! Под влиянием разыгравшегося воображения мне даже послышалось, что из беседки доносятся взволнованные голоса, мужской и женский. Я подыграла своему воображению:
— Ах, милый, я так несчастна, меня выдают за несносного старика, барона N!
— Я не допущу этого, любовь моя! Нынче же вызову его на дуэль! Я подстрелю старца, как куропатку, и ты будешь моей навеки!..
— Заткнись и слушай, идиот! Надо сделать, как я сказала! Сколько бы я ни шифровалась, Барон скоро до меня доберется.
— Нет, ты сошла с ума! Это невозможно, понимаешь — не-воз-мож-но! Тебе надо срочно сваливать из города. Иначе ты все испортишь!
Стоп-стоп, что-то текстик пошел явно не тургеневский. Иванова, ты или перегрелась, или…
— Дай мне пару дней, я все успею!
— А если тебя засекут? Наш план полетит ко всем чертям! Ну с чего такая горячка? Ведь мы все продумали.
— Да не знаю я, не знаю, просто боюсь его. Он мне уже мерещится на улицах. Знаю, он никак не может быть в Тарасове, но руку могу дать на отсечение, что видела его вчера.
— Ну успокойся, это все нервы, тебе просто надо отдохнуть. Поезжай куда-нибудь, а я все улажу.
— Да? Пустить козла в огород?
— Ну о чем ты говоришь? Ведь ты же прекрасно понимаешь, что без тебя я никто. Да и не в этом дело. Мы же решили, что только ты и я. Верно?
