Не существовало никакого Хуфу/Хеопса.
Существовала бессмертная душа. Принцип.
Тогда надпись khi'elim khu можно расшифровать:
«Духовные и материальные царства (расположены в) строении (носящем) имя (всех нас?) бессмертных».
Если толкование правильно, то он растер в порошок краеугольный камень классической египетской мифологии.
Но откуда вообще этот бред в его сознании? Может ли это быть случайностью?
Фредрик не успел как следует подумать над этим, как в дверь постучали. Ее открыли и поставили на пол корзину. Дверь захлопнулась, и Фредрик как раз собирался встать, чтобы посмотреть на содержимое корзинки, как раздался голос полковника:
— Змеи в корзине очень агрессивны и разозлены. Они прыгают на все, что находится в движении. Их яд не смертелен, но хочу предупредить вас, мистер Дрюм, что даже от одного укуса возникают такие ужасные боли, что вы бы тысячу раз предпочли умереть. Когда решитесь стать телезвездой, крикните. И мы тут же заберем змей.
Фредрик уставился на корзинку.
Четыре ужасных пресмыкающихся выползали из корзины, переваливаясь через борта на пол.
Лампочка погасла.
Фредрик Дрюм рассуждает сам с собой о значимости мелочей и решительно пускается на поиски голубого света, а затем ставит сердце против перышка
Он не испугался и даже не растерялся. Какую-то долю секунды он лежал, не двигаясь, а в мозгу мелькнула мысль: «Змея — символ мудрости. Змея каким-то непостижимым образом всегда чувствует страх жертвы».
В следующее мгновение Фредрик вскочил и спокойно спрятался за матрас. Он забился в угол, а матрас поставил на ребро так, чтобы он плотно прилегал к стенам и полу. После чего принялся всматриваться в темноту.
Через некоторое время он смог разглядеть контуры комнаты. Из окошка падал свет — фонарь или, может, луна? Главное, что он не был в кромешной тьме. На полу перед матрасом Фредрик заметил темные движущиеся тени. Он насчитал четыре.
Четыре ангела в его райском саду.
Сейчас он в полной безопасности, но хватит ли сил простоять так до утра? Он опустился на корточки, по-прежнему придерживая матрас, нащупал рукой на полу металлическую тарелку и кувшин с водой. Может, как-нибудь удастся их использовать?
Он осторожно отпустил матрас, и тот продолжал стоять, но места в углу было маловато. Неудобства только усиливали раздражение Фредрика, который и так был недоволен тем, что его оторвали от размышлений. Он чувствовал необходимость вернуть status quo и как можно быстрее.
Ангелы без крыльев и перьев, готовые к атаке. Один укус — и он окажется в центрифуге боли, которая отправит его в мир непередаваемых страданий. Он не собирался позволить кому бы то ни было укусить себя.
Фредрик схватился за металлическую тарелку. Оружие? Он постарался согнуть ее пополам. Удалось. Тогда он принялся сгибать и разгибать ее, пока наконец не переломил на две части. Края разлома были острыми, как ножи.
В коридоре раздались крадущиеся шаги. Полковник прислушивался к происходящему в камере. Его тактика была грубой, жестокой и примитивной, и никоим образом не сочеталась с выбранным им оружием — изящными мудрыми тварями с молниеносной реакцией. Сейчас они изучали каждую пядь пространства, куда только могли пробраться. Мудрость полковника явно уступала мудрости змей, и тем не менее именно змеи должны были умереть.
Фредрик осторожно провел рукой по стене и чуть-чуть отодвинул матрас в сторону. Получилась узкая щель, в которую как раз могла пролезть змея. Затем вынул шнурок из ботинка. Устроился поудобнее. Самое главное — быстрота реакции. Он был спокоен и сосредоточен.
В левой руке Фредрик держал перед щелью шнурок, который извивался как червяк, а в правой зажал половинку металлической тарелки: он вплотную прижал ее к матрасу; получилась гильотина, готовая к отсечению головы первой жертвы.
Он изо всех сил всматривался в темноту у матраса, с трудом различая болтающуюся приманку — шнурок. Рано или поздно, но змеи обнаружат движение и приползут.
Прошла минута, две. Он почувствовал легкую вибрацию матраса и рассмотрел тень в щели. Змеиная головка. Он перестал покачивать шнурок. Головка выдвинулась еще больше вперед, он услышал шипение, и вдруг чуть ли не половина тела змеи оказалась внутри его ловушки. Он со всей силы ударил металлической тарелкой; она разрезала кожу и вошла в тело змеи. Фредрик тут же отпрянул как можно дальше в угол.
