Но кто его знает? Ее поколение казалось ему иногда прилетевшим с Марса. Вдруг у девчонки есть приятель, постарше да понаглее? Вдруг она что-то знала и что-то сказала? Навела невольно?
Ему хотелось еще раз встретиться и поговорить с ней спокойно, обстоятельно.
Оперуполномоченный Сонных опросил той ночью всех соседей Жанны по подъезду.
Никто ничего не видел и не слышал. Не помнил ничего подозрительного. Не терял ключей от домофона. Не называл кода, при наборе которого открывалась дверь. Хотя, чтобы открыть такую дверь подъезда, самому Василию Иванычу понадобилось бы от силы три минуты.
В квартире не осталось никаких следов — нападавший орудовал в перчатках. На полу ни волосинки, ни соринки — такое впечатление, что и об этом он тоже позаботился. Никто не слышал ни возни, ни шума — правда, и время было уже позднее, полночь.
И все же Василий Иваныч твердо знал — какой-то след всегда остается.
След Крысы.
Ему становилось нехорошо при мысли, что кто-то из близких к Жанне людей оказался способен на преступление.
Но на всякую Крысу есть и Крысолов с волшебной флейтой. Нужно только сыграть верную мелодию и привести Крысу к западне с аппетитным кусочком сыра.
Василий Иваныч решил начать с Леши Анисимова.
Арина дала Василию Иванычу два телефонных номера Анисимова: домашний и мобильный. Она никогда не уничтожала свои старые записи.
По домашнему номеру шли тихие и глухие гудки. На мобильный звонок отозвался густой и спокойный басок Леши:
— Алло.
— Добрый день, Алексей, вас беспокоит Василий Иваныч Колыванов, служба охраны магазина «Солейль».
— День добрый, чем обязан?
— Алексей, мне бы хотелось с вами встретиться и поговорить.
— На предмет?
— Мне хотелось бы поговорить с вами о Жанне.
— С ней что-то случилось?
— Вот об этом мне и хотелось бы с вами побеседовать, только не по телефону. Скажите, пожалуйста, вы могли бы сегодня приехать в отель на набережную?
— Когда?
— Чем быстрее, тем лучше.
На другом конце невидимого провода помолчали, потом ответили:
— Ладно. Приеду через сорок минут. Пробок вроде нет?
— Уже нет.
— Буду.
Леша вошел в кабинет Василия Иваныча немного боком, чтобы ничего не опрокинуть. Это был очень рослый, плотный блондин со скуластым лицом. Толстые щеки делали его немного похожим на обиженного мальчика. Вид у него был встревоженный.
— Прошу вас садиться, — пригласил Василий Иваныч после того, как они пожали друг другу руки. — Можно мне сразу перейти к делу?
Леша кивнул.
— Вспомните, пожалуйста, когда и где вы в последний раз встречались с Жанной.
— Я видел ее в ноябре, здесь в отеле. Приходил к ней поговорить. А что случилось? Она пропала?
— Жанна не пропала. Скажите, пожалуйста, а после этого вы созванивались, общались как-нибудь еще?
— Я звонил ей несколько раз, но она не брала трубку. У нее дома определитель номера, в мобильном тоже.
— Скажите, пожалуйста, Алексей, где вы находились в ночь с субботы на воскресенье, с 4 на 5 марта?
— Я был с друзьями и подругой в клубе «Гонщик», там у нас, в Мневниках.
— Расскажите подробнее, для нас это очень важно.
— Мы приехали туда часов в десять, я, моя подруга Влада и наши друзья: две пары молодых людей. Пили пиво, в одиннадцать начался концерт группы «Уши Ван Гога». Прикольные ребята. Где-то к половине первого они уже все спели. Я не пил, я был за рулем. Но мы еще посидели, поболтали и к часу разъехались по домам. Мы с Владой поехали ко мне. Мы живем вместе уже третий месяц.
— Кто может это подтвердить?
— Если считать с Владой, то пять человек. Василий Иваныч, все-таки скажите мне, пожалуйста, что случилось. Мы с Жанной расстались, но она мне… не чужой человек. Мне очень… очень важно знать, что с ней все хорошо!
— На Жанну было совершено нападение, она очень серьезно пострадала и теперь лежит в Склифе. Если захотите ее навестить, то свяжитесь, пожалуйста, с Ариной, она вам поможет. Вот ее карточка.
— У меня есть телефон Арины. Спасибо. Ну… я пойду?
Василий Иваныч записал телефоны друзей Леши и его подруги Влады.
— Спасибо вам, Алексей, что так быстро приехали.
Алексей так же осторожно, как и вошел, вышел из кабинета. Василий Иваныч увидел в мониторе, как Леша, склонив голову, быстро идет по коридору прочь.
«Чудак-человек, — подумал про него Василий Иваныч. — Что имеем, не ценим, потерявши — плачем».
Все его подозреваемые второй линии разлетались в разные стороны, как воробьи с ветки.
