Ознакомительная версия.
— Хорошо, сейчас все узнаем. Ты посиди здесь, а я выйду, мне надо поговорить по телефону.
Ей показалось, что у него испортилось настроение? Интересно, что он о ней подумал, когда она сказала про этого Колю Решетова? Что, быть может, она сама как-то связана с этим преступлением? И зачем она вообще обратилась к Андрею? Могла бы действительно, как и обещала Маше, пойти в районный отдел образования, попытаться найти школу, в которой он учился, адрес, соответственно. Может, и обошлось бы без полиции?
Принесли оладьи, обильно политые маслом и посыпанные сахарной пудрой.
— Выглядит очень аппетитно, — сказала она официантке.
— Кушайте, на здоровье! — улыбнулась девушка в длинном темно-зеленом фартуке и белой блузке.
Вернулся Андрей. Сел, придвинул к себе свою порцию оладий и принялся за еду. Лицо его было серьезным, сосредоточенным.
— Андрюш, ты что, обиделся на меня?
— Думаешь, приятно, когда тебе не доверяют? Или ты думаешь, что я нарушу данное тебе обещание не навредить твоим близким или друзьям? Ведь я тебя знаю, ты всегда просишь не за себя, а за кого-то другого.
— Пойми, это не моя тайна. И если это всплывет…
— Среди твоего окружения просто не может быть подонков, убийц. И если кто-то вляпался в дерьмо по самые уши, если кого-то подставили, то тем более ты обратилась точно по адресу. Мы же с тобой друзья!
— Хорошо, тогда слушай.
И Римма рассказала ему обо всем, что узнала от Маши.
— Ничего себе история… И какие фамилии-то прозвучали? Арнаутовы! Пахомовы! Я всех их знаю. И в компании их не раз отдыхал. Хорошие ребята, мне они нравятся. Деловые, ответственные, не болтуны, серьезные… Значит, говоришь, все это произошло на даче у Арнаутовых? И когда?
— Мы не знаем. Об этом можно спросить у Гали Пахомовой, которая и рассказала моей Маше эту ужасную историю. И прямо накануне свадьбы с Федором, представляешь?! Как тут не переживать?! Теперь понимаешь, почему я не хотела называть тебе фамилию этого пропавшего парня?!
— Подожди. Все это может быть просто враньем. Я даже допускаю, что эта Пахомова отлично знала о том, что твоя Маша собирается замуж за Федора. Быть может, она завидует ей или была влюблена в Федора. Как, говоришь, его фамилия?
— Морозов!
— Постой. Уж не сын ли это нашего участкового, Сергея Ивановича Морозова?
— Да, это он.
— Так я лично с ним знаком! У него два сына, старший, от первого брака, Славка, он давно уж в Питере живет. Слышал, что и Федор тоже там учился, потом работал.
— Нет, после окончания ветеринарной академии он вернулся в наши края, построил в Саратове ветеринарную клинику…
— А деньги где взял? Ведь это не деньги, а деньжищи!
— В Питере он работал вместе с братом, они выкупали старые питерские квартиры, чердаки, подсобки, жилье, в которых просто невозможно было жить, ремонтировали, реставрировали и продавали за хорошие деньги. А из одного старинного дома, который почти сгнил, они сделали небольшую гостиницу или пансионат для студентов, что-то в этом роде… Вот, со слов Маши, откуда у Федора деньги. Но почему ты спросил о деньгах? Связал деньги и убийство Коли Решетова? Что это вообще за парень? Кто он такой?
— Наберись терпения… — нахмурился Андрей. — Ну и задачку ты мне задала.
— А ты бы как поступил, если бы твоя племянница собралась замуж, а потом выяснилось бы, что ее жених — убийца?
— Сдается мне, Риммочка, что история эта более сложная и запутанная, чем кажется. Ты ешь, ешь оладьи… Вкуснота! Так бы и ел каждый день, если бы не работа.
— А где твоя Ирина? Чего с ней не познакомишь?
— У нас сегодня банкет вечером, она на кухне, работает. Но я вас обязательно познакомлю. Как-нибудь…
— Ревнивая?
Андрей вдруг широко улыбнулся, и напряжение, которое, как показалось Римме, возникло между ними, исчезло.
— Конечно! Вот и представь себе, как мы с ней уживаемся, ведь я постоянно на работе, да и она — тоже. Встретимся ночью, она начинает расспрашивать, где я был, с кем, какие у меня дела, как зовут свидетельницу, кого я подвозил на своей машине до вокзала… И так до тех пор, пока не заснет. И меня мучает, и себя.
— Серьезно?
— Не думаю, что все это серьезно, тем более что я самый верный муж на свете, но это стало для нее уже ритуалом. Но это так, мелочи… В основном у нас с ней все хорошо. Она у меня труженица великая, очень хороший человек, талантище! Она так готовит, что удивительно, как это я еще не растолстел!