На руку брызнуло что-то липкое, и змея стала извиваться с бешеной скоростью на полу у его ног. Голова была отрублена и осталась за матрасом, а оставшаяся часть тела вылетела в камеру и забилась там в предсмертных судорогах.
Он осторожно отодвинул в сторону отрубленную голову. Голова ангела, с острых зубов капает яд. Тарелкой Фредрик отбросил ее подальше от щели.
Он почувствовал азарт, какой всегда испытывал на рыбалке, когда знал, что во тьме озера прячется громадная рыбина. Он чувствовал удовлетворение охотника, выследившего жертву. Все чувства обострились.
Оставалось еще три ангела. Он вытер липкую змеиную кровь о брюки. Занял прежнее положение и приготовился к казни очередного врага.
Со второй змеей все прошло так же удачно, как и с первой. Но с последними охота чуть не закончилась трагедией. Они явились одновременно: одна на десять сантиметров впереди другой.
Он порешил сначала последнюю, и прижался в угол. Но и первая змея оказалась гильотинирована; ее перерубило почти пополам. Фредрик чудом избежал ее острых зубов, опрокинул матрас и перескочил через него в комнату. Затем быстро бросил матрас на то место, где по его расчетам лежали отрубленные головы и изуродованная последняя змея. Прижал матрас к полу, уселся на него и почувствовал судорожные движения искалеченного гада. Он был наготове, когда змея показалась из-под матраса, разинув пасть с капающим в бессильной злобе ядом. К счастью, ему удалось отрубить ей голову с первой же попытки.
Дело сделано. В затоне не осталось рыбы. А в его раю — ангелов.
Фредрик почувствовал, что обливается потом и без сил рухнул на матрас. Нашел шнурок и зашнуровал ботинок. Вот так. Первый раунд между Фредриком Дрюмом и полковником Тавалланом, командиром четвертого пехотного полка, закончился со счетом 1:0 в пользу Фредрика.
Все происходило в тишине, без оружейных залпов и звука фанфар.
Он прислушался. Кажется, к двери кто-то подкрался.
С трудом он поднялся на ноги, нашарил кувшин и залпом выпил остатки воды. Собрал останки змей в углу и положил на место матраса. Что еще ему уготовил полковник? Пулю в затылок?
Фредрик расхохотался во весь голос. Ему пришла замечательная мысль: он поднял змеиные тела и после долгих трудов наконец сумел устроить их над дверью так, чтобы они упали на голову первому, кто войдет в камеру.
В отличном настроении улегся на матрас и закрыл глаза.
Голубой свет. Он должен обрести голубой свет и ясность мысли. Он жив, тут нет сомнений, никогда еще Фредрик Дрюм не жил такой полной жизнью, как сейчас.
Мелочи.
Все вокруг мелочи. Полковник, змеи, идиотская террористическая акция военных, все это мелочи. Мелочи, которые страшно раздражали. Он должен избавиться от них. Прикинуться готовым к сотрудничеству? Может, тогда они отпустят его? Его покажут по телевизору, но какое это имеет значение? Мир узнает, что он жив, и, естественно, это породит некоторую панику. Ну и что? Ведь он сам был в морге и опознал собственное тело. По спине пробежали мурашки.
Он должен обмануть эту стаю павианов. Обвести их вокруг пальца, чтобы все их медали, пуговицы и звезды упали на землю, как листва во время листопада. Кажется, у него появилась идея.
Возле двери кто-то завозился. Наверное, полковник терял терпение. До Фредрика донеслись приглушенные голоса. Затем Таваллан крикнул:
— Мистер Дрюм? Вы не изменили своего решения?
Тишина. Он не собирался разговаривать с ними. Пусть умрут от любопытства. Скоро уже, скоро обовьются змеи вокруг шеи своего хозяина.
— Мистер Дрюм?
Они отодвинули засов, но не спешили открывать дверь. Вероятно, они сами боялись змей, которых без зазрения совести бросили на его растерзание, и сейчас опасались, что ползучие твари перейдут на сторону пленника и кинутся на них из темноты.
Зажглась лампочка, и Фредрик зажмурился.
— Мистер Дрюм. Мы готовы убрать змей, как только вы дадите свое согласие. Только скажите, что вы на нашей стороне. Может быть, стоит убрать их прямо сейчас? Вы не укушены? — Голос полковника Таваллана звучал не очень уверенно.
Фредрик хмыкнул. Наконец дверь тихонько стала приоткрываться, тела змей упали вниз, раздался придушенный вскрик. Фредрик успел разглядеть коричневую форму, кто-то отпрыгнул вглубь коридора. После чего раздались выстрелы, чуть ли не пушечный залп, от которого со стен и потолка посыпалась штукатурка. До него донеслись ужасающие арабские ругательства.