Василий Иваныч отправился по делам и приехал в отель только к шести, когда была назначена его встреча с Николаем Кошкиным. Кошкин был целый день занят, но, как только вырвался, сразу же примчался на встречу с ним.
Он сам позвонил Арине, когда понял, что ни домашний, ни мобильный Жанны не отвечают на звонки. Арина сообщила Кошкину, что на Жанну напали, ее ранили, и попросила приехать пообщаться со службой охраны, для помощи следствию.
— Здравствуйте, Василий Иваныч, — протянул руку Кошкин, уселся за стол и убрал с лица длинные пряди мелированных волос, заправив их за ухо.
— Николай, вы уже все знаете. Прошу вас ответить на несколько вопросов. Мы хотим найти виновных в нападении на Жанну, — осторожно начал Василий Иваныч.
— Спрашивайте, пожалуйста. Все, что смогу вспомнить…
— Когда вы в последний раз виделись с Жанной и говорили с ней? Расскажите подробно.
— Мы встречались в четверг вечером. Поужинали в ресторане «Григ» с итальянской кухней, напротив моего дома. Жанна осталась у меня, а утром поехала на работу. В пятницу у нее был тяжелый день, и еще эта жуткая история с волосами! Надо же, сволочи. Маньяки какие-то, — разволновался Кошкин.
— Продолжайте, пожалуйста.
— В этот день мы с ней не увиделись, только перезванивались. Меня это настолько потрясло! Но она хотела выспаться и привести себя в порядок, а в субботу Жанна работала с пяти и до вечера. Днем она мне снова позвонила, голос звучал бодро. Похоже, немного успокоилась. Мы хотели провести вместе воскресенье, я собирался забрать ее после работы и отвезти к себе.
Но Жанна сказала, что будет усталой и хочет выспаться дома. Обещала позвонить мне в воскресенье утром, как только проснется.
До полудня воскресенья я ждал ее звонка, потом стал сам ей звонить. Ее мобильный телефон не отвечал, домашний — тоже. Я перезванивал ей до вечера еще несколько раз, оставлял сообщения на автоответчике. Сама Жанна мне не перезвонила. Я подумал, что она на меня за что-то обиделась.
— Можно немного подробнее об этом, все это очень важно, — попросил Василий Иваныч.
— Я даже знаю, на что она могла обидеться. Может, на то, что я пошел на день рождения Соболевой один и не взял ее с собой. Соболева отмечала день рождения в клубе «Майя». Там я увидел Арину, которая могла рассказать обо мне Жанне. Они же дружат. Для меня присутствие на этом мероприятии было просто данью… традиции. Моей профессии. У меня было запланировано несколько рабочих контактов, и я… Я не мог взять туда с собой Жанну. Ей там было бы скучно. Там как раз было очень много клиентов вашего магазина, а она не любит такие мероприятия.
Это было правдой или хотя бы полуправдой.
Василий Иваныч проговорил:
— Простите, Николай, я никак не хочу вас задеть, просто мы спрашиваем об этом всех. Скажите, пожалуйста, где вы находились с одиннадцати и до половины первого в ночь с субботы на воскресенье?
— Я? В это время я был у себя дома, работал над статьей. Хотел закончить все к воскресенью, чтобы… Было больше свободного времени… — Кошкин ошарашенно смотрел на Василия Иваныча.
— Не волнуйтесь, Николай, это формальный вопрос. Кто может подтвердить вашу информацию?
— Кто? Подтвердить? — Кошкин поднял лицо и опять убрал за ухо непослушную прядь волос.
Нормальное такое человеческое лицо было у этого Кошкина. Лицо человека, которому больно.
— Наверное, остались файлы в компьютере. Там же отмечается время, когда я работал над статьей? — ответил Кошкин. — Еще я живу в доме с круглосуточной охраной. У нас кондоминиум. Вы можете опросить охрану. У нас нет подземного гаража прямо из подъезда, у нас все проходят на улицу мимо охраны. У охраны есть мониторы, наверное, они имеют какие-то видеозаписи.
— Спасибо, Николай. Извините. Это просто формальности, у меня нет больше к вам вопросов.
Николай Кошкин поднялся и вышел, не прощаясь.
«Да, свидания с маменькой Кошкина добиться будет непросто», — подумал Василий Иваныч.
Но не огорчился. Крыса затаилась не здесь, он это чуял.
В понедельник от остановки автобуса до теплиц Маша бежала. Побыть в Саду и поговорить с Людмилой Леопольдовной — вот чего ей хотелось больше всего на свете. За рабочую неделю она успевала соскучиться по свободному времени, но после выходных ей хотелось лишь одного — поработать, подышать Садом, посмотреть, как ведут себя все его обитатели: Большая Пальма, Японская Азалия, лотосы. Кроме того, ей не терпелось посмотреть на жасминовые семена, которые прорастали все выходные в чашках Петри на солнечном пригорочке с правой стороны Сада.
