увижу. Лучше даже сказать, что я точно знаю, что никогда не захочу его снова видеть. От нервного напряжения у меня начинают трястись руки, и я прячу их в карманы.
– Сэди, – с тревогой обращается ко мне Зора. – Что с тобой?
Усилием воли я пытаюсь расслабить свою напряженную гримасу на лице и превратить ее в подобие улыбки:
– Извини, я просто устала.
– Слушай, я знаю, что ты не любишь ни о чем просить. Но я всегда смогу тебе чем-нибудь помочь, как-то выручить, – говорит Зора. – От меня в Судейские палаты уходит большое количество уголовных дел.
– Да, ты права. – Я неохотно соглашаюсь. – Я действительно не хотела тебя ни о чем просить. Ты уже и так много для меня сделала.
– Чушь собачья, – восклицает Зора. – Все, что я пока что сделала, это время от времени приходила и проверяла эту обшарпанную чертову конуру, вот и все. Я серьезно – давай-ка я завтра, когда приду в офис, посмотрю, какие дела у нас сейчас есть в работе, и подумаю, что можно сделать по этому поводу. Не волнуйся, я не буду долго тебя томить, сразу же дам знать.
– Только не нужно мне делать никаких одолжений, – заявляю я.
Зора пристально смотрит на меня. Я недолго выдерживаю ее взгляд и первой опускаю глаза. Мы обе отлично понимаем, что мне сейчас нужно именно то, что она предлагает, независимо от того, нравится мне этот факт или нет.
– В свое время ты чертовски хорошо справлялась со своими обязанностями. Поэтому не жди с моей стороны каких-то поблажек. Никакой благотворительности, – смеется Зора. – Тебе придется еще заслужить это.
Я улыбаюсь в ответ, поднимая бокал.
Остаток вечера пролетает очень быстро. Уже вставая, чтобы уходить, Зора говорит с теплотой в голосе:
– Знаешь, я так рада, что ты вернулась. Ты и Робин… Несмотря на то что сейчас привычный ход вещей в твоей жизни нарушен, все будет хорошо.
Она обнимает меня. Я вдыхаю ее аромат – такой знакомый и успокаивающий.
– И я хочу удостовериться, что ты в конце концов расскажешь мне, что же все-таки произошло. Ты не можешь вечно уходить от ответа, – говорит Зора, легонько встряхнув меня в своих объятиях. – Я сообщу о работе, как только что-то узнаю.
Зора вызывает такси и уезжает, а я поднимаюсь наверх. Я заглядываю в комнату Робин, но ее там нет. Свернувшись калачиком, она лежит в моей кровати и кажется такой маленькой под этим тонким одеялом. Я смотрю на нее и снова ощущаю эту резкую и настойчивую боль в груди.
– Что с тобой? Ты в порядке, милая? – спрашиваю я, присаживаясь рядом с ней на кровать, поглаживая рукой поверх одеяла.
– Да, наверное, – отвечает Робин и высовывается из-под одеяла.
– Мне очень жаль, что мы не можем поехать домой, – начинаю было говорить я, но она перебивает меня:
– Прости, что я рассердилась. Я просто хочу, чтобы все было по-прежнему, вот и все.
– Да, я знаю. Мне бы тоже хотелось, чтобы все было как раньше. К сожалению, это не в наших силах. Но мы можем сделать так, чтобы было не хуже. Я обещаю, что сделаю все возможное. – Я ложусь рядом и обнимаю ее. – Ты будешь спать здесь или пойдешь к себе в комнату?
– Пойду к себе. Я просто хотела увидеться с тобой перед сном.
Она встает и топает в свою комнату. Когда она поудобней устроилась в своей кровати, я целую ее на ночь. И прежде чем уйти, придирчиво оглядываю комнату. Лакокрасочное покрытие кое-где облупилось, кое-где потемнело, ковер потертый и облезлый. Но сейчас здесь чисто и тепло. Постепенно я до всего доберусь. Пока что мы в самом начале нашего нового пути, но уже есть определенный прогресс.
– Я люблю тебя, – говорю я с нежностью в голосе и тихо закрываю за собой дверь.
Я иду по коридору обратно в свою комнату и забираюсь в кровать, уютно устроившись на том месте, которое согрела Робин.
ВОСКРЕСЕНЬЕ, 6:07
Грохот, звон разбитого стекла. Глухие звуки тяжелых шагов по лестнице. Я знаю, что случится что-то ужасное, еще до того, как он переступает порог. Он несет с собой явно ощутимый запах пота и страха. Я совершенно оцепенела, руки плотно прижаты к телу, когда он в три огромных шага пересекает комнату, выдергивает меня из кресла и разворачивает к себе лицом. Я чувствую, что к моей шее приставлено что-то холодное. И слышу хриплый голос, шепчущий на ухо:
– Убирайся отсюда к чертовой матери. Или ты больше никогда ее не увидишь. Пора тебе валить домой.
Я начинаю сопротивляться, бороться, чтобы освободиться, но его руки как будто вросли в меня, вытянулись и обвили все мое тело до самых пят. Я не могу вырваться. И тут я замечаю, как он на глазах превращается в змею, в хищную анаконду, которая полностью меня обвивает, заворачивая в кокон. Я мечусь из стороны в сторону.