— Спасибо, все было очень вкусно. — Римма промокнула губы салфеткой. — Ты ждешь звонка?
— Вроде того, — уклончиво ответил Андрей. — Расскажи о себе, что нового? С кем живешь? Дети есть?
— Не замужем, семьи нет и детей тоже. Вот такие мои дела. Поэтому меня тянет к детям, все сказки какие-то пишу, работаю с детишками…
— Совсем одна? Такая красивая, соблазнительная! Римма!
— У меня есть мужчина, но он женат. Вот так и краду свое счастье у другой женщины.
— Секрет, кто он?
— Да какие уж секреты, когда я и так уже тебе все рассказала… Болотов Игорь, может, слышал?
— Игорь… Болотов. Стой, уж не тот ли это Болотов, что руководит дорожно-транспортным предприятием «Транс-Альфа»?
— Да, это он, — порозовела Римма. — Ты знаком с ним?
— Ну, так, шапочно. Но у него дети уже выросли, вы могли бы…
— Не могли.
— Ладно, Римма, это уж точно не мое дело. Просто у меня у сестры похожая история, вот так же мучается, страдает, детей не заводит, живет одними ночами, когда ее приятель как бы в командировке, во всяком случае, для семьи…
Он вдруг резко повернулся. В ресторан вошел молодой человек в белых льняных штанах и голубой тенниске. Поскольку в ресторане были только Андрей с Риммой, он сразу же направился к ним.
— Вы Борисов? — спросил он хмуро.
— Да, это я. Присаживайтесь, пожалуйста.
— У меня проблемы? — Он не спешил садиться. Римма, предполагая, что к Андрею пришли по работе, так сказать, «текучка», мелкое дело, рядовой случай, рассматривала глаза юноши, удивляясь тому, что они точно такого же цвета, как и его тенниска — яркая роскошная лазурь! Очень красивый молодой человек. Вероятно, что-то натворил, раз его прислали к следователю. Или свидетель.
— Вы все-таки присядьте. — Андрей даже придвинул ему стул, дождался, когда тот сядет, после чего уставился на него с очень странным выражением лица. Потом неожиданно протянул руку и дотронулся до руки юноши, словно проверяя, материален ли он.
На ее глазах разыгрывался спектакль, смысла которого Римма не могла пока понять. Совершенно сбитая с толку, она переводила взгляд с Андрея на молодого человека с испуганными голубыми глазами и обратно, пытаясь понять, что происходит, что всеми этими действиями Андрей хочет ей сказать.
— Вот, Римма Александровна, знакомьтесь. Коля Решетов. Вернее, теперь Николай Константинович Решетов, собственной персоной.
Люба, сорокапятилетняя женщина в полосатом переднике, проводив до машины свою хозяйку, Оксану Дмитриевну, заперла за ней ворота и, спасаясь от дождя, забежала под козырек крыльца дома.
Дом — настоящая крепость, трехэтажный, из белого крупного кирпича, с красной черепичной крышей и маленькими балкончиками. Садовник Семен спал в своем садовом домике — в дождь имел полное право расслабиться и даже выпить своего любимого красного вина.
Сад шумел под теплым, июньским водопадом, пригибались к земле стебли цветов и кустарников, даже яблони раскачивались, борясь с таким щедрым дождем. С грохотом обрушивалась с крыши бегущая, пузырящаяся в желобах вода в бочку, куда она собиралась для полива домашних растений и для мытья головы хозяйки.
— Хороший дождь, теплый, — пробормотала Люба, промокая мокрое лицо передником. — Вот только розы осыплются, пообтреплются, Оксана расстроится… Ну, ладно!
Она открыла дверь, чтобы войти в дом, где работала вот уже несколько лет помощницей по хозяйству, как зазвонил ее телефон. Она знала, кто звонит — Валюша, работавшая у соседей на той же должности, что и Люба. Они еще с вечера договаривались о встрече.
Хозяева за порог, а подружки встречаются и пьют кофе, отдыхают, словом, живут своей, собственной жизнью хотя бы час-два, пока не вернутся к своим обязанностям по дому.
— Приходи, Валюша, я кофе ставлю, — улыбнулась трубке Любаша.
Через пять минут в калитку уже входила маленькая веснушчатая женщина, рыжеволосая, полненькая, в коротких хлопковых удобных штанах и красной маечке.
— Ну, что, проводила Оксаночку?
— Да. Знаешь, вот хоть и ходят наши хозяйки по spa-салонам и парикмахерским, а все равно счастья у них нет, честное слово! И денег много, и дом богатый, скажи?
— Да потому что с мужьями они несчастливы, сколько мы уже с тобой об этом переговорили. Лучше уж одной жить, ни под кого не подстраиваться, никого не терпеть… Сделала свое дело, и ты — свободная, ни от кого не зависящая.
Ознакомительная версия.
