«Коллега, я — приехавший сюда инкогнито профессор Декер. Я хочу знать правду: это бубонная чума?»
«Да. Типичный случай, господин профессор», — ответил врач.
От бубонной чумы выздоравливает один человек на тысячу, да и тот остается жалким инвалидом. Декер решил оставить в покое жертвы, попавшиеся в его западню. Он попросил доктора Ранке помочь ему. Пусть он пойдет в восемьдесят восьмой номер (Мод еще жила там, она только на следующий день поменялась с Линднером) и скажет мисс Боркман, что она может вернуть драгоценную тетрадь и жить спокойно. Это он был Боркманом. Ранке сразу же понял, какие перед ним открываются возможности. Он понимал, что такое Бананоксид! Ранке не стал немедленно поднимать шум о случае чумы в отеле, решив сначала встретиться с Мод. Как раз в эту ночь ты и забрался к ней в окно.
— По крайней мере, выбрал удачно, — сказал Феликс, прижимая к себе и вторую руку Мод.
Ранке явился на встречу с таким видом, будто ему все отлично известно и сумел ловко выпытать у Мод подробности. Затем, грозя разоблачением, он потребовал у нее тетрадь, дав срок до следующего дня. Утром Вольфганг и Налайа узнали от Ранке, кто их «серенький гость». Узнал об этом, однако, и официант. Выходит, он рисковал пожизненной каторгой… ради пятидесяти гульденов! После того как Ранке сообщил по телефону о чуме в отеле, официант направился к больному. Декеру уже и самому начала казаться подозрительной эта странная чума без высокой температуры и паралича. Официант, спасая свою шкуру, честно рассказал все. Декер мгновенно разобрался в ситуации, дал официанту денег, с тем чтобы он продолжал молчать и дальше, и стал ждать возвращения Ранке. Тем временем, однако, прибыла полиция и был введен карантин. Лишь только Маркхейт вышел из его комнаты, Декер выскользнул в коридор. Ранке в это время пришел в 88 — й номер, но застал там уже Линднера, поменявшегося с Мод. Он попросил у певца разрешения позвонить по телефону. Полиция как раз собирала всех в холле, и Линднер вышел из номера. Ранке не успел еще снять трубку, чтобы позвонить Мод, как вошел Декер. Разговор между ними перешел в ссору, а потом и драку. Об этом свидетельствуют сдвинутый набок галстук и разорванная рубашка убитого. Ранке легко сбил с ног ослабевшего от яда Декера, но, повернувшись, чтобы выйти из комнаты, получил удар в спину театральным кинжалом, который Декер схватил со стола. Дальше в ход событий вмешивается куча людей, находящиеся в близком к истерике состоянии. Синьора Релли забирает труп из комнаты Линднера. Мод, считая, что убийца — князь, прячет кинжал. Феликс заглядывает, чтобы выяснить причину странного шума, спешит, чтобы не навлечь на себя подозрений, назад в свое убежище, но оставляет рядом с трупом пуговицу от своей пижамы. Все это сильно тормозило следствие, но, к счастью, мне удалось напасть на важный след. Труп очень слабо, но все же пахнул каким-то маслом. Бальзамом, которым пользовался Декер. Так я напал на правильный след. К тому же в комнате было странно мало крови для такой раны. Я пришел к выводу, что ковер, на котором разыгралась драма и который был залит кровью, исчез! Ковер тоже должен был сохранить запах бальзама, но это сообразил и Декер. Вольфганг и раджа были в его руках. Если Декера схватят и история с отравлением и ложной чумой выйдет на свет божий, для них это кончится суровым приговором. Профессор сумел использовать в своих целях этих загнанных в угол людей, превратить их в рабов. Вольфганг унес ковер, а Налайа передал по назначению письмо. Меня, кстати, ударил в темноте тоже Вольфганг. Сон у сиделки крепкий, а врач бывал у Декера только днем, когда тот притворялся больным. Мне, однако, удалось найти в комнате больного зеркальце с отпечатками пальцев профессора, и они совпадали с отпечатками на распределительном щите. К третьему затемнению мы уже подготовились как следует. Фергюсон, выполняя мой приказ, сразу же поспешил к лестнице, ведущей в комнату больного. Декер не мог вернуться туда, и ему пришлось спасаться бегством.
— А как вам удалось схватить его?
— Маркхейт еще перед началом пожара отменил карантин, поскольку из показаний Вольфганга стало ясно, что никакой чумы в отеле нет. Я поспешил вслед за тобой, потому что, как-никак, чувствовал, что отвечаю за тебя. Джильда выложила все сразу же после того, как я прикрикнул на нее. Мы посадили в грузовик солдат и проехались вдоль канала, оставляя по три человека у каждого выхода. К последнему мы явились одновременно с Декером, и он попался нам прямо в руки.
— А как было с миссис Вилльерс? — спросила Мод.
— Случайно в отеле было совершено еще одно, совершенно независимое преступление. Ревнивая женщина угрожала подонку, с которым она когда-то танцевала вместе как «Додди и Энн». Теперь Додди хотел обобрать другую женщину и, как только миссис Вилльерс начала представлять для него опасность, убрал ее со своего пути. Мы уже объявили розыск этого мерзавца. Хотя, надо сказать, совесть иногда пробуждается и в преступниках. Декер попросил не вносить в протокол все рассказанное им о князе Сергее и Мод. Я обещал ему это… и не без удовольствия.
— Спасибо… — прошептала Мод.
— Элдер! Ты великий…
— Велик не я, а справедливость, — ответил инспектор.
Началось великое переселение народов из «Гранд-отеля» на стоявшие в порту суда. Графиня Петрова и мисс Йоринс уехали вместе на Яву. Линднер и синьора Релли отправились в Италию, чтобы там сочетаться браком… Хеккер, уже как секретарь Брунса, заказал два билета на самолет в Шанхай. Оба были уже отменно здоровы. Комнаты опустели, Одетту Дюфлер отвезли в санаторий, а дождь за окнами все продолжал хлестать.
Перед застекленными дверьми отеля жалобно пела шарманка…
Марджори за одну ночь состарилась на много лет… Додди исчез… драгоценности тоже… Можно было бы вернуться домой… алиби у нее есть… она же была гостьей синьоры Релли… Но как объяснить Артуру исчезновение драгоценностей?… Нет, домой она вернуться не может… Но куда же тогда?…
Она бросила взгляд в сторону бутылочно-зеленой, враждебной воды залива…
Да… больше ничего не остается!
— Прошу прощения. — К стоявшей в вестибюле Марджори подошел какой-то слуга. — Вы забыли в своем номере вот это. — И он протянул ей… хорошо знакомую шкатулку!
Марджори открыла ее… Все на месте… Все цело… все… все…
Может, она сошла с ума?… Возможно ли это?
— Кто вы? — спросила она задыхаясь.
— Слуга. Слуга судьбы. Она решила еще раз сжалиться над вами… последний раз… Вы поняли меня?… Почитайте мужа своего и радуйтесь своему ребенку…
Слуга судьбы исчез. Он направился к Элдеру.
— Просто счастье, старина, — сказал он, — что ты наткнулся на эти драгоценности. Я о них совсем забыл, а ведь не исключено, что мы спасли жизнь этой женщины…
— Пошли, — сказал Элдер, — князь Сергей и Мод уже два часа у твоего отца. Надеюсь, на этот раз ты не сбежишь в одной пижаме перед самой свадьбой.
— Мало правдоподобно.
Они сделали пару шагов, но Феликс вдруг остановился.
— Слушай… А куда девался кинжал, который я выбросил в окно?
— Оказался в сапоге капитана.
— Где?… Кто его туда положил?
— Я! Мне не хотелось, чтобы Вангольда арестовали, и я, наткнувшись в саду на кинжал, сунул его в сапог капитана. Только не выдавай меня.
— А тетрадь с формулой Бананоксида?
— Она уже там, где следует. Я нашел ее в канцелярии — во внутреннем кармане твоей куртки.
— И скрыл это от меня!
— Конечно, скрыл! Иначе пришлось бы отдать ее Декеру… Пошли.
…На вилле губернатора за столом сидели счастливые люди. Шел дождь, но кто обращал на него внимание? Губернатор радовался счастью своего сына, Элдер — повышению в чине, а Феликс — всему на свете, потому что его рука все время сжимала под столом руку девушки… Заметка в одной из газет:
«…Необычная драма разыгралась в сингапурском кабаре „Альказар“. Одна из балерин в припадке ревности застрелила Эриха Крамарца, выступавшего в программе под именем Додди. Эрих Крамарц скончался на месте…»
…К тому моменту, как опустился занавес над последним актом нашей драмы, Малая Лагонда была уже окутана плотным облаком удушливого, дурно пахнущего тумана.
Молодая пара отправилась в свадебное путешествие на Гавайи.
Конец
